Казаки. Между Гитлером и Сталиным<br/>(Крестовый поход против большевизма ) - Крикунов Петр (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗

Кроме этого, специальные печатные издания (небольшие газеты и боевые листки) издавались во всех крупных казачьих формированиях на Восточном фронте: «Казак» (еженедельная газета при штабе Походного атамана С.В. Павлова), июль 1943 — октябрь 1944; «Казачья земля» (газета Штаба Походного атамана Казачьих войск Т. Доманова), Тол меццо (Северная Италия), 1944–1945; «Казачий клич» (еженедельная газета при штабе 1-й казачьей дивизии), 1943–1945; «Казачий листок» (печатный орган атамана П.Н. Краснова), Северная Италия, 1944; «Казачий клинок» (еженедельная газета для казаков Дона, Кубани, Терека и горцев Кавказа), Краснодар, Симферополь, Украина, 1943–1944; «Казачье дело», 1942, № 1–4. Использовались также материалы немецких оккупационных газет («Голос Ростова» (орган управления бургомистра г. Ростов-на-Дону), Ростов-на-Дону, 1942–1943; «Пятигорское эхо» 1942–1944) и некоторых советских газет, издаваемых на местах («Донской коммунар» (орган Базковского райкома ВКП(б)) 1943).

После войны избежавшие выдачи советским властям казаки возобновили издание казачьей периодики за рубежом. Кроме того, публикации о казаках и казачьем коллаборационистском движении имелись во многих послевоенных эмигрантских газетах и журналах. Среди них стоит выделить уже упоминавшийся журнал «Родимый край», журнал «Наши вести», где часто печатались материалы о казаках, служивших в Русском охранном корпусе на Балканах, а также журнал «Часовой», где в начале 50-х годов в статьях В. Никонова «О казачьих делах» развернулась оживленная дискуссия, посвященная проблемам внутриказачьего эмигрантского движения в конце войны.

Важнейшими источниками при написании данной работы стали воспоминания и мемуары деятелей русской эмиграции 20—30-х годов, непосредственных участников «русского освободительного движения» и казаков-коллаборационистов. Среди первых стоит выделить: Деникин А.И. Очерки русской смуты. М., 1991; Мейснер Д.И. Миражи и действительность: Записки эмигранта. М., 1966; Шостаковский П.П. Путь к правде. Минск, 1960; Александров В. На чужих берегах. М., 1987 Ильина Н.И. Дороги и судьбы: автобиографическая проза. М., 1985; Краснов П.Н. Всевеликое Войско Донское // Архив русской революции. М., 1991.

Ко второй группе относятся: Кромиади К За землю, за волю. Сан-Франциско, 1980; Казанцев А. Третья сила. М., 1994; Штрик-Штрикфельдт В.К. Против Сталина и Гитлера. М., 1993; Фрелих С. Генерал Власов. Кельн, 1990.

Третья группа мемуаров, рассказывающих непосредственно о судьбе казаков, вставших на сторону Германии, представлена следующими изданиями: Польская Е.Б. Это мы, Господи, пред Тобой… Невинномысск, 1995; Донсков П.Н. Дон, Кубань и Терек во Второй мировой войне // В сб. «Трагедия казачества». М., 1993; Краснов Н. Незабываемое. М., 2002; Васильев Н. Записки юного казака // В сб. «Война и судьбы» под ред. Н.С. Тимофеева. Невинномысск, 2002; Федоров Н.В. От берегов Дона до берегов Гудзона. Ростов н/Д, 1994; Дудников В.С. Воспоминания старого казака о пережитом и размышления о настоящем // В сб. «Материалы по истории русского освободительного движения 1941–1945», под общей редакцией А.В. Окорокова. Вып. 1. М., 1997; «Казачья Голгофа. Предательство в Тирольских Альпах» (сборник воспоминаний), сост. К.Н. Хозульников; сборник воспоминаний «Русский корпус на Балканах во время II Великой войны 1941–1945» (исторический очерк и сборник воспоминаний соратников) под ред. Д.П. Вертепова, Нью-Йорк, 1963. Уникальные материалы собраны в 19 выпусках «Сборника материалов о выдаче казаков в Лиенце и других местах в 1945 году», под редакцией В.Г. Науменко, Orangeburg USA, 1953–1960 (недавно часть этих материалов была переиздана в России: Науменко В.Г. Великое предательство. СПб, 2003). Здесь и воспоминания непосредственных участников тех событий — о жизни казаков в оккупации, о формировании боевых казачьих частей, о быте казаков в поселениях в Северной Италии и многое другое.

