История свадеб - Ивик Олег (читать книги TXT) 📗
Кульминацией свадьбы было жертвоприношение, совершаемое шаманом. Для духов обычно убивали оленя, но могли ограничиться и курицей. Потом начинался свадебный пир, который длился не меньше недели. Юная пара в пире участвовала, сидя за пологом на постели невесты, еду им передавали прямо туда.
Когда наступала пора молодым уезжать, на пороге дома их обычно встречал человек с топором, от которого надо было откупиться. Потом жених еще раз должен был откупаться от парней, которые не выпускали нарты из поселка. В доме мужа молодых снова сажали за полог, и начинался новый пир, мало чем отличавшийся от предыдущего. Только вот духи в семье мужа были более требовательными, от них уже нельзя было откупиться курицей, и невеста вместе со своими родичами приносила им в жертву оленя, а часто и нескольких.
Так проходила традиционная свадьба. Но был и упрощенный обряд для непутевых детей, которые вступали в брак помимо воли родителей. Им достаточно было три раза обойти вокруг кедра и потом с чистой совестью ложиться в постель: брак считался свершившимся. Через некоторое время с родителями, как правило, все же мирились.
Манси, как и ханты, тоже нередко вступали в брак со своими овдовевшими родственницами: мачехой, снохой, вдовой брата. Причем вдовы траура по мужьям не носили, и никто не упрекал женщину в том, что она вступила в новый брак, «башмаков не износив». Впрочем, башмаков манси обычно и не носили, а носили «няры» – низкую мягкую обувь, закреплявшуюся вокруг щиколотки кожаными ремешками. Мансийские женщины, случалось, выходили замуж уже через месяц после смерти предыдущего мужа. Ну а в первый брак они вступали в четырнадцать – двадцать лет.
Свадьбы у манси происходили, как это ни удивительно, в самое холодное время года, на стыке декабря и января. В эту пору как раз проходили ярмарки, к ним и приурочивали сватовство. Средняя температура воздуха в этих местах в январе – минус 20—24°, но бывает и минус 50°! Ночи длинные, а кое-где наступает и полярная ночь – особо не погуляешь! Но с другой стороны, чем еще заняться в такую погоду?
Селькупы тоже живут не в Крыму. И у них в Туруханском районе Красноярского края не намного теплее, чем в местах расселения манси, но все-таки теплее: и летом, и зимой – примерно на два-три градуса. Может быть, поэтому зимой селькупы традиционно занимаются подледным ловом рыбы и охотой, а свататься начинают весной.
Селькупские женщины всегда пользовались большой свободой, и это несмотря на их заведомую неполноценность: ведь любому селькупу известно, что у мужчины семь душ, а у женщины только шесть. Тем не менее селькупские девушки вели жизнь достаточно вольную: им разрешалось самостоятельно гулять, общаться и вступать в любовные игры с юношами, но до определенного предела. Потеря невинности до брака считалась большим позором.
Прежде чем засылать сватов, родители жениха приглашали шамана, и тот одобрял или не одобрял их выбор с помощью шаманской колотушки или ложки. Если духи посредством шамана «давали добро», начинался обряд сватовства, который назывался «таскание котла». Жених складывал в большой медный котел разнообразные подарки для семьи невесты: одежду, шкурки пушных зверей, деньги, бусы… Потом один из сватов относил котел в чум невесты и молча ставил его перед отцом. Отец столь же молча встречал подарки: ни разговаривать, ни даже здороваться в этой ситуации было не принято. Когда сват уходил, младший брат невесты подымал котел и тащил его обратно к жениху. Тот заменял часть подарков, что-то добавлял, и сват волок котел обратно… Так повторялось неоднократно, пока отец девушки наконец не оставлял котел у себя. Теперь начинался новый этап – переговоры о калыме. Обычно калым в несколько раз превосходил приданое.
Но вот наступал день свадьбы. Невеста надевала новое платье (после свадьбы оно станет обладать магической силой, и в него будут заворачивать заболевших детей). Кроме того, лицо невесты закрывали шалью. Потом через порог чума на руках переносили… жениха! Это делали двое его друзей. Невеста уже ждала его, сидя на оленьей шкуре. Жених белым платком обводил вокруг головы невесты символический круг: теперь она принадлежала ему.
