Война с готами. О постройках - Кесарийский Прокопий (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
25. В это время франки, слыша, что во время войны готы и римляне нанесли друг другу большие потери, и полагая поэтому, что они очень легко могут подчинить себе большую часть Италии, считали для себя позором, что другие столь долгое время ведут между собой войну из-за страны, столь близкой к ним, а они, оставаясь спокойными, не мешают ни тем, ни другим. И вот, тотчас же забыв о клятвах и договорах, которые так недавно они заключали с римлянами и готами (это племя в смысле верности самое лживое из всех), быстро собрав войско в сто тысяч человек, двинулись в Италию под начальством Теодеберта, имея всадников только около своего короля в небольшом числе; эти всадники имели только одни копья; все же остальные были пешими, не имели ни луков, ни копий, но каждый нес меч, щит и одну секиру. Ее железо было крепким, и лезвие с обеих сторон острое до крайности, деревянная же ручка очень короткая. При первом же натиске по данному знаку они обычно бросают во врагов эти секиры, разбивают их щиты и убивают их самих. Таким образом, франки, перейдя через Альпы, которые служат границей галлам и малийцам, появились в Лигурии. До этого готы были сердиты на них за их неблагодарность: несмотря на неоднократные обещания готов дать им вперед и большую страну и много денег за их союз, они, получив все это, никак не хотели выполнить обещание; когда же готы услыхали, что явился Теодеберт с большим войском, они обрадовались и воспрянули великими надеждами, думая, что в дальнейшем они и без боя одолеют врагов. Пока германцы были в Лигурии, они не делали готам никаких неприятностей, чтобы с их стороны не было для них никаких затруднении при переходе через По. Когда они прибыли к городу Тичино, где еще древние римляне выстроили мост через эту реку, то охранявшие этот мост оказали им всяческие услуги и разрешили беспрепятственно [191] перейти через По. Захватив мост, франки принесли в жертву детей и жен тех готов, которых тут нашли, и их тела бросили в реку, как початки войны. Эти варвары, будучи христианами, сохранили многое из своих прежних верований: они приносят человеческие жертвы и совершают другие религиозные обряды, далекие от истинного благочестия, в том числе прибегают и к гаданиям. Увидя такое дело, готы пришли в непреодолимый ужас и, бросившись бежать, крылись за стенами города. Перейдя реку По, германцы подошли к лагерю готов. Готы вначале смотрели с удовольствием, как они подходят к ним большими отрядами, полагая, что это воины, идущие им на помощь. Когда же стала прибывать сюда все большая толпа германцев и они приступили к делу, когда они, кидая свои секиры, многим неожиданно нанесли раны, готы, повернув тыл, бросились бежать и, в бегстве пройдя через римский лагерь, бежали в Равенну. Видя их бегство, римляне думали, что Велизарий, идя им на помощь, взял неприятельский лагерь и, победив в сражении, выгнал их оттуда. Желая скорее соединиться с ним, они, взяв оружие, ускоренным маршем пошли к нему. Но встретив сверх ожидания неприятельское войско, они против своей воли должны были вступить в бой и, разбитые наголову в бою, они уже не могли вернуться в свой лагерь, а все бежали в Этрурию. Когда, наконец, они оказались в безопасности, они донесли Велизарию обо всем, что с ними случилось. Оказавшись победителями, как сказано, и тех и других, и взяв два лагеря совершенно безлюдных, франки нашли там запасы продовольствия, но в скором времени вследствие своего многолюдства, они их истратили, добыть же себе чего-нибудь другого в этой обезлюдевшей стране, кроме мяса быков и воды из реки По, они не могли. Вследствие чрезмерного избытка выпитой воды они так испортили пищеварение, что не могли переварить это мясо и были почти все поражены поносом и дизентерией, избавиться от которых они не могли ввиду недостатка продовольствия. Говорят, что треть франкского [192] войска таким образом погибла. Поэтому, не имея возможности двигаться дальше, они там оставались.
