Миноносцы Первой эскадры флота Тихого океана в русско-японской войне (1904-1905 гг.) - Несоленый Сергей Валерьевич
Блестяще отбитая вторая попытка японцев заградить вход на внутренний рейд и подвиг «Сильного», отважившегося вступить в единоборство с превосходящими силами неприятеля, еще более подняли боевой дух на эскадре. Подвиг «Сильного» был по достоинству оценен. Император послал С.О. Макарову следующую телеграмму: «С чувством гордости и радости прочел донесение ваше о ночном деле 14-го марта. Передайте мою сердечную благодарность лейтенанту Криницкому и офицерам. Мое душевное спасибо молодцам нижним чинам миноносца «Сильный» [42] . Все оставшиеся в живых члены экипажа были представлены к наградам.
Моряки миноносца “Сильный”. Порт-Артур, 1904 г.
В то же время следует отметить мужество экипажей японских брандеров, которые под ураганным огнем пытались выполнить поставленную задачу. Национальным героем стал капитан – лейтенант Такео Хиросе, который командовал брандером «Фукуи- мару». Он шел уже во второй раз – 11 февраля он командовал брандером «Хококу-мару». Когда в «Фукуи-мару» попала торпеда и корабль стал быстро тонуть, Хиросе велел своим людям садиться в шлюпку, лично поименно выкрикивал каждого члена экипажа, и тут выяснилось, что не хватает кондуктора Сугино. «Хиросе, несмотря на дождь падавших снарядов, обошел все судно, ища пропавшего помощника, снова вернулся к шлюпке и еще и еще продолжал поиски» [43] . Его попытки не увенчались успехом, брандер быстро погружался в воду и Хиросе вынужден был сесть в шлюпку, но когда она отошла от тонувшего брандера, Хиросе был убит снарядом – на шлюпке остался лишь кусок мяса. Его останки – оторванную голову и плечи отправили в Японию и торжественно похоронили перед храмом Ясукуни – в главном милитаристском пантеоне Японии, а император объявил Такео Хиросе первым современным гунсином («божественным воином») [44] .
До войны Такео Хиросе несколько лет прожил в Санкт-Петербурге, являясь военно-морским атташе Японии, и был лично знаком со многими русскими офицерами военно-морского флота. Покидая свой брандер, он оставил на нем доску, на которой написал, что он, Такео Хиросе пришел к Порт-Артуру на брандере уже второй раз и придет в третий, если на этот раз проход на Внутренний рейд не будет закрыт, а также передал привет адмиралу Макарову.
В ночь с 30 на 31 марта к островам Эллиот были посланы миноносцы с целью обнаружения и атаки вражеских кораблей. Эта экспедиция планировалась еще 29 марта, но была отложена и состоялась на следующий день [45] . Восемь миноносцев обоих отрядов вышли около 10 часов вечера 30 марта в строе 2-х кильватерных колонн. В первой колонне было 4 миноносца 1-го отряда, во второй 4 миноносца 2-го отряда. Как впоследствии писал капитан 2-го ранга Бубнов, возглавлявший эту экспедицию, «около 9 часов вечера погода испортилась, явился небольшой туман, а затем дождь и с моего миноносца, шедшего головным правой колонны, я видел только головной левой и следующего за ним миноносец, а также своего мателота. Около 10 часов вечера, так как уже подходили к островам, где мог быть неприятель, приказано было погасить огни. Вскоре после этого два концевых миноносца правой колонны «Смелый» и «Страшный» отстали. Командиры первого отряда, проплававшие на миноносцах долгое время, а потому более опытные, не разошлись и держались совместно до 2 часов ночи без огней» [46] . Миноносцы обошли остров и, не найдя неприятеля, около 2 часов ночи вышли из Эллиота, снова зажгли кормовые огни и к 4-5 утра уже были у островов Саншантао, откуда вернулись в Порт-Артур [47] . Миноносцы «Страшный» и «Смелый» после безуспешных попыток соединиться с отрядом перед наступлением рассвета тоже пошли к Порт-Артуру.
