Арии древней Руси - Пензев Константин Александрович (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
«Имя их происходит от названия гор. Мало-помалу они подчинили себе в многочисленных победах соседние народы и распространили на них свое имя, как сделали это персы. Из этих народов нервии занимают среднее положение и соседствуют с высокими крутыми горными хребтами, утесы которых, покрытые льдом, обвевают аквилоны. За ними живут видины и очень дикий народ гелоны, которые снимают кожу с убитых врагов и делают из нее себе одежды и боевые попоны для коней. С гелонами граничат агафирсы, которые красят тело и волосы в голубой цвет, простые люди – небольшими, кое-где рассеянными пятнами, а знатные – широкими, яркими и частыми. За ними кочуют по разным местам, как я читал, меланхлены и антропофаги, питающиеся человеческим мясом» (там же).
Следует признать, что Марцеллин не упрощает задачу историкам. Меланхлены, как правило, относятся историками к славянам. Марцеллин употребляет те же самые этнонимы, что в свое время использовал Геродот, и у нас нет особых оснований отрицать, что упомянутые им видины не есть геродотовские будины, тем более что за такое время лексема могла несколько видоизмениться в произношении. Ясно одно – к концу IV века термин «аланы» уже являлся полиэтнонимом и распространялся на многие народы. Так что, кого имели в виду под аланами очевидцы событий XIII–XIV веков, т. е. тысячу лет спустя, Рубрук и Мариньоли, сказать крайне сложно, но далеко не все из них явились предками современных осетин.
Поскольку Г. В. Вернадский отождествляет аланов и антов, следует определенно посмотреть и на последних. Прокопий Кесарийский в VI веке оставил первое, сколько-нибудь полное, описание славян: «Эти племена, славяне и анты (выделено мной. – К. П.), не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим… И некогда даже имя у славян и антов было одно и то же» (Прокопий Кесарийский. Война с готами. О постройках. М.: Арктос, 1996;
Славяне и анты, по мнению Прокопия Кесарийского, являлись народами одного корня и выступали в союзе друг с другом. Император Маврикий (582–602 гг.) в «Стратегиконе» также отмечает их союзные отношения:
«Племена склавов и антов одинаковы и по образу жизни, и по нравам; свободные, они никоим образом не склонны ни стать рабами, ни повиноваться, особенно в собственной земле. Они многочисленны и выносливы, легко переносят и зной, и стужу, и дождь, и наготу тела, и нехватку пищи» (Маиг. XI. 4; цит. по: Свод. 1991. Т. I., С. 369–375).
Маврикий приводит некоторые сведения об образе жизни, обычаях и хозяйственной деятельности славян и антов:
«У них множество разнообразного скота и злаков, сложенных в скирды, в особенности проса и полбы. Жены же их целомудренны сверх всякой человеческой природы, так что многие из них кончину своих мужей почитают собственной смертью и добровольно удушают себя, не считая жизнью существование во вдовстве. Живут они среди лесов, рек, болот и труднопреодолимых озер, устраивая много, с разных сторон, выходов из своих жилищ из-за обычно настигающих их опасностей; все ценное из своих вещей они зарывают в тайнике, не держа открыто ничего лишнего» (там же).
Здесь мы вновь сталкиваемся с сати, т. е. с уходом из жизни жены после смерти мужа. Анты и славяне безусловным образом имеют общее происхождение и известия византийцев толкуют этот вопрос однозначно. В настоящее время историки помещают антов в междуречье Днестра и Днепра, и как этот народ может быть связан с аланами-асами, проживавшими к востоку от Дона, не совсем понятно. Однако, если довериться известиям скандинавских саг, Один и с ним дии приходили на север Европы, включая и Скандинавию, и, следовательно, мы можем уверенно предположить, что некоторая миграция аланов-асов из-за Дона все-таки была и часть миграционного потока могла осесть, в том числе, и в междуречье Днестра и Днепра, таким образом, отождествление антов и аланов-асов стоит, пожалуй, оправдать. А то, что аланы-асы могут быть отождествлены с усунями не вызывает особых сомнений, тем более что в позднем Средневековье мы наблюдаем довольно большое количество аланов в Китае при правлении династии Юань. Поскольку аланы уже при Марцеллине являлись полиэтнической общностью, то нет ничего удивительного в том, что в аланский союз входили также и предки, нынешних осетин.
