Говорят сталинские наркомы - Куманев Георгий Александрович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Нам пришлось этот план переделать и емкости, которые мы думали занимать мазутом, теперь отвели для светлого горючего, необходимого для военной техники. Соответственно требовалось перестроить работу нефтеперерабатывающих заводов, чтобы они больше выпускали светлых продуктов горючего.
Расскажу еще об одном очень важном правительственном решении, принятом по инициативе Сталина. Как известно, до войны было развернуто строительство Куйбышевской ГЭС. На ее сооружении работало примерно 100 тыс. человек. И вот где–то в середине
1940 г. Сталин вызвал Андрея Андреевича Андреева — секретаря ЦК ВКП(б) по кадрам, наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берия и меня. (Я тогда уже был заместителем Председателя Совнаркома СССР.) Сталин неожиданно для нас предложил: «Давайте, мы пока свернем строительство Куйбышевской гидроэлектростанции и всю эту мощнейшую организацию направим на создание авиационных заводов в районе Куйбышева». Это решение впоследствии, в начале войны, сыграло громадную роль в обеспечении производства боевых самолетов. В октябре 1941 г. по поручению Государственного Комитета Обороны я летал в Куйбышев для того, чтобы проверить, как подготовлены там необходимые здания для дипломатического корпуса, который был туда эвакуирован из Москвы, а также здания для размещения правительственных органов. Побывал и на строительстве одного Куйбышевского авиационного завода. И что я обнаружил: большая часть корпусов уже готова и там устанавливается оборудование, станки, агрегаты прибывших с западной части страны авиационных заводов. Трудно поверить, но факт остается фактом: в конце 1941 г. куйбышевские авиазаводы уже наладили массовый выпуск самолетов. Так что названное мною решение, принятое за полгода до начала войны, оказалось весьма своевременным и дальновидным.
Хочу указать, наконец, и на такой факт, свидетельствовавший о подготовке страны к военным испытаниям. Это создание дублеров оборонных предприятий и научно–исследовательских институтов на Востоке страны. Решение об этом было принято незадолго до Великой Отечественной войны и нашло отражение в материалах XVIII съезда ВКП(б) и XVIII партийной конференции. На Урале и за Уралом стали создавать и развертывать новую угольно–металлургическую базу СССР. Закладывались заводы–дублеры тех предприятий, которые имелись в Западно — Европейской части СССР, а также соответствующие институты: и авиационные, и по вооружению, и по боеприпасам…
Таких примеров и фактов можно привести немало.
Г. А. Куманев: У меня еще один вопрос, связанный с государственной деятельностью Сталина. Проводились ли накануне Великой Отечественной войны и в военные годы официальные, с заранее объявленной повесткой дня заседания Совета Народных Комиссаров СССР и председательствовал ли на них новый глава Советского правительства?
М. Г. Первухин: Как известно, Иосиф Виссарионович Сталин был назначен председателем Совнаркома СССР незадолго до войны — 6 мая 1941 г. Насколько я помню, два или три раза до гитлеровского нападения на Советский Союз он вел заседания правительства. Особенно, когда рассматривались крупные государственные и политические вопросы.
Но в годы Великой Отечественной войны Сталин председательствовал преимущественно на заседаниях Государственного Комитета Обороны и Политбюро ЦК ВКП(б). Постановления и некоторые распоряжения частного характера иногда выпускались от имени Советского правительства, но они обязательно обсуждались на Государственном Комитете Обороны и Политбюро ЦК партии.
Что касается больших официальных заседаний Совета Народных Комиссаров Союза ССР во время войны с широкой повесткой дня, то таких я просто не помню.
Г. А. Куманев: Что изменилось в Вашей работе с началом войны? Какие новые поручения получили Вы от Сталина как Председателя Государственного Комитета Обороны и Совнаркома СССР? Мне также очень хотелось бы узнать Ваше мнение, Михаил Георгиевич, о том, какова была его роль в перестройке народного хозяйства СССР на военный лад, в создании военной экономики страны и насколько Сталин был компетентен в военно–экономических вопросах?
