Ад-184 (Советские военнопленные, бывшие узники вяземских «дулагов», вспоминают) - Авторов Коллектив (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
«Смертность от сыпняка, — пишет С. И. Анваер, — была колоссальная. Больные старше 35–40 лет умирали все. Многие, уже перенесшие сыпняк, умирали от истощения. На лагерном пайке у них просто не хватало сил для восстановления после невольной голодовки во время болезни. Бывший сыпнотифозный барак уже не был изолирован от остальной территории лазарета, за время эпидемии весь лазарет стал сыпнотифозным».
Почти во всех воспоминаниях многих бывших узников «Дулага-184» сообщается о перенесенном ими в лагере сыпном тифе (воспоминания Г. А. Хольного, Е. Г. Посохина и др.). Минчанин А. М. Петербурцев в своих воспоминаниях также пишет: «В марте 1942 г. в центральном лагере военнопленных г. Вязьма, где я находился, вовсю свирепствовал сыпной тиф. Через десять дней повторного пребывания в этом лагере заболел сыпным тифом и я. Меня отправили в изолятор для больных тифом военнопленных» [141].
Немцы панически боялись массовых эпидемий, поэтому во всех трех лазаретах в Вязьме были созданы дезинфекционные камеры, изоляторы, инфекционные бараки. К Спискам погибших военнопленных приложены списки работников дезинфекционных камер 2-го и 3-го лазаретов — по 3–4 человека в каждом, в составе военфельдшера (зав. делопроизводством дезинфекционной камеры, зав. дезкамерой), санитара-дезинфектора, рабочих-дезинфекторов, дезинфектора-банщика [142].
Список работников дезкамеры лазарета № 3. 14.03.1942 г.
Врачи лазаретов сообщали немцам о случаях страшных болезней: «В санитарную часть лагеря военнопленных. Сообщаю, что при лазарете при лагере военнопленных выявлено два случая заболевания с подозрением на брюшной тиф. Больные выделены в изолятор. Оба случая относятся к обслуживающему персоналу. 31.01.1942. Cm. врач (фамилия врача неразборчива) лазарета № 1» [143].
Сообщение о заболевании узников брюшным тифом в лазарете № 1. 31.01.42 г.
Обращает на себя внимание последняя строка донесения: несомненно, что первым попадал под угрозу заражения смертельными инфекционными болезнями медицинский персонал лазаретов — от врачей до санитаров.
Один из изоляторов, по воспоминаниям узников, находился в Вязьме по соседству со сгоревшим маслобойным заводом. Военнопленные вспоминают: «В изоляторе нас, больных тифом, было человек 70. С нами находились два врача из советских военнопленных, тоже переболевшие тифом. Изолятор представлял собой обыкновенный барак с нарами. Лечения не было никакого, так как не было медикаментов. Врачи после болезни ослабли, но все время были на ногах, стараясь облегчить наши страдания, — подавали поесть, попить, укрывали, чем могли, поддерживали морально. А питание было такое же скудное, как и в лагере. Каждую ночь умирало по 3–4 человека» [144].
Списки узников, умерших 6 января 1942 г. в лазарете № 1.
Бывшие военнопленные отмечают, что в инфекционных бараках также содержались крестьяне из деревень, находящихся в партизанских зонах. Их немцы забирали в тифозные изоляторы насильно, чтобы они не шли в партизаны.
Распространение эпидемического сыпного тифа в немецких лагерях военнопленных среди массы людей вызывали вши. Это был страшный омерзительный бич для несчастных людей, которые на протяжении длительного времени были лишены возможности помыться, постирать или сменить одежду. В некоторых лагерных документах в качестве одной из причин физической гибели человека наряду с истощением называется педикулез. Страшно представить! «Поскольку с самого начала войны вот уже на протяжении пяти месяцев мы не имели возможности ни сменить нательное белье, ни постирать его (а на себя мы надевали все, что имели, чтобы спастись от холода), количество вшей в одежде было неисчислимое. Основным нашим занятием в изоляторе была борьба с насекомыми. С утра до вечера все мы, тифозники, кроме тех, кто еще был в кризисном состоянии, занимались одним делом — уничтожали вшей в одежде. Во второй половине марта 1942 г, меня вернули из изолятора в лагерь как выздоровевшего и имеющего возможность работать. Истощенный до предела, на подгибающихся от слабости ногах, без волос (они все выпали), я был на пороге голодной смерти» (из воспоминаний А. М. Петербурцева) [145].
