Распутин. Тайна его власти - Хереш Элизабет (бесплатная регистрация книга txt) 📗
И вот появляется упомянутый выше новый председатель Думы. Он считает (как и некоторые до него), что стоит ему хоть раз открыть царю глаза на правду и подтвердить свои аргументы доказательствами, необходимый вывод напросится сам собой.
Михаил Владимирович Родзянко, выбранный в 1911 году вместо Гучкова председателем Думы, уже одним своим видом являет заметную фигуру того времени. Из-за габаритов и полноты его называли «самоваром», а в сочетании с гремящим голосом — «барабаном». Политик смеялся над собой, утверждая, что он «самый большой и самый толстый во всей России». Критики полагают, что он важничает (Витте: «… но его представительный бас, по меньшей мере, выдает хорошего председателя…»), другие считают его добрым от природы. Однако неоспоримой является его лояльность к царствующему дому, о которой можно больше судить по его делам, нежели по словам.
Воспользовавшись своим положением, Родзянко решается проявить инициативу. Окрыленный доверием, оказанным ему при избрании новым председателем Думы, он хочет продемонстрировать царю готовность «спасти» его.
Помимо обычных компрометирующих сообщений об образе жизни Распутина, у Родзянко имеются письма царицы и ее дочерей к Распутину, которые и должны были вызвать новую волну беспокойства. В свое время они попали в руки к Илиодору, а потом были подкинуты этим, жаждущим мести ссыльным, министру внутренних дел. Теперь послания циркулируют по столице, далеко не всегда переписанные с детальной точностью.
Письмо царицы, эмоциональное и мистически-религиозное, дает новую пищу тем, кто верит в интимную связь Александры с Распутиным:
«Мой любимый и незабвенный учитель, мой спаситель! Я так удручена без Тебя. Моя душа спокойна только тогда, когда ты находишься поблизости (…) Только когда моя голова может отдохнуть на твоем плече, я чувствую себя хорошо и хочу навсегда заснуть (…) Я прошу Твоего святого благословения и целую Твои благословенные руки.
Твоя вечно любящая Тебя Мама».
Те, кто не знали царицу близко, не могли и представить себе, что можно написать такое письмо мужчине, если он не возлюбленный. Ведь люди вряд ли могут предположить, что Александра — безукоризненная, бесконечно любящая мужа и искренне преданная ему супруга, и что уровень мистики и религиозности, уничтожающей всякий здравый смысл, достиг у нее почти болезненных размеров.
Перед аудиенцией Родзянко помолился пред иконой казанской Богоматери.
«Говорите», — предоставил ему слово Николай во время их встречи, словно не знал, чего ожидать от разговора.
Родзянко выложил все, с чем пришел: начиная с факта, что присутствие Распутина при дворе причиняет больший вред династии, а значит и монархии вообще, чем любая революционная пропаганда или акция.
Родзянко перечисляет детали аморального поведения Распутина. Он подтверждает общее предположение о том, что Распутин — член секты «хлыстов», и показывает государю письмо царицы (согласно другому изложению, письмо царицы передал Николаю II министр внутренних дел Макаров): «Царь побледнел, открыл дрожащими руками конверт и, узнав почерк супруги, произнес: „Да, это не подделка…“ Потом он открыл ящик и раздраженно бросил туда письмо».
Николаю не нужно никому докладывать о своей жене, но это не облегчает положения, потому что ее письма дают повод общественным подозрениям и скандалам. Наконец Николай, бледный и, вероятно, осознающий свое бессилие, подавленным голосом благодарит посетителя за «выполнение долга лояльного подданного» и признается, что ему кое-что из только что услышанного не было известно. В заключение царь поручает Родзянко продолжить составление отчета, включив туда уже представленные Синоду секретные документы.
Похоже, кампания прошла успешно. Родзянко получает от Синода секретные документы, которые обвиняют Распутина во многом. Но уже через день приходит заместитель обер-прокурора Синода Даманский (протеже Распутина) и требует документы обратно. На отказ Родзянко выдать их до окончания составления своего доклада, тот заявляет, что это требование «высших инстанций». Этого не может быть, возражает Родзянко, ведь Его Величество государь лично поручил заняться этой кропотливой работой.