Еще одной любопытной группой источников являются так называемые документальные мемуары, в которых авторы (все они воевали на стороне немцев) не только описывают события, но и делают попытку проанализировать казачье коллаборационистское движение на основе полученных уже после войны документов. К ним относятся: Ленивов А.К. Под казачьим знаменем. Эпопея Казачьего Стана под водительством Походных атаманов Казачьих войск С.В. Павлова и Т.И. Доманова в 1943–1945 гг. Мюнхен, 1970 // также журнал «Кубанец». № 1–5. 1992–1993; Беляевский В.А. Вторая мировая война. Роль казачества в этой войне и трагедия такового. 1939–1945 гг. Сан-Пауло, 1963; Черкассов К. Генерал Кононов: ответ перед историей за одну попытку. Т. 1–2. Мельбурн, 1963; Поляков И.А. Краснов — Власов. Нью-Йорк, 1959. Несмотря на то что этой группе источников свойственна крайняя тенденциозность и предвзятость в оценке многих событий, они тем не менее при определенном критическом подходе помогают более глубоко понять всю сущность движения казаков-коллаборационистов.

Выражаю искреннюю благодарность историческому факультету МГУ им. М.В. Ломоносова, в особенности коллективам кафедр этнологии и общественных движений и политических партий, на заседаниях которых обсуждалась эта работа. Хочу также выразить благодарность за помощь в подготовке книги моим коллегам к. и. н. А. Щербине, к. и. н. Л. Табунщиковой, к. и. н. П. Крайнюченко и, конечно же, моей любимой маме, без помощи которой появление этого труда не было бы возможным. Нельзя также не отметить исключительно доброжелательную атмосферу библиотек и архивов Москвы и Ростова-на-Дону.

Часть 1

КАЗАЧЬЯ ЭМИГРАЦИЯ 1941–1945 гг.

Глава 1

Истоки и развитие идеологии казачьего коллаборационизма в эмиграции

История казачества в российской эмиграции имеет свою специфику, обусловленную той ролью, которую оно играло на протяжении всей своей многовековой истории и которая особенно ярко проявилась в годы Гражданской войны в России.

Позиция казаков в период противостояния 1917— 1920-х годов, в свою очередь, уходит корнями в историю их взаимоотношений с центральной властью в России, которые складывались постепенно в течение нескольких веков и носили очень непростой характер.

Власть поощряла развитие казачьей колонизации на границах Русского государства и мирилась с особенностями казачьего военно-земледельческого быта, допуская при этом большую или меньшую независимость казаков и не стремясь к абсолютной регламентации их действий. Однако действия казаков не раз обращались и против Москвы. Это обстоятельство вызвало затяжную и кровопролитную внутреннюю борьбу, которая длилась с перерывами вплоть до конца XVIII века, когда после подавления пугачевского бунта вольному юго-восточному казачеству был нанесен окончательный удар. Оно постепенно начало утрачивать (по крайней мере внешне) свой оппозиционный характер и со временем даже приобрело репутацию одного из самых консервативных государственных элементов, став опорой престолу. Власть, в свою очередь, демонстрировала свое расположение к казачеству, всячески подчеркивая его исторические заслуги и обещая сохранить «казачьи вольности» и неприкосновенность казачьих угодий и владений. Одновременно она старалась принимать меры, чтобы «вольность» не развивалась чрезмерно в ущерб централизованному устройству российской государственности, чтобы никогда не повторились восстания Пугачева и Разина, так сильно встряхнувшие Россию. К числу таких мер стоит отнести ограничение казачьего самоуправления, назначение атаманами казачьих войск лиц не казачьего сословия, зачастую совершенно чуждых казачьему быту, традициям и обычаям.

Несмотря на тяжесть поголовной военной службы, казачество, в особенности южное, обладало известным благосостоянием, практически полностью исключавшим тот важный материальный стимул, который поднимал против царской власти рабочий класс и крестьянство России. В силу узко-территориальной системы комплектования в армии казачьи части имели однородный состав, обладали отличной боевой спайкой и дисциплиной. По свидетельству генерала А.И. Деникина, казачество даже после знаменитого «Приказа № I» [5], в отличие от многих других частей армии, практически не знало дезертирства [6].