Где проживали аланы-асы, они же усуни? На этот вопрос Г. В. Вернадский отвечает следующим образом: «Полагаясь на авторитет донесения Чанг-Киена, мы можем предположить, что около 127 г. до н. э. анты или ас жили поблизости от Аральского моря, т. е. в современном Казахстане» (Вернадский Г. В. Древняя Русь). Между прочим, кыргызские историки утверждают, что среди киргизских племен существовало и племя «уйсун», которое они отождествляют с усунями. Правомерно такое отождествление или нет, сказать сложно, однако, судя по географии, оно является достаточно вероятным. Какая – то часть усуней вполне могла принять участие в этногенезе современных киргизов.
И еще одно замечание. Однако к аланам-асам оно, возможно, не относится. В книге «Князья Рос» я сделал некоторое, довольно экзотическое, предположение. Рассуждая об этнониме «оросут», принятом в «Сокровенном сказании монголов» для обозначения русских я позволил задаться себе вопросом: а почему «оросут» – это именно русские? Потому что так надо или есть какие – то более серьезные основания? Известно, что Ордой одно время руководил Урус-хан, т. е. русский хан. Это знают все, но почему – то никто не хочет признавать его за русского. А здесь мы имеем дело с какими – то «оросутами» и всенепременно должны считать их за русских. А почему? Опять же потому, что так надо?
Хорошо, решил я тогда, не будем придираться к словам, пусть оросуты – это русские. А кто такие тогда урууды? «Сокровенное сказание» пишет: «Сыновья Начин-Баатура прозывались Уруудай и Мангутай. От них пошли племена Урууд и Мангуд».
Так вот. Если уж заниматься филологическими изысканиями, то почему бы не полагать имя Начин производным от этнонима «нюйчжэнь»? Или, как еще называют русских якуты, «нууча», и так же русских называли айны. Т. е. в давние времена пришли некие русы в Инылань или даже в Забайкалье (что им могло помешать сюда явиться?), их вождя назвали «Начином», а он, чтобы не забывалась история предков, одного из своих сыновей назвал Урусом (Русом), или, как потом его имя переиначили окрестные племена, – Уруудом. Фантастика?
В общем, в тот момент мне самому мои, рассуждения показались довольно забавными, тем не менее, я решился оставить их в тексте. И что же? Не так давно мне попался в руки любопытный документ первой половины XVIII века – «Донесение администрации Верхоленска о народностях, обитающих в дистрикте» (Материалы для истории Верхоленского края в XVIII веке // Труды Бурятского комплексного научно-исследовательского института. Исследования и материалы по истории Бурятии. Вып. 2. 1963; http://www.vostlit.info). В документе, в том числе, сообщается и следующее:
«Имеютца братцкие (бурятские. – К. П.) иноземцы и тунгусы, таким званием оне и сами себя именуют. Таким же вышеозначенным именованием и от посторонних они именуютца. Русские народы они именуют русскими людьми, по их братцкому названию мангут, а по тунгуски луча. А которого числа год начинаетца, того они не знают…. Никакого между ими предания об их древности никогда не имеют. В здешнем месте обитают от роду своего, как зачались и откуда деды их пришли того они не знают, понеже поселение их прежде Верхоленского острогу. А преж сего до поселения русских людей сами над собою власть имели, а как русские люди в ясак под руку царскую подклонили, тогда никакой власти не имеют. Никакие войны и батален в памяти их не бывало»..
Тунгусское «луча» может соответствовать, как якутскому «нууча» (при неточной звукопередаче), так и китайскому «лоча». Ян Бинь в «Любяньцзилио» говорит: «Алосы также пишут Олосы, это лоча (русские). [Живут] за изгородью (имеется в виду „Ивовая изгородь“, служившая границей Южной Маньчжурии). Их (русских) называют лаоцян; они люди с голубыми впалыми глазами, выдающимся носом, желтой (рыжей) курчавой бородой, с длинным телом; много силы, но любят поспать и, когда спят, не сразу просыпаются. Искусны в пешем бою, умеют обращаться с ружьями, не боятся луков и стрел. Если стрела попадет в тело, спокойно вытащат ее, посмотрят друг на друга и засмеются» (Кюнер И. В. Китайские известия… 1961).
