Вторая мировая война. - Тейлор А Дж. П. (книги бесплатно txt) 📗
Путь для высадки десанта на Филиппинах был открыт. Макартур 20 октября высадился на острове Лейте. Японцы решили, что появилась возможность уничтожить транспортные суда Макартура до прибытия основного американского флота. Последовало крупнейшее за все время морское сражение в заливе Лейте, в нем участвовало 282 военных корабля (а в сражении у полуострова Ютландия – 250); продолжалось оно четыре дня, применялись все приемы – от классического строя кораблей и маневров для сосредоточения артиллерийского огня на передовых кораблях противника до потопления линейных кораблей самолетами с отдаленных авианосцев. В один момент, когда основную часть американского флота заманили по ложному следу на север, японские силы – 4 линейных корабля и 6 тяжелых крейсеров – направились к беззащитным американским транспортным судам, которым нечего было противопоставить, кроме б эскортных авианосцев и небольшого эскортного эсминца. «Эскортные» представляли собой обыкновенные торговые суда, предназначавшиеся лишь для сопровождения конвоев. Но эти тихоходные маленькие корабли добились своего – потопили 2 тяжелых крейсера. Эванс, командир эсминца «Джонстон», отдал приказ: «Подготовиться к нанесению удара по главной части японского флота!» – и потопил третий тяжелый крейсер торпедой до того, как затонул его собственный корабль. Японцы повернули назад, фактически находясь в пределах видимости своей жертвы. Они в целом потеряли 3 линейных корабля, 4 крупных авианосца и 6 тяжелых крейсеров; американцы – легкий авианосец и 2 эскортных крейсера. В сущности это был конец японского флота. В Пёрл-Харборе японцы продемонстрировали преимущество авиации перед линкорами, но уроки извлекли американцы, а не они. Ямамото лучше бы справился с задачей.
Теперь Макартур мог завершить освобождение Филиппин. Он подготовил планы высадки 5-миллионной армии в Китае. А затем ничего не произошло – китайцы никак не реагировали. На суше большая война так и не состоялась. Вместо этого Макартур, которому предназначено было победить Японию, сидел беспомощно в Маниле, пока ВМФ и авиация американцев довершали разгром Японии. В преддверии долгожданной победы уменьшилась необходимость встреч их главных руководителей: в 1944 г. не было совещаний до сентября, когда Черчилль и Рузвельт встретились в Квебеке. Черчилль стоял за координацию политической стратегии против русских, а Рузвельт эти планы не поддерживал. У Черчилля во всяком случае имелись и более существенные опасения. Англия была на пределе: запасы валюты истощены, утрачено 2/3 экспорта. Для нее конец войны и прекращение поставок по ленд-лизу были катастрофой. Поэтому Черчилль предложил, чтобы Англия полностью участвовала в операциях на Тихом океане, когда война в Европе закончится. Американские адмиралы хотели отвергнуть это предложение. Но Рузвельт не поддержал их. Таковы любопытные обстоятельства участия Англии в войне на Тихом океане ради поддержания своей экономики.
Лишь одно оперативное решение было принято в Квебеке: авиация союзников должна перейти к независимому бомбометанию и, возможно, заставить Германию сдаться без дальнейших наземных боев. Было также принято ужасающее, хотя и недолговечное политическое решение. Черчилль и Рузвельт дали согласие на то, чтобы был составлен план ликвидации германской индустрии и превращения Германии в «страну в основном аграрную». Британский Военный кабинет возражал против такого решения. Вернувшись в Вашингтон, Рузвельт тоже передумал и пресекал всякие догадки о будущем Германии. План «аграризации» был отвергнут.
