История крестовых походов - Успенский Федор Иванович (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗

Как ни дорого стоила крестоносцам продолжительная осада Дамиэтты, но все же можно было считать чрезвычайно счастливым то обстоятельство, что Алькамиль сделал предложение возвратить христианам королевство Иерусалимское, отдать животворящий крест, взятый Саладином, и освободить пленных христиан, если крестоносцы снимут осаду с Дамиэтты. С точки зрения целей Пятого похода это было бы весьма важное приобретение, с политической и военной стороны предложения султана не могли не представляться весьма лестными, так к ним и отнеслись военные люди в лагере крестоносцев. Но на беду в Пятом походе участвовал легат папы кардинал Пелагий [230] , считавшийся главнокомандующим и в обсуждении предположений Алькамиля давший перевес не военным и политическим соображениям, а церковным притязаниям. Его поддержали иерусалимский патриарх, рыцарские ордена и итальянцы, ставившие на вид торжество церкви, уничтожение преобладания неверных и предлагавшие продолжать войну до конца. Ближайшие события как будто оправдали Пелагия и его партию, Дамиэтта была взята христианами 5 ноября 1219 г., причем они завладели громадной добычей.

Известия о падении Дамиэтты произвели сильное впечатление в Европе и доставили торжество церковной партии. Все думали, что теперь пришел конец мусульманскому господству в Египте и в Палестине. И действительно, палестинские мусульмане начали разрушать стены Иерусалима и уничтожать возведенные в Палестине укрепления и, казалось, потеряли надежду удержаться здесь. Но скоро оказалось, что взятие Дамиэтты само по себе не обеспечивало спокойствия ни в Египте, ни в Сирии. Дамиэтта была действительно ключом позиции, но занятие ее не обеспечивало за христианами господство в Египте. Если бы вслед за падением Дамиэтты христиане были в состоянии распространить свои завоевания в Нильской долине, тогда, конечно, Дамиэтта была бы важным приобретением. Но недостаток общей организации и отсутствие руководящей идеи сказались и теперь в христианском войске. Часть крестоносцев после взятия Дамиэтты возвратилась на родину. Оставшаяся часть и вновь прибывшие пилигримы не могли согласиться насчет того, как поступить дальше. Король Иерусалимский Иоанн [231] желал присоединения Дамиэтты к иерусалимскому королевству, кардинал Пелагий не давал на это своего согласия и возбуждал против себя всеобщее недовольство в лагере своим высокомерием и желанием неограниченной власти. Кроме того, скоро обнаружилось, что легат Пелагий и его приверженцы были плохими полководцами и не знали, как воспользоваться плодами счастливой победы. Самым худшим было то, что крестоносцы продолжительное время оставались в бездействии, чем не только утратили выгоды своего положения, но и приготовили себе западню в завоеванном городе.

Пользуясь непростительной небрежностью крестоносцев и раздорами в их лагере, Алькамиль успел собрать новые подкрепления и построить сильно укрепленный стан в местности, господствующей над Дамиэттой (Мансура), откуда начал грозить христианам. Было уже поздно, когда в июле 1221 г. крестоносцы решились наконец перейти в наступление. Ближайшей их целью была Мансура, а потом Каир. Предприятие потому в особенности безнадежное, что оно начато было легкомысленно перед наступлением дождей и разлива Нила. Алькамиль снова повторил предложение мира и обещал христианам иерусалимское королевство, но строптивость Пелагия и на этот раз была причиной, что выгодные предложения были отвергнуты. Христиане расположились станом под Мансурой и стали укреплять свои позиции. Между тем вода в Ниле стала подниматься, что позволило египтянам перевести свои корабли в тыл крестоносцам, прервать их сообщение с Дамиэттой и окружить их. Продержавшись несколько дней в мучительном страхе и видя, что разлитие Нила угрожает их лагерю, они решились наконец прорваться через неприятельскую цепь и возвратиться в Дамиэтту 26 августа. Но здесь им грозили непроходимые болота, тучи неприятельских стрел и голодная смерть. В этом положении Пелагий отправил к Алькамилю послов и просил мира. Хотя мусульмане знали отчаянное положение крестоносцев и без труда могли бы перебить их, Алькамиль не хотел воспользоваться их положением, дабы не возбудить против себя европейцев и не привлечь в Египет их новые толпы для отмщения. Поэтому он сознательно держался с христианами умеренно и мягко. 30 августа 1221 г. был заключен мир на 8 лет, христиане обязывались очистить Дамиэтту, а мусульмане возвращали Животворящий Крест. Так печально кончилось предприятие против Дамиэтты.

