Котлы 41-го. История ВОВ, которую мы не знали - Исаев Алексей Валерьевич (читать книги полностью .txt) 📗
Начальник штаба 4-й танковой группы генерал Шарль де Боло, конечно же, несколько драматизировал поворот 3-й танковой группы на Калинин как страшную ошибку в операции «Тайфун». Острие танкового клина 3-й танковой группы действительно отвернуло от Можайского рубежа, дав 316-й стрелковой дивизии возможность закрепиться, подтянуть артиллерию и не повторить судьбу 32-й и 312-й стрелковых дивизий. Вместо этого 1-я танковая дивизия повернула на Калинин, который был захвачен 14 октября. В этот день задачи 3-й танковой группы были уточнены приказом командования группы армий «Центр». Он гласил:
«9-я армия и 3-я танковая группа должны не допустить отвод живой силы противника, стоящей перед северным флангом 9-й армии и южным флангом 16-й армии, взаимодействуя с этой целью с 16-й армией, а в дальнейшем — уничтожить противника. 3-я танковая группа с этой целью, при удержании Калинина, как можно быстрее достигает района Торжок и наступает отсюда без задержки в направлении на Вышний Волочек для того, чтобы предотвратить переправу основных сил противника через реку Тверца и верхнее течение реки Мета на восток. Необходимо вести усиленную разведку до рубежа Кашин — Бежецк — Пестово. Надлежит также удерживать линию Калинин — Старица и южнее до подхода частей 9-й армии».
Здесь мы видим две задачи: наступление на север для образования ещё одного «котла» и удержание Калинина. Первая задача выводила крупные подвижные соединения из игры на главном операционном направлении. Вторая задача, удержание крупного узла коммуникаций, вынуждала советское командование вести бои за Калинин с использованием сил, которые могли быть использованы на волоколамском направлении. Однако характер боёв заметно отличался от обороны на широком фронте, характерной для Можайского рубежа. Они велись на сравнительно небольшом пространстве вокруг города. Этот сценарий уже несколько раз повторялся в ходе летней кампании: немцы захватывали некий «шверпункт», вынуждая Красную армию пытаться его отбить. В данном случае замысел немецкого командования читался вполне прозрачно, из Калинина можно было идти как в обход Москвы, так и пытаться окружить советские войска в верховьях Волги. Оставлять такой выпад без противодействия было невозможно, это грозило крупными неприятностями. Важность Калинина понимало и немецкое командование. Характерным примером является телеграмма, отправленная 18 октября из штаба группы армий «Центр» в 9-ю армию:
«Командование группы армий считает необходимым ещё раз напомнить о том, что удержание г. Калинин имеет огромное значение».
К моменту захвата в районе Калинина была только одна 5-я стрелковая дивизия. Сбор сил для боёв за город производился теми же средствами, что и накопление соединений в армиях на Можайском рубеже — рокировкой с других участков фронта. Первым «донором» стало, конечно же, хорошо уже нам знакомое Северо-Западное направление. С Северо-Западного фронта были переброшены 183-я и 185-я стрелковые дивизии, 8-я танковая бригада, 46-я и 54-я кавалерийские дивизии. Эти соединения, вместе с отходившими на Калинин дивизиями 22-й и 29-й армий, были сведены в особую оперативную группу под командованием начальника штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина. Самый сильный аргумент группы Н. Ф. Ватутина, 8-я танковая бригада полковника П. А. Ротмистрова, будущего командующего 5-й гвардейской танковой армией под Прохоровкой, прибыла на Северо-Западный фронт ещё 23 сентября 1941 г. К тому моменту она насчитывала 61 танк, из них 7 KB, 22 Т-34 и 32 Т-40. Бригада успела понести потери в боях, и к моменту получения приказа на выдвижение в сторону Калинина боеготовыми были только 30 машин, ещё 14 находились в ремонте. Бригада перебрасывалась своим ходом, и танкам предстояло пройти форсированным маршем около 250 км, которые были преодолены за два дня, 14 и 15 октября. 16—17 октября бригада П. А. Ротмистрова самостоятельно вела ожесточённые бои на северной окраине Калинина.
