«Мягкая сила», «цветные революции» и технологии смены политических режимов в начале XXI века - Наумов Александр Иванович
Правительство явно колебалось в выборе тактики и уже вечером 20 марта заявило о готовности к переговорам. Однако в ответ К. Бакиев огласил условие для ведения подобных переговоров — обязательное личное участие президента Акаева. Одновременно оппозиция старалась избежать маргинализации своего имиджа в глазах обеспокоенных происходящими событиями заинтересованных внешних игроков, прежде всего России. Р. Отунбаева подчеркнула, что антиакаевская коалиция в случае прихода к власти намерена сохранить союзнические отношения с Москвой и не будет требовать вывода российской военной базы в Канте (в конце января — начале февраля Отунбаева и Бакиев совершили визит в Москву, где были приняты на высоком уровне).
Оппозиция продолжала настаивать на отставке президента и отмене результатов парламентских выборов, однако на призывы уйти в отставку Акаев отвечал категорическим отказом. В разжигании протестов киргизский президент обвинил иностранные НПО, религиозных экстремистов, террористов и наркомафию [323]. 22 марта ЦИК Кыргызстана утвердила итоги выборов в Жогорку Кенеш (в соответствии с которыми представители оппозиции получали только 10 % о общего числа мест), и в Бишкеке открылась первая сессия нового парламента, в которой приняли участие все депутаты из проправительственных партий. Выступая перед народными избранниками, Акаев пообещал, что не будет вводить чрезвычайное положение и предпринимать силовые меры против оппозиции. В этот же день в Бишкеке прошел проправительственный митинг. А вечером в специальном телеобращении президент объявил, что его досрочная отставка «не в компетенции каких-либо политических сил», и он не собирается «вести на эту тему какие-либо переговоры». По словам Акаева, события в Киргизии являются, по сути, «цветной революцией» наподобие тех, что уже прошли в ряде постсоветских государств, где они стали государственными переворотами и вышли за пределы правового поля [324]. Тем временем, волнения охватили и северные регионы страны.
23 марта на главной площади Бишкека Ала-Too на антиправительственный митинг собралось несколько сотен человек, в основном студентов, членов молодежных движений «Бирге!» и «Кел-Кел», выражавших солидарность с протестами на юге страны. Однако уже через пятнадцать минут после начала митинга милицейский спецназ рассеял манифестантов, задержав несколько десятков активистов. Позиции Акаева, однако, даже в столице не выглядели незыблемыми. Находясь под впечатлением от утраты юга и испытывая постоянное информационно-пропагандистское давление оппозиции и внешних сил в лице западных посольств и представителей ОБСЕ, а также утратив уверенность из-за непостоянной линии поведения самого Акаева, столичные власти с катастрофической быстротой теряли способность и желание к сопротивлению. Когда протестующие из южных регионов начали стекаться в Бишкек, руководство и рядовые сотрудники силовых ведомств стали уклоняться от выполнения президентских распоряжений, а часть из них вступила в прямые переговоры с оппозицией. Стал очевиден раскол среди силовиков. Попытки Акаева осуществить перестановки в силовых органах и прокуратуре с целью восстановить контроль над ними не принесли ожидаемого эффекта.
24 марта 2005 года стал переломным днем «тюльпановой революции». На улицы Бишкека вышли как столичные жители, так и прибывшие с юга демонстранты. Митинг оппозиции во главе с К. Бакиевым на центральной площади Ала-Too собрал около тридцати тысяч человек — огромное число по киргизским меркам и проходил под лозунгами «Акаева — в отставку!». Спустя несколько часов после его начала завязались масштабные столкновения манифестантов с силами правопорядка, которые переросли в стихийный штурм Дома правительства. Аскар Акаев с семьей и ближайшими соратниками успел покинуть здание за несколько минут до штурма, отдав приказ не применять силу против демонстрантов. Сами силовики предпочли спасаться бегством. Дом правительства охватили погромы, началось мародерство. Сотни людей, особенно сотрудников милиции и внутренних войск, были ранены.
К вечеру из колонии в пригороде Бишкека был освобожден Феликс Кулов, и уже через полчаса он выступил с обращением к нации по киргизскому государственному телевидению, сотрудники которого перешли на сторону восставших. Поздравив население с победой «народной революции», Кулов призвал демонстрантов соблюдать спокойствие, а силовые структуры страны — не применять против мирных людей оружие. К. Бакиев вместе с другими лидерами оппозиции — Р. Отунбаевой, М. Абыловым и Ф. Куловым — приступил к переговорам о создании коалиционного правительства.
