Кир Великий. Первый монарх - Лэмб Гарольд (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
— Мы отправляемся, — объяснил он, — посмотреть, что от нас прячут.
К тому времени, как они достигли скалистого склона горы, взошла луна. Оба мужчины были искусными скалолазами, а путь на вершину Кир наметил еще накануне. На самом деле они оказались на тропе, которой пользовались и другие. Там, где скала возвышалась отвесно, тропинка поднималась к расщелине. Приложив ухо к камню, Кир услышал эхо голосов. Звуки то усиливались, то стихали, и Кир с удовлетворением подумал, что это мог быть гимн. Он предполагал, что в ночь перед Новым годом последователи Заратустры должны были исполнять в своем высоком убежище соответствующие ритуалы.
Отблески огня над ними стали ярче, когда скалолазы добрались до последней группы ступенек, вырубленных в скале. Они вышли на террасу из белого известняка, освещенную огнем костра. Дальше громоздилась цепь снежных вершин. К Ахемениду подошел какой-то человек и спросил:
— Что ищет Великий царь?
Кир узнал сначала голос, а затем и самого мага, который когда-то трудился у башни Экбатаны. Вероятно, одежды Белого братства делали странника выше, чем он казался прежде.
Много людей в таких же одеждах выжидающе смотрели на Кира, сидя у возвышения, где горел огонь. Оно совсем не походило на алтарь. Дрова, принесенные, должно быть, снизу, были сложены сбоку от возвышения. Оглядевшись и не заметив никаких признаков жертвы, принесенной человеческими руками, он ответил:
— Я ищу пророка Заратустру, покажите, где вы его прячете.
Не говоря ни слова, маг подвел Кира к возвышавшейся темной скале. Там он остановился и коснулся квадратной плиты. Он сказал:
— Здесь мы его похоронили.
Огонь костра и сияние луны, смешиваясь, создавали необычное освещение этого места. Белые отшельники перестали обращать внимание на Кира и его слугу. Они снова запели свой гимн, и Кир прислушался к словам:
Он бежал из многих стран От знати, друзей и жрецов, Бежал от принцев-лжецов И воинов К свету.
Кир присутствовал на многих ритуалах, посвященных многим богам, но никогда не видел такой простой церемонии. Он не задавал вопросов, и последователи Заратустры продолжали петь гимн, иногда двое из них забирались на возвышение, чтобы подложить дров в костер. Сделав это, они подбирали легко узнаваемые ветви бальзамического тополя и раскидывали руки на все четыре стороны ночного неба.
Казалось, прошло совсем немного времени, и горизонт на востоке заметно изменился. За далекими вершинами разгоралось пламя восхода. На западе полная луна начала бледнеть. Тогда Белые братья прекратили петь гимны и собрались спуститься вниз по тропинке в долину. Деревушки внизу оставались в темноте, их обитатели спали после позднего праздника. Однако по зеленым откосам гор уже двигались черные стада коз и серые отары овец. Когда два отшельника заняли пост у костра, Кир с магом направились вниз. Ахеменид думал о паре алтарей-близнецов, воздвигнутых Атару и Ахуре на великолепном мраморном святилище в Парсагардах, над залом нового дворца. Когда Кир спросил мага о могиле, тот сказал, что Заратустра был убит при набеге несколько лет назад. Последователи перенесли его тело в уединенную долину, в которую он так стремился.
— Значит, ты не называешь его пророком?
Маг явно удивился:
— Нет, он был нашим учителем.
Кир спросил:
— Он учил, что солнечный Ахура — самый великий из всех богов?
Они находились в деревне рядом с источником, из которого какая-то женщина наполняла кувшин водой, не обращая на них внимания. Вокруг нее нетерпеливо пищали проголодавшиеся цыплята, подбежала собака и растянулась на земле погреться на солнышке. Маг ответил:
— Нет. Ахура-Мазда — это лишь одно из многих имен единственного существующего бога.
— В вашей долине?
— Во всех долинах.