М. Г. Первухин: В первые же дни фашистской агрессии каждый из руководящих членов Советского правительства получил лично от Сталина конкретные указания и поручения, связанные с военномобилизационными делами, с перестройкой всей нашей работы на военный лад. Ну, например, Вячеслав Михайлович Молотов получил задание следить за выпуском танков, Николай Алексеевич Вознесенский — осуществлять контроль за производством вооружения и боеприпасов. Николай Александрович Булганин был назначен членом Военного совета Западного фронта и Западного направления. Вячеслав Александрович Малышев вскоре возглавил новый Наркомат танковой промышленности СССР, созданный на базе Наркомата среднего машиностроения СССР. Все они были заместителями Председателя СНК СССР.
Как я уже говорил, 24 июня 1941 г. меня назначили заместителем Председателя Совета по эвакуации при Совнаркоме СССР, а 2 августа состоялось мое назначение уполномоченным ГКО по Управлению военно–химической защиты Красной Армии. Стал вроде комиссара при начальнике этого управления. Вместе с ним (управление тогда возглавлял генерал–майор Мельников) мы разрабатывали мероприятия по оснащению наших Вооруженных Сил средствами химической защиты, занимались также формированием химических батальонов. Возможность использования врагом отравляющих средств, химического оружия была тогда велика. О всех мероприятиях мы периодически докладывали непосредственно Председателю ГКО и Верховному Главнокомандующему Сталину.
При этом вспоминается такой случай. По полученным Генеральным штабом сведениям, немцы начали подтягивать к фронтовым районам химические боеприпасы, авиационные химические бомбы. Учитывая своевременность подготовки к отражению возможного химического нападения, Управление военно–химической защиты Красной Армии подготовило план снаряжения химических боеприпасов. Естественно, предпочтение было отдано снарядам крупных калибров. Ну, это и понятно: чем больше калибр, тем больше отравляющих веществ.
Ознакомившись с нашими предложениями, Сталин спросил: «Известно ли вам наличие в армии орудий такого крупного калибра?» Мы, конечно, не могли ответить. А он говорит: «Такое количество снарядов, которое вы собираетесь подготовить, требует большого числа орудий самого крупного калибра. А у нас в Вооруженных Силах таких пушек почти нет».
Присутствовавший в кабинете вождя начальник Главного артиллерийского управления Наркомата обороны генерал Николай Дмитриевич Яковлев это подтвердил.
Таким образом, наше предложение оказалось нереальным, и Сталин сам лично, своей рукой сделал соответствующие поправки на нашем плане.
Вспоминая этот эпизод, я хочу лишний раз подчеркнуть, что Сталин повседневно и конкретно занимался в мирное время вопросами обороны страны, а в годы войны осуществлял как Верховный Главнокомандующий руководство боевыми действиями Красной Армии. Он находил время следить и за ее техническим оснащением. Во время войны мне приходилось не раз бывать у него. Всегда на большом столе были разложены географические карты с отметками, где линия фронта, где и какие наши части и части противника там находятся. И он постоянно информировался, как протекают военные действия, как осуществляется та или иная операция. В случае необходимости Сталин связывался не только с командующими фронтами и армиями, но и с командирами корпусов, бригад и даже дивизий.
Поэтому версия, пущенная в свое время безответственными людьми и в первую очередь Хрущевым, о том, что Сталин командовал войсками по глобусу, является просто грубой и гнусной ложью.
Теперь относительно роли Сталина в создании советской военной экономики и его компетентности в военно–экономических вопросах.
Задачам создания и развития военного производства, военной экономики Сталин уделял чрезвычайно важное внимание. Если говорить о годах войны, то у него на письменном столе постоянно находились график и оперативная сводка ежедневного выпуска военной продукции: по танкам, самолетам, пушкам, стрелковому вооружению, боеприпасам. Он очень тщательно следил за ходом производства, работой оборонной промышленности. И в случае отставания с выпуском той или иной военной продукции тут же звонил в соответствующий наркомат, чтобы принять действенные меры. Иной раз связывался с уполномоченными ГКО на местах, парторгами ЦК или даже с директорами отдельных предприятий, интересовался причинами отставания, спрашивал, какая нужна помощь и требовал обеспечить безусловное выполнение графика. Вот помню случай — Уралмаш задержался с выпуском танков. (Я в это время находился у Сталина.) Он тут же позвонил директору: «В чем дело? Почему, какие причины повлияли на снижение производства? Имеются ли внешние причины?» Немедленно были даны распоряжения и приняты меры по оказанию конкретной помощи заводу.