Сыпной тиф был не единственным инфекционным заболеванием в лагере: так, известно, что в лазарете № 3 было кремировано 6 заключенных с признаками гибели от холерного заболевания.
Еще одна новая причина болезни и гибели людей — обморожение: ранние жестокие холода, зимнее время, отсутствие какой-либо обуви и теплой одежды, губительная транспортировка и пешие перегоны по снегу, неотапливаемые ледяные помещения.
Но уже с января 1942 г. на первом месте по причинам смертности становятся не огнестрельные ранения и контузии, полученные в боевой обстановке, хотя они никуда не делись (люди по-прежнему поступали в лагерь с мест боев, продолжали умирать от незалеченных ран, заражения крови), не эпидемические заболевания, а крайнее истощение узников, связанные с этим тяжелые желудочные болезни, такие как колит, гемоколит, дизентерия, энтероколит — из-за многонедельного голода и нечеловеческих условий существования.
К сожалению, в вяземском лагере причины гибели людей в ежедневных списках умерших не указывались, как это практиковалось во многих других лагерях военнопленных на оккупированной территории СССР, в лагерях Германии, Финляндии и др. Видимо, этот запрет исходил от немецкого руководства «Дулага-184». Исключение составляют некоторые списки лазарета № 1, где военврачом Е. Г. Посохиным указывались основные причины гибели людей: так, 5 января 1942 г. в лазарете № 1 умерло: 17 человек от гемоколита и 5 — от общего истощения. 9 января 1942 г. в том же лазарете погибло 32 человека: общее истощение — 15, гемоколит — 8, сепсис (заражение крови) — 2, кахексия (общее истощение) — 5, колит, обморожение — 1, понос, кахексия — 1.
Среди документов лазарета № 2 было обнаружено письмо главного врача лазарета № 2 М. Ю. Чуловского немецкому «руководству» лагеря о необходимости улучшения питания больных: «В „Дулаг-184 “.На 30 августа в лазарете № 2 имеются 159 больных очень ослабевших, остро нуждающихся в дополнительном питании. Д-р Чуловский, Главный врач лазарета № 2. г. Вязьма, 30.8.42» [146]. Письмо было написано доктором с риском для собственной жизни во имя спасения умирающих беспомощных людей.
Записка М. Ю. Чуловского. 30.08.42 г.
Главными врачами лазаретов, как удалось установить поисковикам, были: в лазарете № 1 — начальник операционного взвода 235-го медико-санитарного батальона 134-й стрелковой дивизии Илларион Иванович Семко (г. Днепропетровск), военврач 3-го ранга начальник эвакоприемника № 606 19-й армии Евгений Григорьевич Посохин (г. Омск), военврач 2-го ранга начальник заразного отделения 453-й полевой ветеринарной лаборатории Никифор Феоктистович Шулейко (г. Курск). Еще несколько подписей главных врачей лазарета № 1 прочесть не удалось. Во 2-м — военврач 1-го ранга Михаил Юрьевич Чуловский (г. Москва), военврач 2-го ранга дивизионный врач 251-й сд 30-й армии Захарий Петрович Олещенко (г. Харьков). В лазарете № 3 — военврач 3-го ранга 84-го омсб 158-й сд Владимир Иванович Филимонов (Сталинградская область) и, как мы предполагаем, военврач 3-го ранга старший ординатор корпусного госпиталя 21-го стрелкового корпуса Николай Иванович Игнатов (г. Омск). По воспоминаниям военврача Е. Г. Посохина, в лагере военнопленных (видимо, так же, как и он, в лазарете № 1) находились: военврач 2-го ранга старший врач 791-го сп 131-й сд Павел Петрович Зима (г. Проскуров), военврач 214-го сп Георгий Дементьевич Кондрат (г. Киев), военврач 1-го ранга хирург-консультант 19-й армии Западного фронта Алексей Федорович Орлов (г. Краснодар), «ветврач Мишанин, Сибирь; доктор Бондаренко, лечил раны» [147].