Не сумев настроить Рузвельта против русских, Черчилль решил взяться за самого Сталина и в октябре поехал в Москву. Сталин приветствовал разделение сфер влияния; это всегда было основой его политики. Черчилль написал на клочке бумаги: «Румыния – 90 % русская; Греция – 90 % английская; Югославия и Венгрия – 50/50 %; Болгария – 75 % русская». Сталин прочитал и «поставил птичку», крупно, синим карандашом. Наступила пауза, потом Черчилль сказал: «Не покажется ли несколько циничным, что мы так, экспромтом, уладили вопросы, настолько важные для миллионов людей? Надо сжечь бумагу». Сталин ответил: «Да нет, пусть она хранится у вас». На следующий день Молотов настаивал, чтобы Венгрия и Болгария стали русскими на 80 %. Точные цифры не имели значения. Сияющий от радости Черчилль вернулся домой и 27 октября заявил в палате общин: «Наши отношения с Советской Россией никогда не были более тесными, близкими и сердечными, чем теперь».
Черчилль вскоре воспользовался полученным от Сталина обещанием. В Греции силы Сопротивления составляли 75 тыс. человек. Они были вооружены англичанами и наносили немцам тяжелые удары. Греческое Сопротивление отнюдь не было коммунистическим и не внимало советам коммунистов сотрудничать с прежними греческими властями; когда в октябре немцы отступили, оно было готово создать республику левой направленности. Но Черчилль игнорировал подлинный характер греческого Сопротивления. Он считал любое радикальное движение коммунистическим, а значит, и угрозой для британского господства на Средиземном море. В Афины были направлены британские войска. Черчилль писал командующему этими войсками: «Без колебаний действуйте, как в захваченном городе, где происходит восстание местного населения». Но Афины покоренным городом не являлись, а Сопротивление было сильнее британских войск. В Англии поднялся шум. Казалось, что это новая «операция Дарлана», соглашение с фашистами против радикальной демократии.
Черчилля это не отпугнуло. В день Рождества он сам поехал в Афины и навязал грекам временное правительство во главе с архиепископом Дамаскиносом, о котором отзывался конфиденциально с насмешкой: «Интригующий средневековый прелат». Сопротивление согласилось разоружиться, хотя это впоследствии не смогло помешать гражданской войне. И нельзя сказать, что послевоенная Греция явила собой яркий образец демократии. Часто осуждали советское иго в Восточной Европе. Но только Англия, последовав примеру немцев, предприняла военные действия против популярного народного движения, когда фактически война еще продолжалась.
Греция не была единственной заботой, одолевавшей союзников. Позиции союзников на море значительно улучшились, когда единственный остававшийся еще германский линкор «Тирпиц» был наконец потоплен в ноябре английским самолетом, атаковавшим его из шведского воздушного пространства. К концу войны германский надводный флот сократился до 3 крейсеров и 15 эсминцев. Новые подводные лодки угрожали судоходству союзников, но строились они медленно, к тому же американские бомбежки выводили их из строя. Но казалось, на суше все идет хорошо. 15 декабря Монтгомери сказал Эйзенхауэру, что хотел бы поехать домой на Рождество, и на следующий день объявил войскам: «В настоящее время враг ведет оборонительную кампанию на всех фронтах; он в таком положении, что предпринять крупные наступательные операции не может». Но Монтгомери ошибался. В то же утро немцы начали наступление, которое могло разрушить весь фронт союзников. Это декабрьское наступление было последним взлетом стратегического вдохновения Гитлера. Он и внешне уже был похож на мертвеца: левая половина парализована, глаза потускнели, медленная, шаркающая походка. Он держался только благодаря всевозрастающим дозам лекарств. Оставалась лишь его неукротимая воля. Приходя к нему в мрачном настроении, люди уходили, охваченные воодушевлением. Он по-прежнему был готов дерзать в уверенности, что его ловкость позволит преодолеть нехватку ресурсов.
Генералы говорили Гитлеру, что наступление немцам не под силу. Он отвечал: «Оборонительная борьба может лишь отсрочить решение, но не изменит всю ситуацию… Если Германия сумеет нанести несколько сильных ударов, эта искусственная коалиция рухнет со страшным треском. Судьбу мы одолеем наверняка». Наступать Гитлер опять решил в Арденнах, где четыре года назад в один день он победил Запад. Германские силы снова прорвутся. На этот раз они повернут на север и возьмут Антверпен. Британская армия будет отрезана, будет новый Дюнкерк, англичане и, может быть, даже американцы от отчаяния сдадутся.