Несчастный исход египетского похода чрезвычайно тяжело подействовал на европейских христиан. Он стоил много денег, вначале сулил блестящие результаты и неожиданно окончился позорным миром. Самое тяжелое разочарование испытывал папа, который в лице кардинала Пелагия распоряжался этим походом и не мог не считать большим ударом для церкви постигшие крестоносцев неудачи. Но на этот раз нашлась очистительная жертва: в письме от 19 ноября 1221 г. папа обвинял в неудаче императора Фридриха II и угрожал ему отлучением от церкви, если он и впредь будет так легкомысленно относиться к данному слову, как делал до сих пор.

Фридрих давал обет в 1215 г. участвовать в крестовом походе столько же по религиозным, как и политическим мотивам. То обстоятельство, что по разным поводам он вынужден был откладывать исполнение своего обета, не возбуждало особенных неудовольствий папы до самого исхода дел под Дамиэттой. Справедливость требует сказать, что не предпринимая лично похода на Восток, Фридрих не далее как в 1221 г. послал в Египет очень значительные подкрепления и давал положительные обещания скоро начать поход. При таких условиях упрек, брошенный папой императору, не говоря уже о том, что был несправедлив по существу, заключал в себе еще весьма печальный факт, что Фридрих не будет иметь за себя духовную власть в предприятии, к которому серьезно готовился и которое едва ли кроме него кто мог осуществить. Тем не менее Фридрих не обратил внимания на вызывающий образ действий папы и продолжал сборы к крестовому походу. Назначенный для этой цели на 1222 г. собор в Вероне не состоялся не по вине императора. Собор в Ферентино в 1223 г. назначил сроком выступления в поход июнь 1225 г. В то же время Фридрих тесно соединил свои интересы с судьбами Святой Земли, дав согласие на брак с Изабеллой [232] , наследницей иерусалимского королевства (от короля Иоанна и Марии-Иоланты). Так как на этом же соборе было определено, что все завоевания, какие на будущее время будут сделаны на Востоке, имеют войти в состав иерусалимского королевства, то и личные интересы императора требовали от него неотложного похода. Император и папа начали приготовления в широких размерах. Но когда пришел срок, оказалось, с одной стороны, что число изъявивших согласие принять участие в походе весьма недостаточно и что, с другой стороны, новые затруднения в Сицилии побуждали Фридриха отсрочить поход на Восток. Чтобы побудить папу к уступчивости, император послал к нему доверенных людей просить новой отсрочки. Гонорий [233] , сам находясь в затруднительном положении, не хотел раздражать императора и должен был согласиться на представленные ему доводы. В Сен-Джермано состоялось соглашение между папой и императором, по которому Фридрих давал клятву, что в августе 1227 г. он предпримет столько раз откладывавшийся поход и будет в течение двух лет содержать на свой счет 1060 воинов, или обязуется платить по 50 марок за каждого недостающего воина. Кроме того, император обещал приготовить 150 кораблей для перевозки крестоносцев в Святую Землю и выдать королю иерусалимскому, патриарху и магистру немецкого ордена 100 тысяч унций золота (около 2 миллионов руб.) на войну с неверными. Если бы какое из этих условий оказалось невыполненным, то император навлекал на себя кару церковного отлучения. Как ни были суровы условия этого соглашения, Фридрих без борьбы дал на них согласие, считая себя удовлетворенным тем, что получил два года для устройства своих дел в Италии. Прежде всего он отпраздновал свадьбу с Изабеллой, наследницей иерусалимской короны, и объявил своему тестю, что намерен фактически воспользоваться своими правами короля иерусалимского. Это не понравилось королю Иоанну и оскорбило римскую курию.