Война с готами. О постройках - Кесарийский Прокопий (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
19. Услыхав это, Велизарий послал Перания с большим войском к Урбиветеру («Старому городу») с тем, чтобы они его осадили, сам же повел войско к Урбину, городу очень укрепленному и имевшему значительный гарнизон из готов (он отстоял от Ариминума на расстоянии одного дня пути для человека налегке). Войском начальствовал Велизарий. Нарзес, Иоанн и все остальные следовали за ним. Когда они подошли близко, они стали у подножия холма двумя лагерями. Они не объединили своих сил, но Велизарий со своими стоял на восток от города, а Нарзес и его войска занимали места на запад. Город Урбин расположен на круглом и очень высоком холме, однако этот холм не крутой и не совсем недоступный, трудно проходим он только на самом верху, особенно в непосредственной близости от города. Есть только одно место подъема по ровному склону, к северу. К осаде римляне приступили следующим образом. Полагая, что перед лицом грозящей опасности, варваров легче будет привлечь на свою сторону и склонить к добровольной сдаче, Велизарий отправил к ним послов и, обещая им в будущем много всяких благ, убеждал сдаться и подчиниться императору. Послы, подойдя близко к воротам (в город враги не позволяли им пойти), говорили им много для них привлекательного, но готы, уверенные в крепости своего положения и в изобилии снабженные запасами, были менее всего склонны выслушивать их предложения и велели римлянам возможно скорее уйти оттуда прочь. Услыхав это, Велизарий приказал войску собирать палки и ветки потолще и сделать из них длинную галерею. Под ее прикрытием они собирались ближе подойти к воротам той дорогой, [172] где место было ровное, и воспользоваться этим сооружением для нападения на стену. Войска так и стали делать.
Некоторые из близких к Нарзесу лиц стали говорить, что Велизарий делает вещь бесцельную и невыполнимую, что уже Иоанн потерпел неудачу при попытке взять это укрепление (а ведь тогда оно имело очень небольшой гарнизон), что он ясно увидал, что это укрепление взять штурмом совершенно невозможно (и это было верно) и что он, Нарзес, должен подчинить власти императора местности и укрепления по Эмилиевой дороге. Убежденный такими доводами, Нарзес ночью снялся со стоянки, прекратив осаду, хотя Велизарий усиленно умолял его остаться здесь и вместе с ним взять город Урбин. Но они со своей частью войска быстро направились в Ариминум. Когда с наступлением дня враги увидали, что половина врагов ушла, то Морас с варварами со стен стали издеваться и глумиться над оставшимися. Но Велизарий решил штурмовать стены с оставшимся войском. Когда он принял это решение, ему на помощь пришел удивительно счастливый случай. В Урбине был только один источник, из которого все живущие там брали воду. Этот источник сам собою стал высыхать и в скором времени перестал давать воду. И в течение трех дней у него настолько пропала вода, что варвары черпали ее оттуда с грязью и так пили. Поэтому они решили сдаться римлянам. Не зная об этом ничего, Велизарий решил попытаться напасть на укрепления. И вооружив все остальное войско, он поставил его вокруг холма, а части войска он велел двигать по ровному месту сделанную из прутьев галерею(Римское ее название «винея» (vinea)). (они так обычно называют это сооружение). Воины, войдя под ее прикрытие, стали двигаться вперед и тащить эту галерею, невидимые для врагов. И вот варвары, вытянув вперед с укреплений правые руки, стали просить мира. Римляне, не зная всего, что случилось с источником, стали думать, что они испугались войны и этого сооружения. И та и другая стороны с удовольствием прекратили военные действия. Готы добровольно сдались Велизарию [173] сами и сдали ему город на условии, что им не будет сделано ничего плохого и что они будут подданными императора и будут служить ему на равных и одинаковых правах со всем римским войском. Услыхав об этом, Нарзес был поражен удивлением и очень огорчен. Сам он еще спокойно сидел в Ариминуме, а Иоанну со всем войском велел двинуться против Цезены. Неся с собой лестницы, они двинулись туда. Когда они были очень близко от укреплений, они сделали нападение на них и попытались их штурмовать. Варвары сильно защищались, римляне потеряли здесь многих убитыми, в их числе Фанифея, начальника эрулов. Потерпев такую неудачу под Цезеной, Иоанн не захотел вновь делать попытки ее взять, так как ему показалось, что взять ее нельзя, но вместе с Юстином и всем другим войском он двинулся дальше. Внезапным нападением он взял старинный город, который назывался «Форумом Корнелия», и так как варвары всегда перед ним отступали и нигде не вступали в открытое сражение, то он подчинил императору всю область по Эмилиевой дороге. Так шли там дела.
