Была ли альтернатива? (Троцкизм: взгляд через годы) - Роговин Вадим Захарович (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
В отчёте о работе ЦК за период между IX и X партийными съездами отмечалось, что в первое время после Октябрьской революции неравенства в условиях жизни среди членов партии не было. Все работники, и рядовые, и ответственные, питались одинаково, бывало даже так, что ответственные работники находились в худших материальных условиях. Затем, когда в виде исключения стали устанавливаться некоторые преимущества для руководящих работников, «это было понятно всем членам партии, признавалось ими совершенно законным и не вызывало никаких нареканий. Когда же эти привилегии начали получать широкое распространение… тогда начались нарекания и против самих этих привилегий и против правильности их распределения, и в основе многих случаев появления оппозиции лежал часто не осознаваемый самой оппозицией протест против этих привилегий верхов» [14].
Для борьбы с такого рода явлениями ЦК создал специальную комиссию, которая подготовила циркулярное письмо ЦК ко всем партийным организациям и ко всем членам партии. В этом письме проводилось чёткое разграничение между двумя категориями ответственных работников, различающимися по своему нравственному облику и поведению. Первая категория — это те, которые показывают образцы самоотверженности и преданности делу, «отказывают себе абсолютно во всём… отдают работе все свои силы, не думая о себе и не заботясь о своём здоровье». Другая категория — это те, кто пользуется своими высокими постами для того, чтобы обеспечить себе личные привилегии. В письме определялись некоторые организационные меры, призванные ослабить и изжить данное социальное зло. В частности, Московскому комитету партии поручалось провести статистическое обследование материального положения и жилищных условий всех коммунистов Москвы и Московской губернии с целью «установления более одинаковых условий жизни для них», а также обследовать «условия пользования транспортными средствами со стороны ответственных работников с целью борьбы с расточительностью и бесконтрольностью в этой области» [15].
Вопрос о допустимой мере неравенства был поставлен на обсуждение IX Всероссийской конференции РКП(б) (сентябрь 1920 года) В подготовленном Лениным проекте резолюции конференции ставилась задача «выработать вполне точные практические правила о мерах к устранению такого неравенства (в условиях жизни, в размере заработка и пр.) между «спецами» и ответственными работниками, с одной стороны, и массою, с другой стороны, — неравенства, которое нарушает демократизм и является источником разложения партии и понижения авторитета коммунистов…» [16] В развитие этих положений резолюция конференции указывала, что ответственные работники — коммунисты не имеют права получать персональные ставки, премии и сверхурочную оплату.
Образованная на IX конференции Контрольная Комиссия РКП(б) опубликовала «Обращение ко всем членам партии», в котором констатировались, с одной стороны, обстановка страшной нищеты, когда люди считают кусочки хлеба за драгоценность, а с другой стороны, «болезнь отрыва части работников от масс и превращения некоторых лиц, а иногда и целых группок, в людей, злоупотребляющих привилегиями… сеющих разлад, рознь, вражду внутри пролетарской партии» [17].
В отчёте ЦК РКП(б) за период с 15 сентября по 15 декабря 1920 года отмечалось, что неравенство в условиях жизни между членами партии особенно остро ощущается в Москве, где сосредоточено наибольшее количество ответственных работников-коммунистов. Признавая наиболее острым «вопрос о кремлёвских привилегиях», Центральный Комитет счёл необходимым создание авторитетной и беспристрастной комиссии, которая обследовала бы «положение дел Кремля, установила истинные размеры существующих привилегий, ввела их, поскольку невозможно было бы их полное устранение, в те рамки, которые были бы понятны каждому партийному товарищу и вместе с тем опровергла бы слухи и разговоры о кремлёвских порядках, то, что не соответствует действительности» [18].
X съезд РКП(б) (март 1921 года), подтвердив решения IX конференции, вменил ЦК и контрольным комиссиям «в обязанность решительную борьбу с злоупотреблениями со стороны членов партии своим положением и материальными преимуществами» [19] и подтвердил курс на уравнительность в уровне жизни коммунистов. Отметим, что Ленин в феврале 1922 года, заполняя анкету Всероссийской переписи членов РКП(б), в графе «последний месячный заработок» указал сумму в 4700 тыс. рублей, которая лишь на 37 процентов превышала тогдашнюю среднюю заработную плату фабрично-заводского рабочего.
С учётом условий нэпа, XI съезд (1922 год) в резолюции «Об укреплении и новых задачах партии» признал крайне необходимым решительно положить конец большой разнице в оплате различных групп коммунистов и поручил Центральному Комитету в срочном порядке урегулировать вопрос о чрезмерно высоких заработках, установив максимальный предел, свыше которого остальная сумма заработка поступает на нужды партийной взаимопомощи. В резолюции особо отмечалось, что «беспощадным образом должны преследоваться попытки личной наживы «коммунистов» — руководителей государственных или хозяйственных органов» [20].
Разумеется, масштабы привилегий и неравенства между «верхами» и «низами» были в первые годы Советской власти неизмеримо ниже, чем впоследствии. Однако они были той «клеточкой», которая угрожала перерождением как большевистской партии, так и самого социального содержания социалистической революции. Этим объяснялась настойчивость, с которой партия и её ЦК вновь и вновь возвращались к вопросам борьбы с материальным неравенством и привилегиями.
III Гарантии единства и инакомыслящее меньшинство
Другой «клеточкой», которая грозила перерасти в раковую опухоль, разъедающую завоевания Октябрьской революции, было ограничение внутрипартийной демократии, вызванное экстремальными условиями первых лет Советской власти.
Закономерностью развития рабочей партии марксисты всегда считали борьбу внутрипартийных идейных течений, столкновение различных взглядов по конкретным политическим вопросам. В отличие от последующего толкования этой закономерности Сталиным, заявлявшим, что такая борьба должна непременно завершаться отсечением инакомыслящего меньшинства, подлинные марксисты принципиально по-иному подходили к разрешению противоречия между потребностью в единстве партии и потребностью в демократическом характере её идейной жизни.
Энгельс неоднократно подчёркивал недопустимость ограничения дискуссий и применения санкций к оппозиционному меньшинству. В письме к Ф. Зорге он писал: «Партия настолько велика, что абсолютная свобода обмена мнений внутри её является необходимостью… постараюсь убедить их (А. Бебеля и В. Либкнехта, вождей германской социал-демократии того времени. — В. Р.) в неразумности всяких вышвыриваний, которые основаны не на убедительном доказательстве вредных для партии действий, а только на обвинениях в организации оппозиции. Самая большая в империи партия не может существовать без того, чтобы в ней не проявлялись в изобилии всякого рода оттенки, и надо избегать даже видимости диктатуры…» [21].
Следуя этим организационным принципам, большевики с момента их оформления во фракцию внутри русской социал-демократической партии, а затем — в самостоятельную партию исходили из того, что условием идейного единства партии является признание всеми её членами партийной программы. Такое понимание партийного единства предполагало признание права «всякого меньшинства, чтобы этим путём отвести постоянные и неустранимые источники разногласий, недовольства и раздражения из старого кружкового, обывательского русла скандала и дрязги в непривычное ещё русло оформленной и достойной борьбы за убеждения» [22].
