Как мы управляли Германией - Семиряга Михаил Иванович (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
«После того, как все разошлись, — вспоминал К.И. Коваль, — маршал оставил меня и Дратвина и сказал: «Вы не только выиграли дело с созданием автомоста Восточная Германия — граница СССР, но и помогли мне ударить по «стукачам». Упаси Бог, если мы привьем их на немецкой земле, в условиях оккупационного режима, где права человека и без того принижены самим фактом оккупации».
К сожалению, худшие опасения маршала начали сбываться как только в марте 1946 года по требованию Сталина он покинул свой пост в Берлине и уехал в Москву [217].
Аресты среди немецкого населения с нарастающей интенсивностью также продолжались. При этом грубо нарушались права гражданина, было немало случаев, когда подвергались аресту не только нацисты, военные преступники и американские и английские агенты, но и только-что освобожденные из тюрем антифашисты, которые по разным причинам были недовольны деятельностью КПГ/СЕПГ и даже органов СВАГ. Преувеличивая остроту ситуации, в своих донесениях наши спецслужбы находили повод для существенного усиления агентурно-осведомительной сети среди немцев. Без помощи немецких антифашистов и других немецких граждан, согласившихся сотрудничать с советскими контрразведывательными органами, утверждалось в одном из донесений, эффективная борьба с подпольем и разоблачение нацистов и военных преступников была бы невозможна. На 1 января 1946 года эта сеть составляла 2.304 чел., из них лишь в декабре было завербовано 458 агентов. Некоторые из них добивались неплохих результатов. Так, бывшая официальная сотрудница нацистской службы СД Э.Д. была арестована и завербована, но на условиях сотрудничества с советской контрразведкой была освобождена. Через некоторое время ей удалось обнаружить резидентуру СД в г. Галле и оказать содействие в задержании бывшего начальника местного отдела СД.
В докладе генерала Зимина отмечалось также, что есть результаты и в «особой агентурной работе», которую в декабре 1945 года вел 21 агент, а в феврале 1946 года уже 30 агентов. Некоторые из них имели связи с союзными властями, включая американскую разведку, внедрялись в польские и украинские национальные формирования. В целом негласный аппарат разведотдела штаба внутренних войск НКВД в Германии, состоявший исключительно из немцев, насчитывал 3083 человека [218].
После речи У.Черчилля в Фултоне с весны 1946 года было отмечено оживление подпольной деятельности нацистов. Они распространяли слухи о возможной войне между бывшими союзниками, активизировали антисоветскую пропаганду, но диверсионных и террористических актов весной 1946 года не отмечалось. Шла острая борьба между разведкой и контрразведкой западных держав и Советского Союза. В советской зоне в апреле 1946 года было арестовано восемь английских и американских агентов. 45 советских агентов продолжали работать в западных зонах, причем среди них три военнослужащих союзных армий [219].
Поток беженцев с востока в Западную Германию с 1948 года создавал благоприятные условия для проникновения советских агентов в весьма важные государственные структуры Западной Германии и других стран. Именно через штаб-квартиру МГБ в Карлсхорсте в 1949 году, по утверждению Кр. Эндрю и О. Гордиевского, в разведывательную службу ФРГ проникли бывший капитан войск СС Ганс Клеменс, а позднее и его приятель Хайнц Фельфе [220]. Тогда же было успешно проведено внедрение советских агентов в Народно-трудовой союз (НТС) и Организацию украинских националистов (ОУН).
К маю 1946 года ВВ МВД в Германии состояли из десяти полков (16, 38, 87, 92, 105, 127, 157, 213 и 331 сп) и насчитывали 15.158 человек личного состава. Они предназначались для охраны следующих объектов: пяти оперативных секторов (по одному на провинцию), 17 окружных оперативных групп, 170 уездных и районных опергрупп, 15 тюрем, 131 КПЗ, в Берлине они охраняли центральную опергруппу НКВД и 13 опергрупп городских районов, один спецлагерь, здание бывшей имперской канцелярии, отделы и опергруппы по борьбе с бандитизмом, а также охраняли штаб-квартиры генералов Серова и Сиднева и здание представителя Совета при СМ СССР по репатриации.