Примечательно, что уже при выходе из Элиота, то есть когда уже несли кормовые огни, потерялся еще один миноносец 2-го отряда- «Расторопный» [48] . Таким образом, вся колонна миноносцев 2-го отряда была растеряна, остался только один «Сторожевой», на котором находился М.В. Бубнов. Все корабли смогли благополучно вернуться в Порт-Артур, кроме миноносца «Страшный». «Страшный», возвращаясь в базу, в пятом часу утра встретил 6 неприятельских миноносцев и 2 двухтрубных крейсера. Командир «Страшного» капитан 2-го ранга К.К. Юрасовский стал делать им ночные позывные, приняв их за свои корабли, и шел с ними параллельным курсом. С рассветом он опять поднял свои позывные и в тот же момент все корабли противника открыли по нему огонь.
До сих пор не ясно, почему командир «Страшного» принял встреченные им корабли за свои: японские миноносцы были действительно очень похожи на русские, постройки Невского завода, но с ними шли два двухтрубных крейсера, а таких крейсеров в Порт-Артуре не было. Как писал впоследствии капитан 2-го ранга М.В. Бубнов, «командир миноносца «Страшный» в силу какого-то непонятного с его стороны затмения, зная, что из наших судов в море только восемь миноносцев, значит, кроме него самого, семь судов, и что наши крейсера или эскадра ранее рассвета не выйдут, все-таки встретил ночью 2 крейсера и 6 миноносцев, то есть 8 судов, принял их за своих и начал делать ночные опознавательные. Получив на них совсем не тот ответ, какой бы следовало, долгое время продолжал идти совместно и даже в довершение всего на рассвете, когда можно было распознать флаги, поднял свои позывные, на что получил в ответ залп из орудий» [49] .
При таком соотношении сил борьба была невозможна: против маленького, водоизмещением в 250 т миноносца с одним 75-мм и тремя 47-мм орудиями было 8 неприятельских кораблей, каждый из которых был сильнее «Страшного». Одним из первых выпущенных японцами шестидюймовых снарядов разорвало командира, капитана 2-го ранга К.К. Юрасовского, подбило 75-мм орудие и вывело из строя всю прислугу у носовой артиллерии. Непрерывно сыпавшиеся снаряды быстро разрушали миноносец, заполняя его раненными и убитыми [50] . Отстреливаясь, «Страшный» выпустил торпеду, которая, по словам старшего рулевого В. Барановича и минера М. Черепанова, попала в крейсер: он тотчас же отстал и к нему на помощь подошли другой уцелевший крейсер и два миноносца. Теперь против «Страшного» остались 4 неприятельских миноносца, а так как машины пока еще были не повреждены, то появилась надежда на спасение. К несчастью, во второй торпедный аппарат попал снаряд и торпеду, находившуюся в нем, разорвало. Торпеда взорвалась и убила минера и мичмана А.М. Акинфиева, вырвала часть палубы миноносца и повредила машины настолько, что они встали. От взрыва торпеды пострадал борт миноносца, и он начал быстро тонуть [51] .
Однако и после этого погибающий миноносец продолжал вести огонь. Лейтенант Е.А. Малеев, после гибели командира принявший на себя командование, лично вел огонь из последнего уцелевшего орудия – пятиствольной митральезы, снятой с японского брандера [52] . Подходивший в это время к Порт-Артуру «Смелый», услышав позади выстрелы, попытался оказать помощь окруженному миноносцу «Страшный», но, встреченный огнем миноносцев противника, повернувших на него, вынужден был отказаться от этого намерения и полным ходом уйти в Порт-Артур [53] .
Следует отметить, что в официальной японской истории войны 1904-1905 гт. обстоятельства боя выглядят по-иному: согласно утверждениям японцев, в этом бою «Страшному» противостояли 4 эскадренных миноносца второго отряда истребителей («Икадзучи», «Оборо», «Инадзумо», «Акебоно») под командованием капитана 2-го ранга Исида, а не шесть миноносцев и два легких крейсера. В 5 часов 50 минут (по японскому времени) этот отряд обнаружил один русский миноносец, возвращавшийся в гавань, и пошел на пересечение его курса. В 6 часов 15 минут, когда расстояние до него уменьшилось до 1200 м, японские миноносцы открыли огонь. Японская официальная историография так описывает бой: «Неприятель также отвечал на огонь, но, теснимый нами, уклонился влево и пошел рядом с «Икадзучи» на расстоянии около 1000 м. Один неприятельский снаряд попал в «Икадзучи» и, разорвавшись, осколками ранил четырех нижних чинов.