Мать невесты накрывала молодых шалью, им подносили на двоих одну кружку чая. Остальные гости тем временем пили отнюдь не чай. На столе, конечно же, стояла и водка – «для дам». Но настоящие мужчины пили спирт, настоянный на мухоморах с добавлением можжевельника. Иногда вместо спирта брали одеколон. Можно представить, какая получалась «Слеза комсомолки»! Но это придумали в те времена, когда комсомолок еще не было… Тут же музыканты играли на варгане, бандурке и гармони. Шаман гадал сначала новобрачным, а потом и всем желающим. Молодежь разыгрывала танцы-пантомимы… А в небе над чумом рассыпались фантастической красоты мозаики, созданные мухоморовой настойкой…
Свадебные традиции нганасан заметно отличаются от традиций других народов Западной Сибири. Впрочем, не только свадебные. Жизнь нганасан – это сплошной экстрим: их округ расположен за Полярным кругом, в зоне вечной мерзлоты. Средняя температура января в некоторых местах доходит до 34° ниже нуля. А скорость зимних ветров достигает 40 метров в секунду!
И тем не менее нганасаны живут и не только борются с природой, но и влюбляются, и женятся. Причем добрачная любовь у нганасан никогда не осуждалась. Молодые люди могли обниматься на виду у всего стойбища. Юноша приносил девушке подарки, но склонял он ее не к браку, а к любовному сожительству. Если девушка соглашалась, она в свою очередь делала возлюбленному подарки: бусы и подвески на косу. Забота о косах своего возлюбленного была традиционной обязанностью девушки: она расчесывала их на прямой пробор, заплетала, а на концах косичек подвешивала подарки. Кроме того, в знак особой заботы девушка могла смазывать волосы своего возлюбленного оленьим жиром или костным мозгом. Несмотря на такое внимание к прическе, юноши нганасан женственностью отнюдь не отличались. Серьги и косы не мешали им быть отличными охотниками. В пять лет мальчик получал свое первое копье, а молодой человек считался женихом только после того, как убивал на охоте первого оленя.
Когда волосы были должным образом умащены, согласие девушки считалось полученным, и юноша приходил ночью в ее чум, причем родители никаких препятствий этому не чинили. А если у девушки родится ребенок, и даже не один, тем лучше. Когда она, нагулявшись, вступит в законный брак, ее дети останутся жить с бабушкой и дедушкой на правах их собственных детей.
Чаще всего юноши и девушки заключали между собой любовные союзы на празднике «Чистого чума». Это дни, когда солнце впервые ненадолго показывается из-за горизонта, – самое начало февраля. Можно себе представить, какой холод царит на Таймыре в это время, как успели нганасаны намерзнуться за долгую полярную зиму. Может быть, этим и объяснялось снисходительное поведение родителей.
Но когда молодым людям приходила пора вступать в брак, родители-нганасаны были непреклонны. В суровых условиях Крайнего Севера брачный союз – это не романтическое приключение, а способ выживания. Причем родственники не принимали во внимание не только чувства, но и возраст детей. У нганасан были распространены браки малолетних со взрослыми, и не только девушек со стариками, но и мальчиков со взрослыми женщинами. Существовало многоженство. Иногда богатые нганасаны, которые нуждались в рабочих руках больше, чем в калыме, брали на воспитание мальчиков, которых впоследствии женили на своих дочерях. Такой воспитанник становился помощником главы семьи, а женившись, должен был «отработать» свой выкуп за невесту.
Шаманы тоже могли не вносить выкупа, а отработать его. Если шаман излечивал больную девушку, этого было достаточно, чтобы он взял ее в жены без выкупа. Может быть, именно поэтому среди шаманов было распространено многоженство.
Сватовство у нганасан приходилось на весну или на осень. Сваты приходили днем: решать судьбу молодых в темное время считалось грехом. Сват с женихом и его отцом приходили к чуму невесты и молча останавливались у входа. Отец невесты делал вид, что не замечает их. Тогда сват приставлял свой посох к его лбу и произносил древнюю ритуальную фразу: «Если ты согласен, скажи, если не согласен, не говори, а то я запаздываю с возвращением». Этот обычай пошел с тех времен, когда воинственные нганасаны брали себе жен силой и могли убить отца невесты в случае отказа. Посох символизировал копье.
