Охота на Сталина, охота на Гитлера. Тайная борьба спецслужб - Соколов Борис Вадимович (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Что же касается таинственного майора фон Ортеля, то его история представляется совершенно фантастической. Согласно мемуарам Медведева, дело обстояло следующим образом:
«Если одну черту в характере фон Ортеля – его непомерное тщеславие – Кузнецов уловил с самого начала их знакомства и, уловив, начал искусно играть на этой струнке, то теперь ему открылась другая черта, более важная, объясняющая всего фон Ортеля, со всеми кажущимися противоречиями. Этой чертой в характере Ортеля был цинизм…
Зиберт оставался верен своему обыкновению ни о чем не спрашивать. И его собеседник ценил в нем эту скромность.
– Послушай, Пауль, – предложил он вдруг, – а что если тебе поехать со мной? О, это идея! Клянусь богом, мы там не будем скучать!
– Из меня плохой разведчик, – уклончиво сказал Кузнецов (по правилам жанра отменный советский разведчик прикидывается неумехой в этом деле, чтобы вызвать улыбку у читателей; отсюда чисто литературное происхождение диалога Зиберта с Ортелем. – Б. С.).
– Ха! Я сделаю из тебя хорошего!
– Но для этого нужно иметь какие-то данные, способности…
– Они у тебя есть. Ты любишь хорошо пожить, любишь удовольствия нашей короткой жизни. А что ты скажешь, если фюрер тебя озолотит? А? Представляешь – подарит тебе, скажем, Волынь или, того лучше, земли и сады где-нибудь на Средиземном море. Осыплет тебя всеми дарами! Что бы ты на это сказал?
– Я спросил бы: что я за это должен сделать?
– Немного. Совсем немного. Рискнуть жизнью. – Только-то?! – Кузнецов рассмеялся. – Ты шутишь, Ортель. Я не из трусов, жизнью рисковал не раз, однако ничего за это не получил, кроме ленточек на грудь.
– Вопрос идет о том, где и как рисковать. Сегодня фюрер нуждается в нашей помощи… Да, Пауль, сегодня такое время, когда надо помочь фюреру, не забывая при этом, конечно, и себя…
Пауль молча слушал.
И тогда фон Ортель сказал ему, куда он собирается направить свои стопы. Он едет на самый решающий участок фронта. Тут Пауль Зиберт впервые задал вопрос:
– Где же он, этот решающий участок? Не в Москве ли? Или, может быть, надо на парашютах выброситься в Тюмень? Черт возьми, мне все равно, где он!
– За это дадут тебе, Зиберт, лишний Железный крестик. Нет, мой дорогой лейтенант, решающий участок не там, где ты думаешь, и не на парашюте нужно туда спускаться, а приехать с комфортом, на хорошей машине и, что особенно запомни, нужно уметь носить штатское.
– Не понимаю. Ты загадываешь загадки, Ортель! – В голосе Кузнецова прозвучала ирония. – Где же тогда этот твой «решающий участок»?
– В Тегеране, – с улыбкой сказал фон Ортель.
– В Тегеране? Но ведь это же Иран, нейтральное государство!
– Так вот именно здесь и соберется в ноябре «Большая тройка»: Сталин, Рузвельт и Черчилль…
И фон Ортель сказал, что он ездил недавно в Берлин, был принят генералом Мюллером и получил весьма заманчивое предложение, о смысле которого Зиберт, вероятно, догадывается. Впрочем, он может сказать ему прямо: предполагается ликвидация «Большой тройки». Готовятся специальные люди. Если Зиберт изъявит желание, он, фон Ортель, походатайствует за него. Школа – в Копенгагене. Специально готовятся террористы для Тегерана. Разумеется, об этом не следует болтать.
– Теперь-то ты понимаешь наконец, как щедро наградит нас фюрер?
– Понимаю, – кивнул Зиберт. – Но уверен ли ты, что мне удастся устроиться?
– Что за вопрос?! Ты узнай сначала, кому отводится одна из главных ролей во всей операции.
Зиберт промолчал.
– Мне! – воскликнул фон Ортель и рассмеялся, сам довольный неожиданностью признания. Он был уже порядком пьян…»
Как раз после этого разговора Кузнецов скрутил злосчастного Гителя и прибыл в отряд. Там он заявил о своем намерении прикончить фон Ортеля:
– Я едва сдержался и не убил его там – в казино.
