Я дрался с Панцерваффе. "Двойной оклад - тройная смерть!" - Драбкин Артем Владимирович (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Ну, тем не менее, погрузились, и перевезли нас под Варшаву Начали мы наступать на Млаву в направлении города Эльбинг. Развернулись ночью. Ничего не видно Кого-то бьем, в кого-то стреляем, только ракеты, сполохи выстрелов и взрывов. Короче говоря, Млаву взяли. Наша 19-я танковая бригада пошла в передовой отряд, и я с ними. Дальше пошли на Прейс-Холлянд (Paslek). Танки взяли левее, а я пошел по шоссейной дороге с задачей выйти на северную и северо-восточную окраину Прейс-Холлянда. Прошли станцию Марау (Morzewo). Она оставалась чуть в стороне от шоссе. Думаю: "Мне станцию не говорили захватывать, но надо посмотреть, что там такое". Подошли, смотрю, эшелоны стоят, народу много. Я остановил колонну, приказал развернуть машины орудиями на станцию. А в качестве переводчика взял мальчишку из угнанных в Германию, который к нам по дороге прибился. Он свободно говорил по-немецки. Подошли к станции. Стоит толпа гражданских немцев и солдат, на путях воинский эшелон. Попытался выяснить, кто главный. Приказал, чтобы солдаты шли сдаваться. И в это время из этой толпы автоматная очередь по нам. Мальчишка согнулся, упал, я отскочил за угол. Дал сигнал: "Огонь!" Пару снарядов мы по этому эшелону выпустили. В кого попали, не знаю. Принцип такой - в меня стреляют, я стреляю. Вернулся, приказал, чтобы военные сдавались или всех уничтожим. В это время толпа ведет этих немцев, что стреляли, к нашим машинам. Сдал их автоматчикам, их связали и оставили несколько человек дожидаться наши войска, чтобы их сдать. Парнишку перевязали и отправили в госпиталь. Санитаров у нас не было. А толпа гражданских окружила машины, кричит: "Не стрелят, не стрелят... это фашисты!" - на них показывают. Я говорю: "Ребята, давай быстрей от этой толпы сматываться".
С этой станции пошли на Прейс-Холлянд. Дорога идет по высокой насыпи, с обеих сторон которой - пятиметровые откосы. Она вся забита беженцами, огромными фурами, как в фильмах про Дикий Запад. Все они движутся на Прейс-Холлянд, занимая оба ряда. Чуть правее нас, под углом, идет в этот город еще одна дорога. Смотрю, а по ней движется какая-то немецкая часть артиллерия, самоходные установки, грузовики. Если они успеют войти в город раньше меня, то закрепятся там, и я ничего с ними не сделаю. Даю команду: "Держаться левой стороны. Задраить люки. Вперед!" Пришлось давить эти повозки. Кто не свернул с дороги, тот попал под гусеницы. Все же я успел выскочить на окраину, развернул машины, подпустил колонны метров на 500-600 и начал вести огонь. Колонну рассеял, а в это время пришла бригада. Вот так мы заняли город. Считаю, что это я его захватил. Не все же танкистам захватывать! На другой день мы получили задачу передвигаться дальше на Эльбинг. Какие-то еще городки по ходу брали. Противник в основном был в населенных пунктах. Подойдешь к городку, выберешь дом побольше, по нижнему этажу дашь, он и обвалится; или по саду в полосе атаки дашь пару снарядов. Ведь если пойдешь не стреляя, то тебя могут самого подбить. Снаряды, конечно, экономишь.
Самоходная установка ИСУ-152 на марше.
Подошли к Эльбингу примерно 20-25 января. Взяли город ночью. В ресторанах играла музыка, гуляки на улице были. Нашему полку поставили задачу, занять деревни Баумгарт (Ogorodniki), Трунц (Milejewo) и Гросс Штобой (Kamiennik Wielki), с тем, чтобы перекрыть дорогу на Эльбинг отступающим из-под Кенигсберга немецким частям. Моя батарея расположилась у деревни Гросс Штобой, батарея капитана Зверева заняла Баумгарт и еще одна батарея - Трунц. К своим позициям мы на буксире подтянули два брошенных "Шермана" - они не могли забраться на пригорок по обледеневшей дороге и, видимо, их бросили. Потом их пулеметы мне здорово помогли.
