Европа судит Россию - Емельянов Юрий Васильевич (книги онлайн полностью txt) 📗
Однако этот «естественный» порядок неоднократно вызывал протесты со стороны угнетенных классов. Свидетельством тому были восстания рабов, восстания крестьян, перераставшие в настоящие войны против своих угнетателей. Изучение прошлого убеждало историков в том, что классовое неравенство ведет к борьбе между классами. В начале XIX века ряд видных историков Франции (Гизо, Тьерри, Минье и Тьер) разработали теорию классовой борьбы, в которой они увидели, по словам Ф. Энгельса, «ключ к пониманию французской истории, начиная со средних веков».
Глубоко понимая историю, Карл Маркс и Фридрих Энгельс писали: «Мы знаем только одну-единственную науку, науку истории». В своих работах они неизменно опирались на подлинные исторические факты, оценивая их в контексте событий прошлого, исходя из исторической закономерности тех или иных событий и не пытаясь их объяснить лишь чьей-то злой волей. Маркс, Энгельс и их многочисленные последователи никогда не обращались к истории для того, чтобы, перечислив различные нарушения прав человека в капиталистическом обществе или других общественных формациях, попытаться доказать, что история могла пойти по другому пути, если бы праведные и добрые люди восторжествовали над неправедными и злыми. Им был чужд подход Жан Жака Руссо, который писал: «Первый, кто, отгородив участок земли, придумал заявить: "Это моё!" и нашел людей, достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлинным основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн, убийств, несчастий и ужасов уберег бы род человеческий тот, кто, выдернув колья и засыпав ров, крикнул бы себе подобным: "Остерегитесь слушать этого обманщика; вы погибли, если забудете, что плоды земли – для всех, а сама она – ничья!"»
Исходя из закономерности общественных процессов, Маркс и Энгельс рассматривали капиталистический строй и буржуазию как исторически обусловленные явления в развитии человеческого общества и отмечали как их позитивные, так и негативные стороны. В «Манифесте Коммунистической партии» они писали: «Буржуазия… впервые показала, чего может достигнуть человеческая деятельность. Она создала чудеса искусства, но совсем иного рода, чем египетские пирамиды, римские водопроводы и готические соборы; она совершила совсем иные походы, чем переселение народов и крестовые походы… Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествующие поколения вместе взятые. Покорение сил природы, машинное производство, применение химии в промышленности и земледелии, пароходство, железные дороги, электрический телеграф, освоение для земледелия целых частей света, приспособление рек для судоходства, целые, словно вызванные из-под земли, массы населения, – какое из прежних столетий могло подозревать, что такие производительные силы дремлют в недрах общественного труда!»
Однако эти и другие оценки позитивного вклада буржуазии и капиталистического строя в развитие человечества не означали, что Маркс и Энгельс не замечали, чем обусловлены достижения капиталистического общества. В своем главном труде «Капитал» Маркс писал: «У капитала одно-единственное жизненное стремление – стремление увеличивать свою стоимость, создавать прибавочную стоимость, впитывать своей постоянной частью, средствами производства, возможно большую массу прибавочного труда. Капитал – это мертвый труд, который, как вампир, оживает лишь тогда, когда всасывает живой труд и живет тем полнее, чем больше живого труда он поглощает».
Сознавая ту плату, которую несло человечество за буржуазный прогресс, Маркс привел в «Капитале» цитату неизвестного автора статьи в журнале «Квотерли ревью», процитированной Т. Дж. Даннингом в книге «Профсоюзы и забастовки» (1860). Объясняя природу капиталистических производственных отношений, а заодно зависимость между нормой капиталистической прибыли и человечностью, автор писал: «Капитал избегает шума и брани и отличается боязливой натурой. Это правда, но это еще не вся правда. Капитал боится отсутствия прибыли или слишком малой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение; при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает ногами все человеческие законы, при 300 процентов нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Доказательство: контрабанда и торговля рабами». (Впоследствии эта цитата даже стала приписываться Марксу.)