– И прекрасно сделали, что сдержались, – успокоил разволновавшегося разведчика его непосредственный начальник. – Вообще, надо подумать, нужно ли убивать Ортеля?
– Товарищ командир, – дрожащим от волнения голосом промолвил Николай Иванович, – этот гестаповский выродок хочет посягнуть на жизнь нашего вождя! Как вы можете меня удерживать?!
– Вы только что сказали, – увещевал разбушевавшегося Пуха Медведев, – что Ортель возглавляет целую группу террористов, предназначенных для Тегерана. А вы знаете эту группу? Нет. Здесь, в Ровно, вы сможете убить одного только Ортеля, а в Тегеран поедут те, кого мы не знаем и знать не будем. Ортеля надо не убивать, а выкрасть его из города живым. Здесь мы от него постараемся узнать, что за молодчики готовятся к поездке в Тегеран, их приметы, возможно, и адреса в Тегеране… Садитесь и напишите пока подробные приметы самого Ортеля. Обо всем, что вы сказали, и эти приметы мы сегодня же сообщим в Москву.
Кузнецов, закончив словесный портрет Ортеля, с возмущением сказал:
– Этот прожженный шпион еще до войны пытался работать в Москве!… Он говорит, что ходил как по раскаленному песку. Они, лишенные долга, родины, чести, не понимают, что в Советском Союзе весь народ – разведчики!
И далее в книге «Сильные духом» идет патетическая тирада: «Весь народ – разведчики!… Взять хотя бы самого Кузнецова. Рядовой инженер, человек по существу сугубо гражданский, никогда не помышлял стать разведчиком, а между тем в поединке с ним, с мирным человеком, потерпел поражение крупный немецкий разведчик-профессионал, прошедший не одну школу…»
То ли Медведев действительно не знал подлинную биографию Кузнецова, то ли не имел права говорить правду. Но мы знаем, что Кузнецов был лесничим, а не инженером, и его связь с органами госбезопасности до появления в Ровно обер-лейтенанта Пауля Зиберта длилась уже десять лет. «Мирным человеком» Кузнецова называть никак нельзя, хотя он и не имел воинского звания.
А история с Ортелем, по словам Медведева, закончилась ничем:
«…Кузнецов случайно встретил Макса Ясковца (немецкий офицер, приятель Ортеля. – Б. С). Тот сообщил ему о том, что есть слух, будто застрелился фон Ортель…
Самоубийство фон Ортеля Кузнецову показалось подозрительным. Он не хотел этому верить еще и потому, что смерть этой гадины окончательно расстраивала план, намеченный командованием отряда… После получения задания о похищении фон Ортеля Николай Иванович его не видел. Но о том, что он находится в Ровно, Кузнецов знал от Вали: она несколько раз встречала его. И Кузнецов надеялся, что не сегодня завтра он выполнит задание.
«О предстоящей встрече «Большой тройки» в Тегеране никому неизвестно, – думал он теперь. – Возможно, что это вообще фантазия, которую придумал этот гестаповец, чтобы получить от меня лишнюю сотню марок. А вдруг эта тегеранская встреча будет? Как теперь узнать, кто из террористов туда поедет?»
Кузнецов поспешил к Лидии Лисовской – двойному агенту; работая на партизан Медведева, она прикинулась завербованной Гителем и Ортелем и дурачила их. У Лисовской его сомнения насчет самоубийства майора подтвердились: «Три дня назад Ортель был у меня. Зашел проститься. Он собирался куда-то лететь из Ровно. Об отлете он просил меня не рассказывать никому, а если, говорит, скажут, что меня нет, что со мной что-нибудь случилось, то не опровергайте этого. Обещал привести хороший подарок. Когда я услышала о самоубийстве, мне показалось, что тут что-то не так. Ортель уехал, а слух, что он покончил с собой, распустили гестаповцы».
По Медведеву, расстроенный Кузнецов отправил в отряд письмо, где корил себя за то, что не успел захватить Ортеля и дал ему возможность улизнуть из Ровно.
Но почему же обер-лейтенант Зиберт так и не смог захватить майора Ортеля? Мне кажется, что ответ тут очень прост: майора этого не существовало в природе. И вся история с готовящимся в Ровно покушением на «Большую тройку» была расчетливой фантазией Дмитрия Николаевича Медведева. Между прочим, фон Ортель называет Черчилля, Рузвельта и Сталина «Большой тройкой», а ведь это наименование было в ходу только в странах антигитлеровской коалиции, но отнюдь не в Германии.