Выясняется, что Александра Федоровна, как только до нее дошли сведения о начатом следствии, приказала затребовать все документы обратно, чтобы прекратить расследование дела Распутина. Однако на Родзянко это не производит впечатления: ведь и царица является подданной царя и должна подчиняться его распоряжениям. Узнав об этом, государыня выходит из себя. «У нее случился приступ истерии, и она потребовала, чтобы Родзянко и Гучков были повешены», — судачат приближенные к Царскому двору. Даже если бы это было преувеличением, Александра вряд ли могла хладнокровно отнестись к провалу своего вмешательства.
Доклад составлен, но Родзянко больше не назначают срока аудиенции. Возможно, у царя не хватает мужества для того, чтобы на основании неоспоримых доказательств дать соответствующие распоряжения, для выполнения которых у него связаны руки?
Родзянко решает направить доклад Царю по почте: он посылает документ в Ливадию, куда царская семья направилась к началу великого поста.
В последний момент Распутин с помощью Вырубовой тайком влез в поезд Царской семьи. Когда государь об этом узнал, то распорядился на ближайшей станции остановить поезд и удалить Распутина. Предположительно, Распутина в сопровождении агента тайной полиции отправили в Покровское.
В то время как в Петербурге в Думе проходит обсуждение бюджета, и Гучков в качестве докладчика получил возможность проанализировать актуальные события («Мы переживаем драму, в центре которой стоит трагикомическая фигура, — прибывшая из другого мира или являющаяся последним продуктом века невежества, — которая стала инструментом клики…»), доклад Родзянко поступает к царю в Ливадии. Как раз в эти минуты у него находились два посетителя, которые потом и рассказали о реакции Николая. Один из них — министр иностранных дел Сазонов, другой — приехавший в гости член семьи Великий герцог Эрнст Людвиг Гессенский и Рейнский, брат царицы. Комментарий Эрнста Людвига: царь — это ангел, но он не знает, как обращаться с Аликс…
Родзянко так и не получил ответа на свой доклад и не узнал, прочитал ли царь его. Николай II уже был измучен скандальными сообщениями. С одной стороны, нападки на Распутина все больше переплетаются с атаками на самого царя, что ведет к созданию пропасти между ним и Думой. Поэтому государю ничего не остается, как, по меньшей мере, внешне защищать жену, поскольку он бессилен против ее непоколебимой позиции. С другой стороны, Николай, вероятно, все еще полагает, что в бесконечных историях о Распутине речь идет о преувеличении безобидных ситуаций и интригах. Именно слух об отношениях царицы с Распутиным, ставший достоянием общественности из-за распространявшегося в копиях письма царицы к Распутину и давший новую пищу для сплетен (или ставший для многих подтверждением их предположений), вселил в царя уверенность, что остальные оскорбления тоже лживы. Во всяком случае, это следует из рассказов людей из его окружения, которые опять-таки зафиксированы в записках Богданович.
«…У Радцига сложилось впечатление, что Царь не верит, будто все действительно так плохо, и считает, что ему все представляют в преувеличенном виде. Он не верит также, что „распутинский эпизод“ достиг всех слоев общества. В отношении реакции Радцига на (последний) распутинский скандал, государь решил, что нервы у Радцига сдали (…) Радциг замечает, что царь очень изменился. Он стал очень растерянным, начал все забывать, чего раньше не случалось, а в кулуарах поговаривают, будто грядут мрачные дни…»
Царица впервые рассержена на Распутина из-за опубликования и распространения одного ее письма. Она требует объяснений. Это не составляет проблемы для хитрого сибиряка. Он телеграфирует:
«Миленькая Мама! Фу. собака, Илиодор! Вот Вор! Письма ворует! Вот вам и священник — бесам служит. Знай это. „Остры у него зубы“, у вора. Григорий».