Рассказывая об истории капитализма в «Манифесте», Маркс и Энгельс писали: «Открытие Америки и морского пути вокруг Африки создало для подымающейся буржуазии новое поле деятельности. Ост-Индский и китайский рынки, колонизация Америки, обмен с колониями, увеличение количества средств обмена вообще дали неслыханный толчок торговле, мореплаванию, промышленности и тем самым вызвали в распадающемся феодальном обществе быстрое развитие революционного элемента».
Другой стороной этой деловой активности являлись вопиющие злодеяния, совершенные капиталом в точном соответствии с законом, выведенным анонимным автором статьи из журнала «Квотерли ревью». Капитал Европы расцвел благодаря работорговле, пиратским налетам на корабли, перевозившие золото и серебро из Америки. Это золото и серебро было получено в результате вопиющего ограбления и жесточайшей эксплуатации местного населения. Непокорных беспощадно убивали. Законы, в том числе и нормы международного права, освящали преступное уничтожение народов мира и разграбление их богатств. Договор 1494 года, подписанный в испанском городе Тордесильяс, разделил земной шар между Испанией и Португалией. Этот раздел был лишь несколько видоизменен Сарагосским договором 1529 года. Так две страны Пиренейского полуострова получили «право» на порабощение целых континентов и расхищение их богатств.
Феодальные государства Испании и Португалии возродили рабовладение на захваченных ими американских землях. Историк Гальдамес писал: «Испанцы даже не считали индейцев людьми; по их мнению, индеец представлял не большую ценность, чем лошадь или собака». Историк У. Фостер писал: «Индейцы не хотели работать на плантациях. Многие из них гибли от непривычного тяжелого труда под палящим солнцем, другие умирали под плетями надсмотрщиков, третьи поднимали бунты и убегали». В результате беспощадной эксплуатации через 30 лет после захвата испанцами Вест-Индских островов на них не осталось ни одного индейца.
Жестоко уничтожались индейцы и в английских колониях Северной Америки. Американский этнограф Рут Бенедикт писала: «Англичане хотели получить земли индейцев, но без индейцев. Первые королевские дарственные грамоты на землю в Новом Свете даже не содержали упоминания о коренном населении, жившем на этой земле, словно речь шла о совершенно необитаемых пространствах. Поселенцы всячески старались как можно скорее создать для себя такое приятное положение». У. Фостер писал: «Белые колонисты превосходили индейцев жестокостью; они поголовно вырезали все мирное население – мужчин, женщин и детей; пытали пленных, сжигали их на кострах, скальпировали».
Стремясь извлечь максимум прибыли из серебряных рудников, их испанские владельцы подвергали индейцев нещадной эксплуатации. На рудниках четверо из пяти индейцев умирали в первый же год работы. Католический священник Молина рассказывал, что дороги и пещеры вокруг рудников в Мексике были так усеяны трупами и скелетами индейцев, погибших от голода, что там трудно было пройти, не ступая по человеческим костям. Испытывая нехватку в рабочей силе, испанские колонизаторы устраивали охоту за рабами. В некоторых таких экспедициях участвовало до нескольких тысяч человек. Главным центром таких экспедиций был Сан-Пауло. Только с 1614 по 1639 год «паулисты» обратили в рабство 300 тысяч индейцев.
Некоторые администраторы испанских колоний стали выражать возмущение «расточительным» отношением к местному населению. Один из них, Лас-Касас, опубликовал книгу «Уничтожение Индии» («Индией» тогда в Испании называли также и Америку. – Примеч. авт.), в которой обратился к испанскому королю с просьбой изменить обращение с местным населением. В результате была введена система эксплуатации, основанная на полурабском труде индейцев на полях помещиков. Так, в Чили индейцы должны были отработать на помещика 160 дней в году. И все же в ряде мест (например, в Бразилии) сохранился рабский труд индейцев. Ответом на угнетение и беспощадную эксплуатацию стали многочисленные индейские восстания.