20. Взяв Урбин около зимнего солнцеповорота, Велизарий считал, что идти сейчас на Ауксим нецелесообразно; он имел основание думать, что на его осаду придется потратить долгое время. Взять же эту крепость силой ввиду мощности ее укрепления было невозможно; варваров в качестве гарнизона там было помещено, как я указывал выше, много и отборных; кроме того, подвергнув грабежу большую область, они свезли себе туда много продовольствия. Он приказал Аратию с большим войском зимовать в Фирме и сторожить, чтобы в дальнейшем варвары не могли с этой стороны по произволу делать набеги и вполне безнаказанно для себя опустошать находящиеся там места. Сам же повел войско к Урбиветеру. На эту мысль навел его Пераний, так как от перебежчиков он раньше слыхал, что находящиеся там готы начинают страдать от недостатка запасов, и надеялся, что если вдобавок к нужде во всем необходимом они еще увидят Велизария, явившегося [174] со всем войском, то они с тем большей легкостью сдадутся. Так оно и оказалось. Как только Велизарий прибыл к Урбиветеру, он велел всем стать лагерем на пригодном для этого месте, сам же, объехав город кругом, смотрел, нельзя ли каким-либо образом взять его силой. Он решил, что нет никакого средства взять это укрепление открытой силой. Но ему казалось не совсем неисполнимым делом овладеть этим городом тайно, при помощи хитрости. На равнине, идущей в виде небольшой полой впадины, поднимался одинокий холм, наверху он был выровненным и гладким, внизу же отвесным. Вокруг этого холма стояли, образуя как бы его окружение, равные с ним по высоте скалы; они были не рядом с ним, но стояли примерно на полет камня (из пращи). На этом-то холме древние выстроили город, не окружив его стеной и не сделав никаких других укреплений, так как им казалось, что это место по своему природному положению взять нельзя. Единственный подъем туда был со стороны скал, и живущим в этом месте, если они будут охранять эту дорогу, нечего было бояться нападения врагов с другой стороны. Исключая то место, где природа создала вход в этот город, как я только что сказал, пространство между холмом и скалами, о которых я упомянул выше, занимала всегда полноводная и трудно переходимая река. Поэтому в древности римляне в этом проходе соорудили только небольшую постройку; в ней-то и были ворота, которые тогда охраняли готы. Такова была местность около Урбиветера. Велизарий приступил к его осаде всем войском, надеясь, что он сумеет благодаря какой-либо хитрости проникнуть в город со стороны реки или заставить врагов сдаться из-за голода. Пока у варваров еще не ощущалось сильного недостатка в съестных припасах, хотя их было меньше, чем нужно для нормального питания, они, сверх ожидания, твердо боролись с нуждой, далеко не питаясь досыта, но каждый день употребляя лишь столько пищи, сколько было необходимо, чтобы только не умереть с голоду. Когда же у них все запасы истощились, то они стали питаться кожами, как выделанными [175] так и невыделанными, долгое время размачивая их в воде. Дело в том, что начальствовавший над ними Альбила, известнейший человек среди готов, питал их пустыми надеждами на помощь.
Время шло, и вновь наступило лето. На полях сам собой стал вызревать хлеб, но совсем не в таком количестве, как в прошлом году, а гораздо меньше. Так как зерна его не были скрыты в бороздах, проведенных плугом или руками человека, а им пришлось лежать на поверхности земли, то лишь небольшой части их земля могла сообщить растительную силу. Еще никто его не жал, но уже задолго до созревания он вновь полег, и в дальнейшем ничего отсюда не выросло. То же самое случилось и в области Эмилиевой дороги. Поэтому жители, покинув тут свои жилища и родные поля, ушли в Пиценскую область, думая, что там они будут меньше страдать от голода. По той же самой причине не меньший голод поразил Этрурию; те из ее жителей, которые обитали в горах, вместо i зерна питались желудями с дубов; они пекли себе из той муки хлебы и их ели. Вполне естественно, что большинство из них было поражено различными болезнями; лишь немногие уцелели. Говорят, в Пиценской области погибло от голода не менее пятидесяти тысяч римских землевладельцев и еще гораздо больше по ту сторону Ионийского залива. Я сейчас расскажу, так как я сам был очевидцем этого, какого они были вида и как умирали. Все были худы и бледны; плоть, не имея питательной пищи, по древнему выражению, сама себя поедала, и желчь, властвуя над оставшимся телом, окрашивая его, придавала внешнему его виду свой собственный цвет. При продолжении этого бедствия вся влага уходила из тела, кожа страшно высыхала и была похожа на содранную шкуру, давая представление, что держится она только на костях. Их синий, как кровоподтек, цвет лица постепенно переходил в черный, и они были похожи на сильно обожженных факелами. Выражение лица у них было как у людей, чем-либо пораженных, и их глаза смотрели всегда страшно и безумно. Одни из них умирали [176] от недостатка пищи, другие же от чрезмерного ею пресыщения. Так как у них потух весь внутренний жар, который природа зажгла у них, то если кто-либо давал им есть сразу досыта, а не понемногу приучая к пище, как своевременно рожденных детей, то они, уже не имея сил переваривать пищу, умирали еще скорее, чем от голода. Некоторые, страдая от ужасного голода, поедали друг друга. И говорят, что две женщины в какой-то деревне, севернее города Ариминума, съели 17 мужчин. Случилось, что они одни только уцелели в этом месте. Поэтому проходившим по этой дороге иноземцам приходилось заходить в тот домик, где они жили. Во время сна они их убивали и поедали. Но говорят, что восемнадцатый гость проснулся в тот момент, когда эти женщины собирались наложить на него руки; вскочив с постели (Haury и Крашенинников; по другому чтению: «разобрав и разузнав все это дело».), он узнал от них все это дело и обеих их убил. Вот что, говорят, произошло там. Большинство жителей, понуждаемые голодом, если где-нибудь встречалась трава, стремительно бросались к ней и, став на колени, старались ее вырвать из земли. А затем, так как вырвать ее они не могли, вся сила покинула их они падали на эту траву и на свои руки и умирали. И никто нигде их не хоронил: ведь не было никого, кто бы мог позаботиться о погребении. И ни одна из птиц, которые обычно питаются трупами, не коснулась их, так как на них не было мяса, которое бы они могли взять себе. Все их тело, как я выше сказал, было уже раньше поглощено голодом. Но достаточно мне рассказывать о голоде.
