Размагничивание кораблей Черноморского флота в годы Великой Отечественной войны - Панченко Виктор Дмитриевич
Обо всех делах я регулярно докладывал в УК ВМФ Л. С. Гуменюку. Мне было приказано за пять дней до начала работ на линкоре уточнить дату начала работ телеграммой.
В то время я часто пользовался прямой телеграфной связью из штаба ЧФ с Москвой и другими городами. Однажды меня вызвал к аппарату Л. С. Гуменюк. Я пришел на телеграф штаба ЧФ, но разговор задерживался из-за занятости бодистов (телеграфистов, работающих на аппаратах «Бодо»). Тогда я попросил дежурного по аппаратной разрешить мне попробовать вести переговоры самому. Я нажал несколько клавишей, и у меня получилось слово «проба». Дежурный посмотрел на меня с некоторым удивлением. Затем я начал работать на клавиатуре с нормальной скоростью 120 знаков в минуту двумя руками, а затем одной правой. Операторы-бодисты подходили смотреть, как инженер-подполковник работает на «Бодо» (в молодости я работал старшим электромехаником на быстродействующих телеграфных аппаратах). После этого случая мне в значительной степени был облегчен доступ на телеграф для прямых переговоров по аппарату.
Ко времени окончания ремонта линкора на Стрелецком рейде, вблизи севастопольского фарватера, был подготовлен стенд. Место было протралено электромагнитными тралами и осмотрено водолазами, были установлены швартовые бочки для постановки корабля соответствующими курсами.
Наконец наступили для меня решающие дни. В последнее воскресенье октября 1945 г. линкор вышел на стенд и был поставлен курсом 180° для устранения постоянного продольного намагничивания. Выбор курса был обусловлен стремлением не исключить влияние горизонтальной составляющей геомагнитного поля в поперечном направлении корабля, из-за которого при воздействии размагничивающего поля создается постоянное поперечное намагничивание, а, наоборот, использовать его, поставив корабль курсом 180°, на котором направление горизонтальной составляющей земного магнитного поля совпадает с направлением поля размагничивающей обмотки. При таком расположении корабля для получения аналогичного эффекта можно обойтись силой тока примерно на 6 % меньшей, чем на курсе 0°, что также было существенно при ограниченной мощности источников тока.
Как только линкор был поставлен на бочки, подошли СБР-2 и СБР-3 и на нем началась намотка кабелей соленоида. Мы проработали почти до вечера и наложили девять витков кабеля, однако к этому времени ветер усилился до 5–6 баллов и вызвал волнение. Линкору такой шторм нипочем, он стоял, не шелохнувшись, зато наши СБР болтало неимоверно, и их пришлось отпустить в Севастополь, а намотку кабеля прекратить.
Я условился с командиром линкора капитаном I ранга Беляевым, с которым был знаком уже несколько лет, что на следующий день, в понедельник, мы на корабле работать не будем, у них по плану будут проводиться занятия с личным составом. Из-за дани морским традициям мы уже теряли один рабочий день из девяти, на которые был выделен линкор. Беляев очень обрадовался, он был настоящим моряком и традиции соблюдал, а к нашим работам относился с одобрением и полным сочувствием.
Поскольку я был уверен в конечном результате работ, то, учитывая их сложность и большой объем, решил устроить учебно-показательную работу для своих офицеров службы размагничивания кораблей. С этой целью я привлек к участию в работе молодых офицеров, недавно окончивших военно-морские инженерные училища. Каждому из них я выделил самостоятельное задание, чтобы они чувствовали себя активными участниками.
Во вторник работы были продолжены, намотаны оставшиеся кабели. Из Батуми пришли две подводные лодки типа Щ, которые там базировались, а из Севастополя — три СБР. Все аккумуляторные батареи подводных лодок и СБР были соединены последовательно, а также подключены к коммутационной аппаратуре. Поскольку у нас не было коммутационной аппаратуры на силу тока более 10 000 А при напряжении более 750 В, работающей в цепях с большой индуктивностью, вопросы обеспечения безопасной коммутации пришлось решать только с помощью расчетов.
Из-за отсутствия специальных балластных сопротивлений для схемы гашения магнитного поля были использованы куски кабеля соответствующего сопротивления, а чтобы они не перегревались из-за высокой плотности тока в течение 5 с, их охлаждали морской водой (опустили в море). Расчетом было определено, что время проникновения магнитного поля на полную глубину брони линкора составляло около 26 с.
Все операции включения полного тока и последующего его уменьшения по ступеням, включения сопротивления гашения поля и, наконец, полного выключения тока велись с помощью простых массивных аппаратов, на каждом из которых находился оператор. Поскольку участников этой процедуры было много, то пришлось отрабатывать их действия в режиме холостого хода. При первом же цикле отработки начальник СБР-3 Филюков доложил, что у них в аккумуляторном трюме загорелся кабель проводки электрического освещения. Работы были временно прекращены. При осмотре было установлено, что на СБР-3 не выполнено требование отключить от аккумуляторных батарей всех потребителей, а для освещения мест работы использовать переносные электрические фонари. Оказалось, что электрики СБР-3 уговорили своего начальника «для удобства» работы не отключать от аккумуляторной батареи небольшую сеть освещения трюма и он согласился.
Этот пример показывает, насколько важно строга и пунктуально выполнять требования инструкции и не поддаваться ни на какие увещевания, так как малейшая недоработка может испортить большое важное дело. Еще раз была проверена готовность электрооборудования кораблей к работе, и с большим волнением мы начали.
Первый, предварительный, цикл прошел нормально, магнитное поле «пошло», как ожидалось. Второй цикл приблизил нас к желаемой цели. При третьем цикле были получены необходимые значения поля перемагничивания. Самая трудная операция была выполнена. Это уже победа! Операцию компенсации магнитного поля мы проводили осторожно, путем последовательного увеличения силы тока на ступень. К трем часам ночи были получены хорошие результаты и подводные лодки отпущены. Семафором было доложено оперативному дежурному штаба флота об успешном окончании работ по устранению постоянного продольного намагничивания на линкоре «Севастополь». Предстояла еще большая работа, но мы, воодушевленные успешным устранением постоянного продольного намагничивания на бронированном корабле, проведенным впервые в СССР, были настроены оптимистически. Все участники были очень довольны достигнутым результатом. Была уже ночь, а мы спать не хотели. Однако был дан отбой и мы отправились спать, чтобы с пяти часов утра приступить к следующему этапу работы — съемке кабеля и регулировке размагничивающего устройства.
На четвертый день, когда уже полным ходом шла регулировка размагничивающего устройства, на корабль прибыла комиссия УК ВМФ из Москвы под председательством инженер-капитана I ранга Б. А. Ткаченко. Я сообщил о полученных результатах, и мы продолжили регулировку обмоток размагничивающего устройства. Все работы на линкоре были закончены в установленный срок. В процессе регулировки двухъярусной основной обмотки начальником СБР-2 Ю. Г. Исаковым было вычислено соотношение ампер-витков для различных ярусов обмотки из условий оптимальной компенсации магнитного поля корабля под килем и бортами одновременно. Совместно с комиссией был составлен протокол об устранении постоянного продольного намагничивания на линкоре «Севастополь» с хорошей оценкой; отрегулированы также обмотки размагничивающего устройства.
Комиссия УК ВМФ состояла из шести человек (обычно комиссии назначаются из нечетного числа членов). Я не придал тогда этому никакого значения. Значительно позже кто-то мне рассказал, что наше руководство в Москве, в особенности после ответа начальника Главного штаба ВМФ, не надеялось на благополучный исход работ и, чтобы обезопасить себя, назначило специальную комиссию, в состав которой включило И. П. Айвазова. Комиссия должна была на месте разобраться во всем и в случае отрицательных результатов меня от должности отстранить (это второй вариант исхода работ, о котором меня предупреждал командующий Черноморским флотом), а И. П. Айвазов должен был принять дела начальника Отделения размагничивания кораблей ЧФ.
