Шпион, который спас мир. Том 2 - Шектер Джеролд (электронная книга .TXT) 📗
Адвокат Винна Н. К. Боровик, грузный человек с густой седой шевелюрой, привлек к себе внимание своим звучным, сочным голосом, когда проводил перекрестный допрос Пеньковского, чтобы помочь Винну. Британский дипломат, присутствовавший на процессе, считал, что Боровик был, пожалуй, чересчур вежлив, однако с правовой точки зрения он был самым лучшим из всех адвокатов. Боровик прилагал все усилия к тому, чтобы доказать, что Винн был только посредником для Пеньковского и не знал никаких подробностей о его встречах с агентами иностранных разведок.
— Да, — согласился Пеньковский, — ему не сообщали всех подробностей. Оказалось, что для дальнейшей работы необходимо было посвятить его во многие детали, и я это сделал, однако, вообще-то, о характере работы во всех ее аспектах Винн знает мало.
Первый день судебного процесса закончился рано вечером.
Когда 8 мая в 10.30 судебное заседание возобновило работу, Винна допрашивали о доставке им пакета от Пеньковского одному англичанину, который проживал в Москве, на Садовой-Самотечной улице, 12/34, квартира 48. Винн доставил пакет (в квартиру Рори Чисхолма) , а Чисхолм отдал ему конверт с надписью: «Передайте это вашему другу». Вся операция заняла две минуты.
— Все происходило молча? — спросил обвинитель.
— Да, это была немая сцена. А причину этого я узнал позднее, — сказал Винн.
— И какова же была причина?
— Мне сказали, что в комнате рядом, в той же квартире, живет русская девушка, которая работает у них няней, что эту девушку видели в ресторанах в компании советских парней в гражданской одежде и что на этой стадии необходимо, чтобы по возможности меньшее число лиц знало о переговорах между Пеньковским и этими людьми, потому что в противном случае информация о переговорах могла просочиться в печать еще до того, как этот вопрос будет решен официально.
— Насколько я понимаю, в тот момент, когда вы с англичанином обменивались пакетами, представителей прессы в квартире не было, и было маловероятно, чтобы ваш разговор мог попасть в печать, — заметил обвинитель язвительным тоном.
— Мне говорили, что в московских квартирах, где проживают дипломаты, очень часто бывают установлены микрофоны для прослушивания, — нагло заявил Винн {193}.
Обвинитель опешил от неожиданности и разозлился на Винна за отступление от разработанного сценария. Он помедлил, будто замышляя что-то недоброе, и Винн, как он вспоминал позднее, пережил весьма неприятный момент, засомневавшись, не слишком ли далеко он зашел и не будет ли это означать конец открытого процесса. Затем председательствующий судья сделал рукой какой-то жест и изменил направление допроса {194} .
Винн продолжал утверждать, что не знал, что работает на британскую разведку. Только после того, как его контакты с Пеньковским стали более тесными, у него начали возникать серьезные подозрения.
— Сейчас мое заявление может показаться наивным для профессионалов, но я бизнесмен, торговец и не знаком с методами работы разведслужб. Теперь я их понимаю.
Слова Винна вызвали смех в зале {195}.
— Скажите мне, обвиняемый Винн, как бы вы расценили поведение англичанина, работающего на правительство, который в обход официальных каналов поддерживал бы тайную связь с представителями другого государства?
— Все зависит от того, о чем идет речь. Если речь идет о выдаче государственных секретов, то я ни за какие деньги не впутался бы в такое гнусное, грязное дело. Но если речь идет о деловых операциях, о коммерческих маневрах, то есть о том, что касается бизнеса, то я этим занимаюсь всю свою жизнь.
— Короче говоря, можно ли понимать из ваших слов, что ваши соотечественники вас обманули?
— Именно так, — ответил Винн, — именно из-за этого я и нахожусь сейчас здесь.
Аудитория вновь разразилась смехом.
Винна попросили назвать суду увеселительные места, которые он посещал в Лондоне вместе с Пеньковским.
— Два ночных клуба и несколько ресторанов.
— Встречались ли вы в Лондоне с женщинами?
— У меня в Лондоне жена, и я не встречался ни с какими другими женщинами.
— А Пеньковский с вашей помощью встречался с женщинами?
— Нет, нет. Я такими делами не занимаюсь.
— Напоминаю вам, что в ходе предварительного расследования вы говорили об этом более точно. Вы утверждали, что Пеньковский встретил в одном из ночных клубов женщину и провел большую часть ночей с ней в ее квартире.
— Но это была женщина легкого поведения, — сказал Винн {196}.
— Как вы оцениваете всю вашу преступную деятельность против Советского Союза? — спросил обвинитель, переменив тему.
Дальше шла реплика Винна. Предполагалось, что и Винн, и Пеньковский будут следовать разработанному сценарию. По сценарию требовалось, чтобы Винн сказал: «Я сожалею и горько раскаиваюсь в своих поступках и преступлениях, которые я совершил, потому что я всегда встречал в Советском Союзе лишь дружелюбие и гостеприимство и стремление к мирному сосуществованию» {197}. Он сделал вдох и кашлянул в микрофон, будто желая убедиться, что он работает как следует, затем отчетливо произнес:
— Я никогда не имел намерения злоупотребить гостеприимством, оказанным мне Министерством внешней торговли СССР {198}.
Обвинитель пришел в ярость и сказал Винну:
— Все это, может быть, и так, но жизнь показала другое. Вы совершили тяжкое преступление против Советского Союза. Как же вы оцениваете свои действия?
— Я полностью согласен с тем, что сказал обвинитель. Все правильно.
— Что правильно? — настаивал обвинитель А. Г. Горный. Даже в состоянии раздражения он редко повышал голос или проявлял эмоции, не пытаясь также вызвать эмоции у других.
— Я согласен, что это грязное дело, и, если бы я с самого начала знал, во что ввязываюсь, я бы никогда в это не впутался. Я не верю, что шпионаж, которым какая бы то ни было страна занимается в мирное время, может быть оправдан.
— Мы здесь сейчас говорим о шпионаже, которым занимались вы. Как вы расцениваете свои действия? — настаивал обвинитель.
— Что касается меня лично, то я не хотел участвовать в нем. У меня нет специальной подготовки. Это правда. Я многое понял за последние шесть месяцев, и мне это не по душе.
Ответ Винна аудитория встретила смехом {199}.
Суд предоставил слово адвокату Винна, который провел своего клиента через историю его военной службы в годы войны с немцами, чтобы вызвать симпатию к Винну за его участие в борьбе против общего врага. Боровик рассказал, что Винн участвовал в десантных операциях, когда в Нормандии открылся второй фронт, что он был ранен в Бельгии и награжден двумя медалями. Боровик создал эту легенду в надежде вызвать сочувствие к Винну, который впоследствии писал в своей биографии, что служил следователем в британских внутренних войсках безопасности во время второй мировой войны и в боях на континенте не участвовал {200}.
Боровик зачитал показания Винна, которые тот дал в ходе предварительного расследования, и спросил его, правильно ли там записано: «Я очень боялся, что кто-нибудь из сотрудников английской разведки снимет телефонную трубку и сообщит обо мне куда следует. Я боялся, что мой бизнес потерпит крах».
— Да, — ответил Винн, — все правильно, но мне хотелось бы разъяснить один момент. В то время у меня не было никакого серьезного доказательства относительно характера этой деятельности. У меня были некоторые подозрения, но, повторяю, не было конкретных доказательств. В этом слабость моей позиции.