Немцы сначала пошли правее автострады, нарвались на батарею Зверева, отошли и решили прорываться по автостраде. Ничего другого им не оставалось прорваться по раскисшим полям было невозможно. Где-то утром, 29-го или 30 января, они пошли на меня. В течение дня те танки, что пытались пройти по дороге, мы сожгли. На другой день они повторили попытку прорваться. Мы снова их отбили. Пехоту побили, но у меня снаряды кончаются. Оставалось всего лишь по 10-12 на машину. Немецкая пехота вышла на наши позиции, но, слава Богу, ни гранат, ни мин у них не было. Пришлось отбиваться автоматами и гранатами. Кое-как мы от них отбились. Даже пленных захватили - набили в сарай человек пятнадцать. Они стоят, трясутся - думали, что их сейчас расстреляют, но у нас хватило воли их не расстрелять... В какой-то момент я из своей машины увидел, что несколько танков свернуло с дороги в лощину, пытаясь выйти к нам на левый фланг. Радио не работало, и я решил лично поставить задачу крайним машинам выйти левее и прикрыть лощину. Выскочил из машины, рядом находился старшина Семин, моторист-регулировщик. А механиком-водителем моей машины был его брат техник-лейтенант Семин Николай Константинович. Мы отошли метров на двадцать. Моя машина выстрелила. Недолет или перелет. Думаю, сейчас будет второй выстрел. Вместо выстрела машина взорвалась. Алексей на меня облокотился: "Комбат, молчите! Не сообщайте ничего домой. Мать умрет от горя". У него недавно брат-летчик погиб, теперь еще один брат сгорел на глазах...
Встретились они в Румынии. Наш полк готовился к атаке, а тут пришли ребята-танкисты из другого корпуса. Сидим, разговариваем: "Вы откуда?" - "Прибыли с Дальнего Востока вам помогать, а то у вас тут ничего не получается". Туда-сюда... подначки... Кто-то говорит: "Семин, иди сюда, тут ребята с Дальнего Востока прибыли. У тебя брат там служит, может быть, знают про него". - Он подходит. - "Да, есть у нас Семин". - "Давай его сюда!" Позвали. Вот так два брата встретились в Румынии у Тыргу-Фрумоса, старшина и лейтенант. Мы старшину Семина забрали к нам в полк. И, видишь, как судьба все перевернула... Что произошло? Заряжающий ошибся, задел взрывателем казенник. Но дело даже не в этом. Если бы взрыватель был исправен, то он бы не сработал. Оказалось, что на партии взрывателей инерционный предохранитель был сработавшим.
Я радировал в полк, что снаряды на исходе, и просил прислать танки и пехоту. Ночью, в свете луны вижу, подошли две машины. Из них вылезли начальник штаба Саша Шипов и командир взвода саперов Иванов, а с ним человек десять бойцов его взвода - пехоты не было. Я стою, они подходят. До них метров пятнадцать оставалось, когда прямо в центре этой группы разорвался снаряд...
За этот бой меня представили на "Героя". Мы три дня держал автостраду. Но заменили на Красное Знамя. Почему? Через некоторое время немцы прорвались в тридцати километрах правее. Командующий вроде сказал: "Какие вы герои?" А я-то при чем? Мне дали три километра, я их три дня держал, никого не пропустил. Представляли через месяц, когда немцы прорвались. Может, если сразу бы это сделали, то дали...
После этого боя меня назначили заместителем начальника штаба полка вместо погибшего Шилова. А через месяц назначили заместителем командира полка.
- По танкам какими снарядами стреляли?
- Бронебойными - ими надежнее. Т-3 или Т-4 - эти разваливались при попадании снаряда, а болванка тяжелые танки насквозь пробивала. Если при этом детонировал боекомплект, то башню с погона срывало.
- Какое соотношение в боекомплекте было бетонобойных к бронебойным и осколочно-фугасным?
- По разному. Что на складе есть, в той пропорции и выдадут. Болванкой хорошо по танкам стрелять, а если дом надо завалить, то тут без фугасного не обойдешься.
- Какое было прозвище у самоходок ИСУ-152?
- Зверобой. "Коровами" их никто не называл.
- Как подбирали заряжающего?
- На ИСУ-152 было раздельное заряжание. Снаряд весил 48 кг и гильза килограммов 16-20, медная - больше, картонная - меньше. Для заряжающего это феерически тяжелая работа. Старались подбирать ребят соответствующей комплекции - ростом примерно 160 сантиметров, чтобы головой о крышу не бился, но чтобы руки и ноги были как у штангиста.
