«Миги» против «Сейбров» - Пепеляев Евгений Георгиевич (список книг TXT) 📗
С лучшей стороны как воздушные бойцы показали себя как раз те летчики, которые ранее не воевали, но и среди опытных, уже вдоволь повоевавших летчиков было немало отличных бойцов. Таким бойцом и командиром 2-й эскадрильи был Борис Васильевич Бокач. Песен он не пел, но, с моей точки зрения, был лучшим в полку командиром эскадрильи, честным, смелым и деловым офицером. Для него боевые действия и воздушные бои были просто работой, к которой он всегда относился серьезно, тщательно готовился сам и готовил своих летчиков. Мне запомнилось, что он ни разу преждевременно не покинул боя, дважды приходил мне на помощь в критических ситуациях, отгоняя опасно атаковавших «Сейбров». Бокач совершил в Корее около 180 боевых вылетов, в полусотне воздушных боев сбил 7 самолетов противника. Он участвовал и в Великой Отечественной войне, уничтожил несколько немецких самолетов. По итогам боевой работы в Корее представлялся к званию Героя Советского Союза, но из-за амбиции большого авиационного начальника эту заслуженную им награду не получил. После возвращения из Кореи служил в частях ПВО. Командовал авиационным полком. Уволился в запас в звании полковника. Как и Н. Антипов, жил и работал в г. Орле. Умер в 1998 году.
3-й эскадрильей полка командовал капитан Николай Шеламонов — опытный летчик, наверное, самый старший по возрасту среди летчиков полка. Еще до поездки в Корею он, был признан лучшим снайпером ВВС Московского военного округа. Хороший организатор и требовательный командир, он был спокойным и уравновешенным человеком и летчиком. К боевой работе относился как к обычным полетам, только с большей ответственностью. В воздушных боях проявил себя смелым и находчивым бойцом, грамотным тактиком. Совершил 150 боевых вылетов, сбил 5 неприятельских самолетов.
По возвращении в Союз он долгое время работал летчиком-испытателем на фирме Антонова, в Киеве, где и живет в настоящее время.
Начальник штаба 196-го иап майор И. М. Тонкий был замечательным офицером, в совершенстве знавшим штабное дело. Без лишней болтовни он руководил работой офицеров штаба полка и службой войск. Не помню ни одного дела, чтобы майор Тонкий вовремя не выполнил или не решил какого-либо вопроса. Впечатление складывалось такое, что он никогда не спит и всегда на работе. После Кореи он служил в штабах дивизии, корпуса. Уволился в звании полковника. Проживает в Брянске.
Для большинства летчиков и командиров опыт воздушных боев на реактивных самолетах давал возможность личного утверждения как боевого летчика, дальнейшей службы в армии и продвижения по службе.
К этой категории можно отнести многих летчиков Бакинского округа ПВО и 309-й истребительной авиадивизии, прибывших на пополнение авиаполков 324-й иад.
196-й авиаполк дважды получал пополнение летчиков-добровольцев. 10 летчиков — в мае и 6 летчиков — в августе 1951 года. Из летчиков пополнения 196-го полка я отмечаю замечательных воздушных бойцов И. Заплавнева, А. Митусова, Муравьева, Овчинникова, Капранова, Рыбаса…
Если летчики, прибывшие из Кубинки со своими самолетами, подготовку к воздушным боям проводили на тыловых аэродромах Китая, то летчики, прибывавшие в 196-й полк на пополнение, вводились в строй постепенно, по одному-два человека. Предварительно их тщательно готовили на земле. В систему наземной подготовки входило: изучение района полетов, таблицы условных зон и объектов радиообмена, ознакомление с тактикой и боевыми возможностями основных самолетов противника: Ф-86, Б-29 и др., рекомендации по боевому применению и боевым возможностям своего самолета МиГ-15 бис. Между боевыми вылетами «старые летчики» летали с летчиками пополнения, занимались боевой подготовкой: оттачивая пилотаж, «стрельбы» с помощью фотопулеметов по неманеврирующей и маневрирующей цели, по подвижной и неподвижной сетке прицела на дистанциях 150—200 метров, групповую слетанность пар, воздушные бои индивидуальные и бои пар. После выполнения индивидуальной программы подготовки летчика командир эскадрильи с согласия командира авиаполка включал этого летчика в боевой расчет своей эскадрильи и брал в полет на боевое задание.
Так проходила замена летного состава, выбывавшего из боевого расчета авиаполка по различным причинам.
Хочу обратить внимание на вопрос преждевременного убытия летчиков из действующего боевого авиаполка. Нужно сказать, что процедура ухода летчиков из боевого состава 196-го авиаполка и отъезда в Советский Союз, к новому месту службы, была гораздо проще, чем это делалось в остальных частях Советской Армии. Я, конечно, имею в виду не боевые потери летчиков, а их убытие в Советский Союз по другим причинам.
Если на Родине процесс перевода летчика из одной части в другую воинскую часть являлся сложной и длительной проблемой для командира части, то во время Корейской войны этот вопрос решался быстро и без волокиты.
Я лично в большинстве случаев не препятствовал, а содействовал отъезду многих летчиков в Советский Союз:
— по профессиональной непригодности;
— ввиду непроходящей боязни и растерянности в бою;
— страха, иногда появлявшегося после катапультирования в бою;
при наличии личного заявления летчика. Командир дивизии, как правило, соглашался с моими аргументами, и летчика отправляли домой. Погибших в воздушных боях летчиков мы привозили в городок, где проживали. Торжественно проводили прощание и увозили в Порт-Артур, где с воинскими почестями хоронили на новом воинском кладбище. Мне один раз пришлось принять участие в панихиде при похоронах своего ведомого летчика старшего лейтенанта А. Рыжкова на кладбище Порт-Артура.
Александр Рыжков был очень хорошим, симпатичным и общительным парнем. Он был замечательным летчиком, сбившим в воздушных боях лично 3 и в группе 3 самолета противника. Случайная очередь с самолета Ф-80, выпущенная в бок под большим утлом, прервала его жизнь. Светлая память об А. Рыжкове в моем сердце будет жить всегда.
