История Востока. Том 1 - Васильев Леонид Сергеевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Что же представляла собой империя Александра и как отразились его завоевания на истории стран и народов ближневосточного региона?
Прежде всего следует заметить, что выступивший в качестве преемника великих монархов Востока Александр проявил немалую государственную мудрость в организации администрации. Он сделал акцент на местные традиции, привычную социальную структуру и испытанные кадры управителей, доставшиеся ему в наследство от персидских царей. И хотя все высшие должности в его империи занимали доверенные лица из числа македонцев и греков, стратегическая цель императора сводилась к гармоническому синтезу античной и восточной систем, символом которого призвана была послужить торжественная церемония вступления вернувшихся из изнурительного похода воинов в брак с азиатскими женщинами. В Сузах, куда вернулось истощенное походом войско, был совершен этот важный политический акт: около 10 тыс. воинов-македонян, в том числе сам Александр и его ближайшие сподвижники, единовременно сочетались браком с азиатками, причем каждому из молодоженов Александр сделал богатый свадебный подарок.
Важным средством реализации политики синтеза было также создание во многих завоеванных районах Ближнего Востока – от Египта до Средней Азии – серии крупных городов, по меньшей мере десяток из которых стал называться Александриями. Эти города, заселявшиеся македонянами, греками и стремившимися перенять их образ жизни людьми иных национальностей, были призваны, равно как и некоторое количество греческих военных поселений катэкий, служить анклавами, упрочивавшими влияние греческой культуры, полисной организации жизни и военной силы македонян в процессе осуществления предполагаемого синтеза. И, надо сказать, усилия Александра в этом направлении не пропали зря. Несмотря на кратковременность жизни завоевателя и распад его державы после его смерти, вся ближневосточная история с момента завоеваний Александра шла уже под знаком принципиально иного исторического периода – эпохи эллинизма, суть которой сводилась как раз к той (или примерно к той) эллинизации Ближнего Востока, осуществление которой ставил своей целью македонский завоеватель.
Эпоха эллинизма на Ближнем Востоке
Походы Александра и завоевание им ближневосточного мира вплоть до Индии вызвали к жизни небывалую до того по масштабам колонизацию. Греки и македонцы массами устремились в богатые земли Востока, сулившие им привилегированные условия жизни и легкие доходы. Именно за счет этой колонизации возникали десятки новых городов, значительная часть которых представляла собой образования, похожие на классические греческие полисы, т. е. являвшие собой самоуправляющиеся территории, подчас включавшие, помимо огражденного поселения, и обширную примыкающую к нему периферию. Эти полисы обычно имели не только автономные формы администрации, но и немалые привилегии и иммунитеты. Правда, о политической их независимости речи быть не могло: все вновь возникавшие эллинистические по типу городские поселения включались в единую систему государственной администрации Птолемеев и Селевкидов, причем цари неизменно стремились поставить города под свой контроль, размещали там свои гарнизоны, направляли туда своих чиновников с большими полномочиями и правами верховного надзора. Словом, эллинистические города на Ближнем Востоке многим напоминали греческие полисы, да и жили там в основном колонизаторы-эллины, но при всем том эти города отличались от классических греческих полисов урезанными правами и свободами, которые были урезаны в пользу могущественной царской власти, античной Греции почти незнакомой, как, впрочем, и Македонии. Стоит заметить, что правами земельного владения в этих городах пользовались не только полноправные граждане, ими могли пользоваться и иные переселенцы, что резко изменяло характер статуса гражданской общины города.
Несмотря на все эти различий, эллинизированные города вместе с военными поселениями тех же греков и македонцев, основанными на принципе щедрого наделении воинов и ветеранов земельными участками с налоговым иммунитетом, были форпостами эллинистического влияния на древнем Ближнем Востоке. Именно за счет такого влияния в странах Востока, правителями которых были династии диадохов, т. е. тех же греков, осуществлялся генеральный процесс эллинизации, проникновения в ближневосточный регион элементов греческой культуры, социального и политического строя, экономики и образа жизни греков. Правда, это проникновение затрагивало лишь некоторые наиболее развитые в экономическом и культурном отношении районы и слои населения – преимущественно те, что тяготели все к тем же греческим по характеру полисам, скажем, типа новой столицы Египта Александрии. Что же касается отдаленных районов или древних городских торгово-ремесленных центров вроде Вавилона, то они в основном сохраняли свою привычную структуру и мало что заимствовали у греков, разве что усиливали свои связи с ними.
Практически это означало, что вся территория ближневосточного региона как бы разделилась на две неравные части: на эллинистические и эллинизированные города и поселения, оказывавшие определенное воздействие на окружавшую периферию и включавшие в сферу своего влияния придворную и высшую служилую знать, часть аппарата администрации, а также зажиточных представителей частнособственнического сектора, и на мало связанную с этими центрами периферию, которая жила прежней жизнью. Эта разница нашла отражение и в терминах: незатронутая эллинистическим влиянием периферия, т. е. основная часть ближневосточного мира, получила наименование хоры. Противопоставление хоры и полисов со временем привело к тому, что этнический термин эллин стал восприниматься как социальный: «эллинами» начали именовать всех причастных к власти, привилегиям, всех влиятельных и имущих – в противовес массам разноплеменного непривилегированного и в основном сельского населения.
В птолемеевском Египте с его традиционной централизованной администрацией территориально-административное деление на полисы-катэкии и хору было наиболее наглядным и очевидным. Воины (клерухи, катэки), в основном из греков и македонцев, являли собой привилегированный слой землевладельцев и полноправных горожан. К этому слою примыкали как землевладельцы полисов из числа иных переселенцев, не бывших полноправными горожанами, так и традиционные слои жрецов и вельмож вне полисов. Хозяйства старой знати, как и все традиционные царско-храмовые хозяйства, по-прежнему обрабатывались в основном арендаторами из числа египтян, которые теперь именовались греческим термином лаой. Этим же термином называли и мелких земледельцев, обрабатывавших собственные наделы. Хотя четкой грани между арендаторами и владельцами наделов в птолемеевском Египте, как и прежде, не существовало, все же некоторые данные дают основание заключить, что регламентация жизни арендаторов, особенно так называемых царских земледельцев (чем-то напоминавших «царских людей» древности), была особенно мелочной, а контроль чиновников Птолемея ничем не уступал надзору дотошных надсмотрщиков далекой древности – разве что теперь они обходились без палок и бичей.
Новое было в том, что рядом с этой традиционной сферой экономических и административных связей существовали крупные анклавы вроде Александрии, где жизнь текла по совершенно иным законам эллинского мира. А так как Александрия была столицей, ее образ жизни оказывал немалое влияние, особенно на имущие слои Египта, которые подвергались эллинизации в первую очередь. В то же время основной части страны – хоры – процесс эллинизации мало касался. Отсюда и итоговый результат: воздействие эллинизма на жизнь страны и народа в птолемеевском Египте было не слишком заметным, но тем не менее влияние его на правящие и имущие слои – а именно они в первую очередь были причастны к экономическим рычагам и культурному потенциалу Египта – было достаточно ощутимым, во всяком случае для того, чтобы весь исторический период, связанный с этим влиянием, считать и именовать периодом эллинизма.