Услыхав, что появилось войско франков, что войска Мартина и Иоанна, разбитые в бою, бежали, Велизарий увидал себя в безвыходном положении, беспокоясь обо всем войске и особенно о тех, которые осаждали Фезулу, так как он слыхал, что варвары особенно близки к ним. Поэтому он тотчас написал Теодеберту следующее: «Я думаю, благородный Теодеберт, что мужу, стремящемуся к славе и доблести, особенно же властителю столь многочисленных и могучих племен, не очень достойно явиться открытым нарушителем слова. Ведь презреть данные клятвы, записанные в документах, нарушить преступно договор — это несвойственно даже самым бесчестным людям. Ты хорошо знаешь сам, что в настоящее время ты совершил преступление против всего этого, хотя недавно еще ты соглашался вести вместе с нами войну против готов. Теперь ты уже не довольствуешься тем, что стоишь в стороне от обоих, но, подняв столь неразумно оружие, идешь против нас. Смотри, как бы не оказалось, что ты, любезнейший, этим нанес оскорбление великому императору, которому вполне естественно обидевшим его в важнейших делах давать надлежащее возмездие. Лучше спокойно владеть своим, чем, стремясь к тому, чего не следует желать, подвергнуть опасности и себя и самое себе близкое и дорогое». Когда Теодеберт прочитал это письмо, он уже не знал, что ему делать при сложившихся обстоятельствах; горько упрекаемый германцами, что из-за ничтожного повода они умирают в опустошенной стране, он, поднявшись с уцелевшими франками, вернулся с поспешностью домой.
26. Так Теодеберт, двинувшись походом в Италию, совершил свое отступление. Войска Мартина и Иоанна, придя в себя после бегства, тем не менее вернулись назад, боясь, чтобы враги не совершили какого-либо нападения на римлян, занятых осадой. Готы, находившиеся в Ауксиме, ничего не зная о нашествии франков и устав ожидать столь долго медлящей [193] прибытием помощи из Равенны, решили вторично усиленно указать на это Витигису, но обмануть вновь стражу врагов они не могли и огорчились. После этого, увидав одного из римских воинов, родом бесса из Фракии, по имени Бурценция, служившего под начальством Нарзеса Армянского, среди дня в одиночестве стоявшего на страже для наблюдения за тем, чтобы никто из города не выходил за травой, готы, подойдя ближе, вступили с ним в разговор и, дав ему обещание, что ничего плохого ему не сделают, предложили ему встретиться с ними, обещая ему, что он заработает от них большие деньги. Когда они встретились, варвары просили этого человека доставить в Равенну письмо, выплатив ему тотчас же договоренную сумму и обещая дать гораздо больше, когда он вернется к ним назад с письмом от Витигиса. Под влиянием денег этот воин согласился оказать им такую услугу и точно выполнил свое обещание. Взяв от них запечатанные письма, он быстро прибыл в Равенну. Явившись перед Витигисом, он вручил ему послание. Там было написано: «В каком мы теперь находимся положении, вы ясно узнаете, сообразив, кто тот, кто доставил вам это письмо. Какому-нибудь готу выйти за стены укреплений уже невозможно. Самой роскошной едой для нас является трава, растущая у стены, но и ее получить нам теперь невозможно без того, чтобы не потерять многих в бою из-за нее. Чем это кончится для нас, и ты и готы, находящиеся в Равенне, должны понять». Когда Витигис прочитал это, в ответ он написал следующее: «Да не подумает никто из вас, самые дорогие мне из всех людей, что мы пали духом или дошли до такой низости, что по своей лености и бездеятельности оставили заботу о положении готов. Еще недавно у меня было все уже вполне готово для выступления, и вызванный из Милана Урайя уже шел ко мне со всем войском. Но неожиданно поразившее нас нашествие франков спутало все наши приготовления. По всей справедливости я не несу вины за это дело. Все это выше человеческих сил, и испытавшим такое несчастие позволяется не нести на себе пятна обвинения [194], так как вину за то, что так совершилось, всегда должна брать на себя судьба. Но теперь, так как я слыхал, что Теодеберт не стоит уже у нас на пути, в скором времени, если богу будет угодно, я приду к вам со всем войском. Вам следует выпавшее на вашу долю несчастье переносить храбро и как диктует необходимость, принимая по внимание вашу доблесть, ради которой, выбрав вас из всех, я поместил вас в Ауксиме, и стыдясь потерять ту славу и твердое на вас упование, которое питают к вам все готы, считая вас оплотом Равенны и собственного спасения». Вот что написал Витигис и, одарив посланного большими деньгами, отправил его назад. Придя в Ауксим и вернувшись к своим товарищам, он сослался на свое нездоровье, говоря, что это время он провел недалеко отсюда в каком-то храме; затем он снова стал на стражу там, где обычно и незаметно для всех он передал врагам письмо; оно было прочитано в присутствии всех и еще больше укрепило их дух, хотя они сильно страдали от голода. Поэтому они не хотели сдаваться Велизарию, предлагавшему им самые мягкие условия. Так как к ним не приходило известий, что им на помощь вышло войско из Равенны, и они уже страшно страдали от недостатка продовольствия, то они вторично посылают Бурценция, указав в письме только то, что в дальнейшем они не будут в состоянии бороться с голодом дольше пяти дней. Он вновь вернулся к ним с письмом от Витигиса, возбуждающим их дух теми же обещаниями.
