Танковый меч страны Советов - Дроговоз Игорь Григорьевич (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Бронетанковые и механизированные войска сыграли огромную роль во всех сражениях Великой Отечественной войны, будучи главной ударной силой Красной Армии. Танки прогрызали вражескую оборону, действовали в глубине его оборонительных построений, перерезали пути отхода войскам противника, а в случае необходимости отражали атаки ударных группировок Вермахта, укрепляя позиции стрелковых дивизий.
Подробное описание действий советских танковых войск в годы войны не входит в задачу данной работы, поэтому ограничимся здесь кратким обзором крупнейших операций, в которых участвовали большие массы советских танков.
Отличительной чертой всех танковых сражений был высокий уровень потерь бронетанковой техники советских войск. По официальным данным Генерального штаба, за годы войны Красная Армия потеряла 96,5 тысяч танков и самоходно-артиллерийских установок. Эти потери распределяются следующим образом — 1941 год — 20500 танков, 1942 год — 15100, 1943 год — 23500, 1944 год — 23700 и 1945 год — 13700 танков и САУ. Процент потерь составил — к численности танкового парка на 22 июня 1941-го года —427 %, к общему ресурсу (наличие на 22.06.1941 года + произведенные в годы войны + поставленные по ленд-лизу) — 73,3 %.
В отечественной и зарубежной литературе уже говорилось о катастрофических итогах танковых боев лета и осени 1941 года, когда практически весь довоенный парк Красной Армии остался на полях Украины, Белоруссии, Прибалтики и западных районов России. Дело дошло до того, что зимой 1941–1942 годов танки распределялись между фронтами чуть ли не поштучно лично Верховным Главнокомандующим Сталиным.
На смену предвоенным корпусам и дивизиям пришли бригады и батальоны. Соответственно сократился и уровень потерь — если в период Московской оборонительной операции, с 30 сентября по 5 декабря 1941 года, было потеряно 2785 танков, то в ходе контрнаступления под Москвой 5 декабря 1941 — 7 января 1942 года — 429 боевых машин. 1-я гвардейская танковая бригада в этих боях потеряла 67 танков из 95, 2-я гвардейская тбр — 63 из 79, 5-я тбр — 80 из 89, 146-я тбр — 116 из 128. В других танковых бригадах и батальонах ситуация была та же.
Не до жиру. Ремонт БТ-7 на фронте
Всего танковые части Западного фронта за период контрнаступления потеряли 556 танков из 709, имевшихся к его началу.
Нельзя назвать удачной первую попытку применения вновь сформированных танковыx корпусов в Харьковской наступательной операции 1942 года войск Юго-Западного фронта. Благодаря «умелому командованию» маршала Тимошенко и его политического шамана Хрущева, под чутким руководством товарища Сталина в окружение попали, только что сформированные и полностью укомплектованные материальной частью 21-й и 23-й танковые корпуса — выйти из котла удалось немногим, вся боевая техника танковых частей была потеряна.
При отражении немецкого наступления, в ходе Воронежско-Ворошиловградской оборонительной операции, танковые армии и корпуса Красной Армии за месяц боев потеряли 2436 танков. Еще 1426 машин были потеряны при обороне Сталинграда.
Стремление сократить огромные потери боевой техники, правильно использовать бронетанковые и механизированные войска Красной Армии привело к появлению приказа Народного Комиссара обороны СССР И.В. Сталина № 325 от 16 октября 1942 года, в котором попытались обобщить опыт использования танков и дать установки об их тактическом и оперативном применении. Приказ требовал отдельные танковые полки и бригады, не дробя, придавать стрелковым дивизиям для непосредственной поддержки пехоты. Танки, двигаясь впереди пехоты не далее чем в 200–400 м, должны были уничтожать пехоту противника и его огневые точки.
Основную борьбу с танками противника, гласил приказ, ведет артиллерия. Танки вступают в бой с танками противника только в случае явного превосходства в силах и выгодного положения. Лобовые атаки танкам запрещались. Танковые корпуса должны были применяться в наступлении на направлении главного удара фронта в качестве эшелона развития успеха. Им запрещалось ввязываться в танковые бои с танками противника при отсутствии явного превосходства над ними.