Вторым танковым соединением, выдвинутым для того, чтобы отбить Калинин, была 21-я танковая бригада полковника Б. М. Скворцова. Особенностью этой бригады было вооружение части танков Т-34 57-мм пушками ЗИС-4, которые превращали их в своего рода «танки-истребители». Всего в бригаде было 19 танков Т-34 с 76-мм пушками, 10 танков Т-34 с 57-мм пушками, 2 огнемётных XT-26, 5 БТ-2, 15 БТ-5 и БТ-7, 10 Т-60 и 4 САУ ЗИС-30. Бригада выгрузилась неподалёку от Калинина 14 октября, а 16 октября начала наступление на город, с юга, заявив за 4 дня об уничтожении 1000 солдат, 34 танков, 210 автомашин противника. Собственные потери составили 21 танк Т-34, 7 БТ, 1 Т-60, 1 САУ ЗИС-30. Что характерно, управлялась бригада штабом 16-й армии, в то время как действия 8-й танковой бригады координировала группа Н. Ф. Ватутина.
Для повышения эффективности управления боевыми действиями под Калинином директивой Ставки от 17 октября 1941 г. был сформирован новый, Калининский фронт. В него вошли 22-я, 29-я и 30-я армии, переданные из состава Западного фронта, 183-я, 185-я и 246-я стрелковые дивизии, 46-я и 54-я кавалерийские дивизии, 46-й мотоциклетный полк и 8-я танковая бригада Северо-Западного фронта. Возглавил фронт генерал-полковник И. С. Конев. Первой задачей нового фронта было «очистить от войск противника район Калинина». Начиная с 17 октября войска Калининского фронта, при поддержке авиации, ежедневно атаковали немцев в районе Калинина. Результатом этих действий была последовавшая 23 октября директива командующего группой армий «Центр» фон Бока о приостановке наступления через Калинин. Энергичными ударами по Калинину советскому командованию хотя и не удалось овладеть городом, но командование 3-й танковой группы было вынуждено отозвать продвигавшуюся на север, к Вышнему Волочку, 1-ю танковую дивизию для поддержки оборонявшейся в городе 36-й моторизованной дивизии. Тем самым выполнение основной задачи, ради которой 3-я танковая группа разворачивалась от Москвы на север, было сорвано.
Результаты боёв за Калинин для ядра 3-й танковой группы — XXXXI и LVI моторизованных корпусов — были поистине катастрофическими. 1-я танковая дивизия на 28 сентября 1941 г. насчитывала 111 боеготовых танков. На 31 октября 1941 г. количество боеготовых машин снизилось до 36 штук. 6-я танковая дивизия на 10 сентября насчитывала боеготовыми 9 танков Pz.I, 38 танков Pz.II, 102 танка 35(t), 14 танков Pz.IV и 8 командирских машин. Уже 16 октября она имела в своём распоряжении всего лишь 60 готовых к использованию в бою танков. На 31 октября дивизия доложила о наличии боеготовыми 15 танков Pz.II, 34 танка 35(t), 10 танков Pz.IV и 7 командирских танков. В ремонте находилось 19 танков Pz.II, 41 танк 35(t), 13 танков Pz.IV и 3 командирских танка. Из 41 танка 35(t) только 10 могли быть реально восстановлены из-за отсутствия запчастей к снятым с производства чехословацким танкам. К 31 октября средний пробег для танков Pz.II 6-й танковой дивизии составил 11,5 тыс. км, 35(t) — 12,5 тыс. км, для Pz.IV — 11 тыс. км. Износ механизмов в ходе широкомасштабных операций и боевые потери привели к существенному снижению боеспособности 3-й танковой группы.
Вернёмся немного назад для описания событий, происходивших в октябре 1941 г. на Брянском фронте. Характерной особенностью операции, проводившейся командующим 2-й танковой группы Г. Гудерианом, было повышенное внимание к прорыву в глубину и совершенно недопустимое пренебрежение выполнением задачи уничтожения окружаемых армий. С получением 2-й танковой группой осанистого названия «2-я танковая армия», 6 октября 1941 г., ситуация не изменилась. Большая часть подвижных соединений были брошены Г. Гудерианом в глубокий прорыв на Тулу. Для создания внутреннего фронта окружения им были задействованы только соединения XXXXVII моторизованного корпуса (17-я и 18-я танковые дивизии и 29-я моторизованная дивизия). Для удержания трёх советских армий этих сил было совершенно недостаточно. Проходя сквозь жидкое сито из трёх дивизий, выходившие из окружения советские войска, как это уже было под Минском в июне 1941 г., практически без помех пересекали коммуникации XXIV и XXXXVIII танковых корпусов далеко за спиной ушедших вперёд танковых дивизий. Находившаяся на северном крыле Брянского фронта 50-я армия даже не находилась собственно в окружении. Её коммуникации так и не были окончательно перерезаны. Слабая завеса в тылу остальных армий Брянского фронта также способствовала прорывам. Гудериан позднее писал:
