Двенадцать поэтов 1812 года - Шеваров Дмитрий Геннадьевич (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗

Но долгожданная радость тут же была омрачена бесчинствами мародеров, которые воспользовались моментом полного безвластия в городе и принялись грабить уцелевшие дома.

Наступившая ночь, вспоминал Петр Иванович, «стоила мне чрезвычайного беспокойства, а семейству моему чрезвычайного страха, ибо один из сих домов по несчастью случился у меня в соседстве; хозяин был эмигрантом, люди его, остававшиеся в доме, бросились ко мне на двор; мародеры за ними, требуя вина и грозя пожаром. Я стал удерживать их от разбойничества просьбами, которые вскоре им наскучили, и они хотели схватить меня и потащить с собою; я ушел и выбежал за заставу, около которой разъезжали казаки, возвратился с ними: но злодеи между тем нашли в том доме вино… и скрылись. Родственницы мои, без меня, в неизвестности, что со мною будет и где я, мучились ужасным образом; и когда я вдруг показался перед ними, то в радостных слезах излилась благодарность их к Провидению за милость, что варварам не удалось разлучить нас, и что грабители, бывши на дворе, не вошли в комнаты. Богу известно, что я тогда чувствовал!..» ^[216].

Глава четвертая

С возвращением мирной жизни возобновились и подшучивания над Шаликовым. Лишь те немногие, кто знал его близко, знал его душу, относились к нему с дружеским уважением. И первый среди них — Иван Иванович Дмитриев. Когда ему в старости по вечерам становилось особенно одиноко, он приказывал, бывало, слуге: «Вели заложить Пегаса и ехать за князем Шаликовым!» Пегую лошадь закладывали в дрожки или в сани и мчались за Петром Ивановичем, который всегда умел развлечь и утешить.

Дмитриев одарил Петра Ивановича такой «Надписью к портрету»:

Добрым приятелем Шаликова был Василий Львович Пушкин, добрыми знакомцами — Константин Николаевич Батюшков и Денис Васильевич Давыдов.

Шаликов по просьбе автора стал редактором и корректором заветного труда Давыдова «Опыт теории партизанского действия». Понятно, почему поэт-партизан обратился к Петру Ивановичу — у того был многолетний редакторский опыт. Даже те, кто ставил под сомнение поэтическое дарование князя Шаликова, признавали, что «в прозе слог его был чист, правилен и гладок» ^[217].

Книга Дениса Васильевича вышла в Москве в 1821 году и быстро разошлась. Вскоре появилось и второе, исправленное издание.

Давыдов, зная о финансовых затруднениях Петра Ивановича, в самых изысканных выражениях предложил Шаликову поделить по-братски доход от продажи. Петр Иванович в таких же изысканных выражениях не принял жертвы, отговорившись тем, что работал над рукописью по дружбе, а не по службе.

Денис Васильевич отступать не привык и вновь пошел на приступ:

Увы, через несколько лет, в 1826 году, столь добрые отношения были разрушены недобрыми шутниками. Князя Шаликова оклеветали в глазах Давыдова, после чего Денис Васильевич вспылил и дал Петру Ивановичу «оплеушину». Одновременно произошла перестрелка эпиграммами. Вскоре оба остыли, осталось недоумение: как же могло так произойти, что два зрелых и порядочных человека доверились слухам и нанесли друг другу горькие обиды?

След этих невеселых размышлений можно найти в «Дамском журнале» № 13 за июль 1827 года, в рубрике «Мысли, характеры и портреты», которую много лет вел Петр Иванович: «Сказывают, что сделанная нам обида забывается; но сделанная нами — никогда, то есть мы можем простить тому, кто нас обидел, но мы не сможем простить тому, кого мы обидели. Если это правда, то желаю быть обиженным, во-первых, для удовольствия простить, а во-вторых, для того, чтобы не носить в душе тягостного памятования…»

Через несколько лет после войны Петр Иванович справил новоселье на Страстном бульваре. А гулял он обычно по Тверскому бульвару, записывая на ходу удачные строки. Здесь он находил и своих почитателей (вернее, почитательниц), и своих насмешников.

Михаил Дмитриев годы спустя сетовал: «Нынче оригиналы так редки, бульвары и гулянья сделались так пошлы, что для современников князя Шаликова — его именно недостает на Тверском бульваре, как необходимой принадлежности…» ^[218]

Он, так любивший книгу и запах типографской краски, был счастлив, что живет теперь в Редакторском корпусе (он был построен на месте разрушенных войной усадеб, «купленных в казну»). Князь Шаликов поселился в квартире на втором этаже, а первый занимали Университетская книжная лавка и типография, где печатался «Дамский журнал», задуманный Петром Ивановичем еще в допожарной Москве.

«Дамский журнал» был первым в России периодическим изданием, адресованным исключительно женской аудитории. Журнал служил путеводителем не только по миру моды и светских развлечений, но и знакомил с новостями мировой политики, давал юридические консультации, оперативно извещал обо всем важном, что происходило в литературе. «Дамский журнал» рассказывал о новых произведениях Александра Сергеевича Пушкина и делал это с исключительной доброжелательностью.

Издание Шаликова отличалось своим стилем — легким, подчас игривым, но всегда почтительным и галантным. Здесь невозможна была грубая полемика. Петр Иванович крепко держался счастливо найденной им интонации неглупого собеседника хорошенькой женщины.

Яркий пример тому — опубликованная в марте 1825 года рецензия на первые главы «Евгения Онегина» (цитирую в сокращении):