В обороне танковые корпуса самостоятельных участков не получали, а использовались для контрударов, танковые полки и бригады — для контратак.
Однако реальная фронтовая жизнь и в дальнейшем изобиловала случаями крайне неудачного и неумелого применения танковых войск. Командиры всех уровней — от командира дивизии до командующих фронтами, продолжали затыкать танками бреши в линии фронта, бросать их в атаки на укрепленные немецкие позиции и неподавленные огневые точки. До последних боев в Европе танки применялись как бог на душу положит. На потери внимания обращали мало.
Даже в успешном для Красной Армии 1944 году Чрезвычайная комиссия Государственного Комитета Обороны, проверявшая работу штаба Западного фронта, констатировала: «Вопреки опыту войны и указаниям Ставки по вопросу использования танковых соединений, командование Западного фронта имеющийся у него 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус бросало на нерасстроенную оборону противника, вследствие чего танковый корпус не мог продвинуться вперед и нес большие потери.
В операции на оршанском направлении 14–19 ноября танковый корпус был введен в бой, когда пехота на фронте 3 км едва вклинилась в оборону на глубину 2–3 км. В операции 33-й армии на витебском направлении 23 декабря ввод танкового корпуса в бой планировался после овладения пехотой р. Лучеса (18 км в глубине обороны). На этом основании танковый корпус при продвижении пехоты в первые три дня наступления на глубину до 8—10 км не вводился, а когда пехота была остановлена организованным огнем противника с заранее подготовленных рубежей и впереди продолжала оставаться р. Лучеса, танковый корпус бросается в бой и после потери 60 танков, не добившись успеха, отводится за боевые порядки пехоты. В операции на богушевском направлении 8 января танковый корпус был введен в бой, когда по существу никакого успеха пехота не имела. Понеся до 70 % потерь, танковый корпус продвинулся вместе с пехотой на 2–4 км и после этого был выведен из боя.
Таким образом, постоянное стремление командования фронта добиться прорыва обороны посредством преждевременного ввода в бой танкового корпуса не дало результатов и привело к тому, что в танковом корпусе в настоящее время осталось два танка. В танковых бригадах, действующих непосредственно с пехотой, во всех боях наблюдаются исключительно большие потери. Основная причина этих потерь заключается в том, что противотанковые средства противника не подавляются нашим артиллерийским огнем и отсутствует взаимодействие между танками, поддерживающей артиллерией и пехотой».
После этой проверки генерал армии Соколовский был снят с должности командующего Западным фронтом и назначен начальником штаба 1-го Украинского фронта. В послевоенные годы этот полководец стал начальником Генерального штаба Советской Армии и продолжил разработку планов применения бронетанковых войск в будущей войне. Соответствующий опыт в использовании танков у него уже был.
Советская танковая промышленность сумела восполнить огромные потери 1941–1942 годов и танковые корпуса сыграли решающую роль в окружении 6-й немецкой армии под Сталинградом, потеряв в боях с 19 ноября 1942 года по 2 февраля 1943 года 2915 танков. В Сталинградском котле были уничтожены три немецких танковые дивизии — 14, 16 и 24-я. Еще две танковые дивизии (22-я и 27-я) были уничтожены при прорыве советских войск вне котла.
При освобождении Харькова и отражении немецкого контрудара танковые и механизированные корпуса потеряли 1345 танков и вынуждены были оставить Харьков и Белгород, в результате чего на советско-германском фронте образовалась Курская дуга.
Начальник штаба немецкого 48-го танкового корпуса Меллентин, подводя итоги боев за Харьков, писал: «1-я гвардейская армия и танковая группа Попова понесли огромные потери в живой силе и технике. К 6 марта несколько крупных танковых соединений и один кавалерийский корпус русских были полностью отрезаны 4-й танковой армией и оперативной группой Кемпф. Русские потеряли 615 танков и свыше 1000 орудий. 15 марта немецкий флаг вновь развевался над главной площадью Харькова».