Наряду с охраной определенных объектов ВВ НКВД конвоировали в СССР советских граждан, которые в годы войны сражались на стороне противника. В соответствии с директивой начальника Главного управления формирований Красной Армии от 14 января 1946 г. в советской зоне оккупации из числа первой партии принимаемой от союзников в лагеря ГСОВ группы бывших военнослужащих рядового и сержантского состава, служивших в немецкой армии, в специальных немецких формированиях «власовцев» и полицейских, были сформированы пять рабочих батальонов численностью по тысяче человек каждый. Всех их в железнодорожных вагонах с решетками на окнах под усиленным конвоем, вооруженным винтовками и пулеметами, направляли на станцию Владивосток.
В феврале 1947 года в советской зоне оккупации Германии внутренние войска были сокращены и состояли из следующих частей: 38-го краснознаменного ордена Суворова полка, 83-го стрелкового краснознаменного полка, 92-го стрелкового карпатского краснознаменного полка, 105-го стрелкового рижского краснознаменного полка и 157-го стрелкового краснознаменного ордена А.Невского полка [221]. По данным командования ВВ МГБ в Германии за первые восемь месяцев 1947 года было задержано (по принятой в этих войсках классификации): агентов иностранных разведок — 36, диверсантов и террористов — 43, бандитов — 25, активистов нацистской партии — 81, изменников родины — 56, дезертиров — 23, грабителей и насильников — 23, незаконно хранивших оружие — 173, нарушивших границу зон — 878, нарушивших режим оккупации — 24, советских граждан, уклонявшихся от выезда в СССР, — 4, нарушителей общественного порядка — 187, лиц без документов — 2.368 человек. Итого — 3.927 человек. Одновременно за этот же период войсками было отконвоировано в СССР 98.938 немецких заключенных.
Задержанные, как правило, не подвергались судебному разбирательству. Но если были осуждены через военный трибунал, то судебные заседания в нарушение общепринятой практики проходили на русском языке, без участия защитников, и мера наказания обычно определялась на срок от 15 до 25 лет. Смертная казнь определялась в соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР, принятым в январе 1950 года. Для временного содержания интернированных на территории зоны советские лагеря были созданы в следующих городах: Бауцене (июнь 1945 г. — март 1950 г.), Бухенвальде (около г. Веймара) (август 1945 г. — февраль 1950 г.), форте Цинна у Торгау (сентябрь 1945-го — май 1946-го), Франкфурте-на-Одере (май 1945 г. — сентябрь 1947 г.), Мюльберге (сентябрь 1945 г. — ноябрь 1948 г.), Заксенхаузене (август 1945 г. — февраль 1950 г.) и до десяти лагерей в других городах.
В связи с сокращением внутренних войск МГБ, охранявших спецлагеря, в которых находились бывшие нацисты, военные преступники, уголовники, возникла проблема их дальнейшей охраны, поскольку количество заключенных не уменьшилось, а увеличилось. Так, например, командир 38-го стрелкового полка полковник Павлов 6 июня 1947 докладывал начальнику внутренних войск МГБ в Германии генерал-майору В.И. Кузнецову, что после расформирования некоторых спецлагерей, численность «спецконтингента» в действующих лагерях значительно возросла. В частности, в спецлагере № 1 (г. Мюльберг) вместо прежних шести тысяч заключенных стало 13.340, в лагере № 2 (Бухенвальд) — с 15 тысяч до 18 тысяч, в лагере 4 (г. Баутцен) — с пяти тысяч до — 6080, в лагере № 10 (г. Торгау) с тысячи — до 1900 человек. Командир полка жаловался, что его часть, насчитывающая 1232 чел., не в состоянии справиться с охраной многих лагерей, тюрем, отделений МГБ в провинциях и других объектов [222].