Постарев, маг приобрел значительность. Хотя у него, по-видимому, не было никаких обязанностей, он чувствовал на себе груз ответственности. Расставаясь с Киром, он склонил голову и попросил:
— Великий царь далеких земель, ты пришел к нам непрошеным. Твоя армия нарушает мир наших полей, и ты не можешь его восстановить. Но оставь Бактрию такой, какой ее нашел, не пытайся присоединить эту землю к своим владениям. — Он вытянул руку на запад и посмотрел Киру в глаза. — Там я видел слишком много зла. Из всех правящих принцев ты самый человечный. У тебя есть воля и власть, чтобы поворачивать реки и, может быть, исцелить города от мора. Но у тебя нет власти исцелить то, что ты не понимаешь. Оставь нам мир, к которому мы стремимся для наших душ.
Слово душа было незнакомо Киру. Он предположил, что оно принадлежит к условному языку культовых жрецов, и рассердился. Никогда ранее царственного Ахеменида не обвиняли в недостатке понимания.
— До сего дня у меня не возникало проблем с пониманием истины! — вскричал он. — Но я, Кир, не склонен ко лжи!
Маг вызывающе поднял голову:
— Мы служим истине! Ложь — нам враг.
Кир долго смотрел в глаза странника. Затем он вынес свое суждение господина:
— Я слышу эти слова довольно часто. Теперь, маг, твой народ должен доказать их мне. Приведи свои доводы, и по выявленному в них добру или злу я, царь, решу судьбу Бактрии.
И лишь позднее, растянувшись на ложе, чтобы немного вздремнуть, он вспомнил, что использовал слово греков — судьба. Эмба складывал его плащ, бормоча:
— У этих певцов гимнов слишком много золота. Как они могут надеяться, что их оставят в покое?
КИР СУДИТ БАКТРИЙЦЕВ
Кир слушал показания последователей Заратустры, сидя на пороге дома в рубахе для охоты, без хранителей закона и без писцов, так что записывать вопросы и ответы было некому. Он сам все хорошо запоминал, но ответы его не удовлетворяли. Множество самого разного народа собралось на ступеньках порога, и все жаждали свидетельствовать, поэтому Ахеменид вызвал их говорить по очереди. Маг не появился. Вместо него Кир услышал старика из Белого братства, утверждавшего, что узрел истину, селянку, лепетавшую об исцелении домашних животных, и прокаженного, верившего, что излечится от своей болезни.
Терпеливо их слушая, Кир пришел к выводу, что они отрицали могущество родовых арийских богов, даже таких, как Анахита и Митра, верховных божеств правосудия и войны. (Хотя ювелир создал изображение крылатой лошади, которая однажды понесла Митру к солнцу.) Само солнце они считали не более чем огромным дарителем света. (И Кир припомнил философию милетян, представлявших себе громадную Вселенную вокруг этого небесного тела.) — Нет, — вскричало несколько голосов, — Митра требует кровавой жертвы и превращает мудрых людей в лжецов. Он разоряет пастбища. Его милость покровительствует дэвам — демонам, — которые оружием, болезнями, страданием лишают нас жизни. Митре служит больше сил зла, чем сил добра.
— Тогда, — спросил Кир, — может быть, Ахура стоит выше таких богов?
— Ахура действительно господин мудрости, непостижимый и невидимый. Кто может пристально смотреть на солнце? Поистине он велик, но не самый высший.
— Скажите мне, кто же высочайший?
— Тот, кто создал нас и навечно скрыт от нашего знания.
Паломник из Индии говорил об огне как знаке величайшего из богов. Он назвал его огнем Вишну.
— Хорошо, — сказал Кир, — а что это за таинственная вещь внутри вас — душа?
Они ответили: это дар великого создателя, заставлявшего солнце поддерживать жизнь. Душа — это сущность каждого. Она может возобновить свою жизнь после смерти тела. Душа не может умереть никогда.
Кир решил, что они имеют в виду фраваши, отделенного от тела духа, сопровождавшего его справа, с хорошей стороны, и иногда говорившего с ним. Разумеется, его фраваши знал о тайнах, скрытых от простых смертных. Однако Кир не мог вообразить, что его фраваши бессмертен и живет сам по себе на всем протяжении времени.
Последователи Заратустры объяснили, что после смерти человека фраваши-душа поднимается на Судный мост. Если в этот момент времени за душой числится больше добрых мыслей и дел, чем злых, то она переходит через мост к возрожденной жизни.
