Верховный суд СССР - Коллектив авторов (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
В ГК союзных республик решены многие вопросы, волновавшие практику при рассмотрении споров по делам о наследовании вследствие слишком общего характера и неполноты норм, регулировавших отношения по наследованию. В частности, устранено деление наследников на отсутствующих и присутствующих при открытии наследства; восприняты выработанные наукой и практикой положения о наследственной трансмиссии, о круге граждан, не имеющих права наследовать ни по закону, ни по завещанию вследствие их противозаконных действий, направленных против наследодателя, об условиях продления срока для принятия наследства и отказа от наследства и многие другие положения.
Но, какими бы совершенными ни были новые законы, отражающие изменившиеся общественные отношения, природа закона такова, что, как было отмечено выше, он нуждается при его применении в конкретизации.
Практика Пленума Верховного Суда СССР и Судебной коллегии по гражданским делам, сложившаяся после издания Основ и гражданских кодексов, убедительно свидетельствует о правильности этого вывода.
Приведем лишь несколько примеров. В постановлении Пленума о судебной практике по жилищным делам от 25 марта 1964 г. сделан необходимый вывод, обеспечивающий право съемщика на заселение по своему усмотрению излишней изолированной комнаты: признано, что отказ жилищных органов заключить договор найма этой комнаты с лицом, вселенным в нее, может быть оспорен в суде.
Конкретизирующим является ряд положений, сформулипованных в постановлении Пленума от 18 марта 1963 г. (с последующими в 1968 году изменениями) «О практике применения статьи 62 Основ гражданского законодательства Союза СОР и союзных республик». В частности, разъяснено, что эта статья распространяется на ведомственные дома, построенные при трудовом участии рабочих и служащих, что не подлежат удовлетворению иски о выселении работников в тех случаях, когда администрация отказывает в приеме работника, пожелавшего возвратиться на прежнее место работы134.
Конкретизирующими являются и некоторые положения, содержащиеся в постановлении Пленума от 6 октября 1970 г. «О применении судами законодательства при разрешении споров, одной из сторон в которых является колхоз». Отметим здесь указания о последствиях предоставления семье колхозника большего или меньшего по размерам, чем полагается в соответствии с п. 42 Примерного Устава колхоза, приусадебного участка (и. 7); об истребовании в пользу колхоза в натуре или стоимости по розничным ценам имущества, полученного от колхоза другими организациями или гражданами без оплаты или по заниженной цене (п. 11); о недопустимости взыскания ущерба, причиненного колхозу, с должностных лиц колхоза, если этот ущерб не связан с их непосредственной виной и может быть отнесен к категории нормального производственно-хозяйственного риска (п. 15)135.
Много конкретизирующих положений имеется в постановлении Пленума от 23 октября 1963 г. «О судебной практике по искам о возмещении вреда». Таковы, например, положения, определяющие, кого следует считать владельцем источника повышенной опасности (я. 5); размеры возмещения за вред, причиненный жизни и здоровью рабочих и служащих (пп. 8-12), колхозников (п. 13), несовершеннолетних (п. 14), и др.136.
Особенно много конкретизирующих положений в упомянутом постановлении Пленума Верховного Суда СССР о применении в судебной практике ст. 7 Основ гражданского законодательства. И это понятно: статья сформулирована очень сжато и кратко и, естественно, нуждалась в конкретизации. В постановлении Пленума раскрывается понятие распространения порочащих сведений; устанавливаются критерии оценки того, какие именно сведения следует считать порочащими честь и достоинство гражданина и организаций; в какой форме должна быть исполнена обязанность опровергнуть порочащие сведения, не соответствующие действительности; кто именно обязан это сделать, я т. д.
Основы гражданского законодательства установили, что гражданские права и обязанности возникают не только из оснований, предусмотренных законом, но также из действий граждан и организаций, которые хотя и не предусмотрены законом, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности (ст. 4).
Тем самым в положительном смысле были разрешены сомнения и колебания, наблюдавшиеся еще в 30-х и даже 40-х годах, по поводу действительности договоров и иных сделок, не предусмотренных ГК и иными гражданско-правовыми нормативными актами. Но в конечном счете судебной практикой было справедливо признано, что вытекало из смысла и содержания имущественных и связанных с ними личных отношений, регулируемых гражданским правом, что это право не исчерпывается лишь институтами (речь идет о договорных обязательствах), закрепленными законодательством, и что поэтому было бы неправильно гражданско-правовую защиту ограничивать лишь договорами, прямо указанными в законе. союзных республик, «формулируя общие принципы возмещения вреда, не содержат норм, которые бы детально регламентировали порядок определения среднего заработка потерпевшего, эти вопросы регулируются подзаконными актами» («Бюллетень Верховного Суда СССР» 1971 г. №1, стр. 17). Но, как свидетельствует практика Верховного Суда СССР, при отсутствии или недостаточности таких подзаконных актов функцию конкретизации «общих принципов», установленных ГК, принимают на себя Верховный Суд СССР ц Верховные Суды союзных республик.
Так, в 1944 году Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда СССР вынесла ряд определений, направленных на защиту сторон в заключенных ими договорах хранения, хотя такой договор не был предусмотрен ГК 1922 года. В одном из этих определений было признано, что «хотя Гражданский кодекс и не предусматривает договор хранения, но этот вид договора часто встречается в быту и, как всякий другой договор, должен регулироваться статьями Общей части раздела ГК об обязательствах, возникающих из договора (ст. ст. 130-151 ГК)»137.
Большие колебания в судебной практике наблюдались по поводу передачи дома в собственность на условиях пожизненного содержания. В одном из определений Коллегии было указано, что такой договор не предусмотрен ГК и поэтому отношения сторон по такому договору следует квалифицировать как куплю-продажу. Примечательно, что в этом определении имеется ссылка на установившуюся судебную практику такой квалификации договора отчуждения дома с условием пожизненного содержания138.
Характерно, что большинство ныне действующих гражданских кодексов союзных республик признали этот договор самостоятельным правовым институтом, включили его в качестве самостоятельной главы в отдельные виды обязательств, а ГК РСФСР последовал за судебной практикой и считает этот договор разновидностью договора купли-продажи.
Равным образом и до издания Основ допускалась не только аналогия закона, но и аналогия права (ст. 4 ГПК РСФСР 1923 года).
Наиболее ярким примером применения аналогии права явилось известное определение Судебной коллегии по гражданским делам по делу Марцинюка, вынесенное в 1940 году. В этом определении было постановлено, что вред, причиненный потерпевшему в результате его действий по охране социалистической собственности, подлежит возмещению. Коллегия сослалась при этом на ст. 131 Конституции СССР, обязывающую граждан беречь и укреплять общественную социалистическую собственность139. Вслед за этим определением в последующие годы был вынесен ряд решений, удовлетворявших требования граждан (и их иждивенцев), пострадавших при спасании социалистической собственности от пожаров и иных бедствий.
Эта практика была воспринята законодателем, стала законом, составляющим содержание гл. 13 разд. III Основ гражданского законодательства (ст. 95) и соответствующих глав ГК союзных республик.
В 1963 году Пленум признал правомерным договор, заключенный престарелым собственником жилого дома о предоставлении постоянной жилой площади в этом доме другому лицу при условии осуществления ухода за наймодателем и о праве на выселение нанимателя ввиду неисполнения принятых им на себя обязанностей140. Основаниями признания такого договора, не предусмотренного законом, послужили общие начала и смысл гражданского законодательства.