К ночи старой власти в Киргизии уже не осталось. Самолет с президентом Акаевым вылетел вначале в Казахстан, а затем в Россию. Прежнее правительство во главе с премьером Н. Танаевым было отправлено в отставку. В это же время Верховный суд Киргизии на экстренном заседании отменил итоги парламентских выборов, вернув полномочия предыдущему составу парламента, который поздно ночью назначил своим спикером бывшего министра строительства И. Кадырбекова. На следующий день, 25 марта, Жогорку Кенеш прежнего созыва назначил К. Бакиева исполняющим обязанности президента и премьер-министра страны.
Столицу Кыргызстана тем временем охватили массовые погромы, грабежи и поджоги. В ночь с 24 на 25 марта разграблению подверглись магазины, бензоколонки, рынки, в основном принадлежавшие семье А. Акаева. Лишь 27 марта во многом благодаря решительным действиям Ф. Кулова по наведению порядка беспорядки в Бишкеке прекратились (в бишкекских погромах победившая оппозиция и «МСН» обвинили сторонников Акаева: якобы, именно они манипулировали тысячами вооружённых молодчиков) [325].
4 апреля 2005 года в здании киргизского посольства в Москве А. Акаев подписал заявление о своей отставке. 11 апреля ее утвердил Жогорку Кенеш. «Тюльпановая революция» победила.
Подводя итоги «революционным» событиям 24–25 марта, следует отметить, что способности киргизской оппозиции к мобилизации были изначально значительно меньше, чем у их «коллег» в Грузии или на Украине. Но, как справедливо заметил западный исследователь Л. Уэй, состояние политической власти было таково, что и нескольких тысяч человек оказалось достаточно, чтобы смести режим [326]. При этом слабые мобилизационные возможности оппозиции сказались и на уровне контроля за ситуацией. Именно поэтому протесты в Киргизии, в отличие от Грузии и Украины, оказались слабоуправляемыми и обернулись насильственными эксцессами, которые, впрочем, тогда не привели к многочисленным человеческим жертвам.
В итоге, обострившийся социально-политический кризис в республике позволил произвести смену элит по сценарию других «цветных революций». Движущими силами «тюльпановой революции» стали самые разнородные слои общества. Киргизская оппозиция не имела единой политической платформы, представляя собой группу бывших партийных и государственных деятелей, по той или иной причине оказавшихся неугодными А. Акаеву, а потому лишенных доступа к льготам и привилегиям, которые давали государственные посты. Потерпев поражение на парламентских выборах, оппозиционеры сумели увлечь за собой толпы бедного и безработного населения из самых низших социальных кругов, недовольных своим уровнем жизни, и использовать их в своих целях.
Определенную роль сыграл личностный фактор: будучи в большей степени ученым, нежели стойким политическим борцом, президент Акаев оказался неспособен проявить жесткость, отстаивать определенную позицию при подавлении первых ростков мятежа и предпочел покинуть страну. Власть перешла в руки разношерстной оппозиции, которая сама оказалась ошеломлена произошедшим, потеряла контроль над массами, которые устроили невиданные погромы в киргизской столице.
Вообще, говоря о «тюльпановой революции», надо отметить, что она была наиболее стихийной и наименее подготовленной по сравнению с другими «цветными революциями». Многие компоненты «цветных революций» в ней были выражены крайне слабо. Консолидированная и подготовленная к выступлениям оппозиция только начала создаваться, как и сетевые молодежные структуры, неправительственные организации и независимые средства массовой информации. Но и в этих условиях западные специалисты по ненасильственной смене политических режимов смогли преуспеть. Не вызывает сомнения, что без массированного применения технологий «мягкой силы» США и их западных союзников для свержения режима Акаева (позволявшего почти бесконтрольное использование в собственной стране данных технологий) «тюльпановая революция» не смогла бы состояться в том виде, в котором она произошла в марте 2005 года. С другой стороны, особенности социально-экономического и политического устройства, а также исторически сложившаяся пророссийская внешнеполитическая ориентация Кыргызстана, не позволили Западу полностью реализовать замысел «цветной революции» в этом центрально-азиатском государстве.
