Как убивали Сталина - Добрюха Николай (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Желая быть точным, замечу, что, согласно обнаруженным мною архивным данным, Н. С. Хрущёв организовал обнародованную выше докладную о необходимости «исключительной настороженности» к подбору руководящих кадров в «Известиях» только после того, как 14.VI. 1935 г. «О крупнейших дефектах и расхлябанности в редакционном аппарате газеты» завотделом печати и издательств ЦК ВКП(б) Б. Таль сообщил Сталину, Андрееву и Ежову. То есть, предполагая реакцию названной «троицы» на письмо Таля, Хрущёв решил своим более обстоятельным сообщением об «Известиях» на всякий случай опередить паровоз репрессий Ежова по принципу: как бы чего не вышло… В самом деле, если письмо Таля свидетельствовало лишь о бесхозяйственности, безответственности и традиционных газетных недостатках руководимых Бухариным «Известий», то докладная Хрущёва предупреждала Ежова и ЦК уже о политической неблагонадёжности руководства бухаринской газеты, а значит — и самого Бухарина. Письмо Таля призывало ЦК укрепить редакцию новым заместителем редактора и новым ответственным секретарём. Тем самым предполагалось помочь Бухарину исправить создавшееся положение. Докладная же Чудиновой (благодаря Хрущёву) ставила вопрос о чистке руководства «Известий» от «бывших крупных троцкистов и правых» уклонистов, лидером которых был сам Бухарин. Это — не голые слова. Для сравнения с уже обнародованным выше посланием Хрущёва Ежову приведу показательные места из письма Таля: «Работа «Известий» за последнее время свидетельствует о крупнейших дефектах и расхлябанности в редакционном аппарате газеты. Редакция не может обеспечить даже такие элементарные условия работы газеты, как своевременный её выход и фактическую точность публикуемых материалов. Несколько дней назад редакции «Известий» пришлось сообщить о неправильности фельетона о «чёлках». Тов. Вышинский сообщает, что расследованием установлена неправильность материалов другого фельетона (авторы фельетона бр. Тур, не проверив материалов, неосновательно обвинили людей).
Зам. редактора «Известий» тов. Цыпин подал заявление об уходе. Редактор «Известий» т. Бухарин просит забрать т. Цыпина из газеты. Сейчас т. Цыпин в отпуску, и всю текущую работу по газете проводит отв. секретарь т. Лямм — кандидат ВКП(б), не могущий обеспечить правильную и прочную организацию дела.
<…> Редакция «Известий» требует срочного укрепления.
Для укрепления редакции «Известий» я предложил бы утвердить заместителем редактора (взамен т. Цыпина) т. Фейгина, ответственным секретарём т. Черняк».
…Шли месяцы. Проверки продолжались. Делались выводы, позволявшие делать ещё более далеко идущие выводы. И вот 19–22 августа 1936 года состоялся суд над так называемым «контрреволюционным троцкистско-зиновьевским блоком». В ходе судебного разбирательства по делу Каменева и Зиновьева были обнародованы их заявления о связях с «правыми». 21 августа прокурор СССР Вышинский на всю страну сообщил: «…мною вчера сделано распоряжение о начале расследования этих заявлений в отношении Томского, Рыкова, Бухарина, Угланова, Радека, Пятакова, и в зависимости от результатов этого расследования будет прокуратурой дан законный ход этому делу…»
С этого дня начались фактически официальное следствие и слежка за лидерами «правых» и прежде всего, конечно, за Бухариным. Правда, уже 10 сентября появилось сообщение, что для привлечения Бухарина и Рыкова к судебной ответственности юридических оснований не обнаружено. Следствие было прекращено, однако, как оказалось, лишь… на время. Уже 4–7 декабря в связи с получением «новых свидетельств» вопрос о Бухарине и Рыкове был вынесен на пленум ЦК ВКП(б).
На пленуме «всплыли» политические отношения Бухарина с бывшим подчинённым «известинцем» Л. C. Сосновским, на что Бухарин отвечал отрицательно: «Я с Сосновским ни одного разговора относительно общей политики не вёл…» Однако ему не верили. Да и как можно было проверить сказанное в обстоятельствах начавшейся личной неприязни и взаимных упрёков?! Конечно, пока Бухарин был «на коне», он вместе с соратниками всячески разоблачал Троцкого, Каменева, Зиновьева и их последователей. А когда оказался «под конём», его самого стали всячески разоблачать вчерашние соратники. То же самое наблюдалось и в отношении других, попавших под машину репрессий, бывших активных большевиков-обвинителей (Постышева, Косарева и прочих).
Они были расстреляны так же, как в день приговора 22 августа 1936 г. сразу расстреляли Каменева и Зиновьева, оклеветавших, — как утверждал Бухарин, — его(!) в надежде сохранить собственные подлые жизни…
Таким образом, «Известия» тогда стали не только политическим убежищем «правых», но и главным центром сопротивления и борьбы «правых» под руководством Бухарина против нарождавшейся диктатуры и бюрократизации общества в форме командно-административной системы управления. Правда, поначалу имевшей неподдельный характер просвещенной монархии…
Лидерами «правых», действовавшими тогда в «Известиях», были Бухарин, Радек, Сосновский, Фин и сотрудничавший с ними Лям.
Неправда, что они не были против существовавшей власти и ничего не делали, видя обкладывающую их по всем направлениям, берущую их в кольцо «диктатуру пролетариата» в лице Сталина и его сторонников. Говорить так о «правых» — значит принижать их роль, значит обвинять их в отсутствии противодействия, тогда как они всё время искали, что предпринять. Об этом свидетельствуют не столько архивы Лубянки, сколько архивы их «переписки» с читателями «Известий». Поэтому говорить так о «правых» — значит искажать и оскорблять их подлинные лица. Это были не «заблудшие овцы», а сознательные борцы за дело «правых», хотя были среди них, конечно, и люди малодушные…
Исторический казус тех дней, к сожалению, заключался в том, что и они, «правые», в конечном счёте «сползали» на диктаторский путь правления, так как это тогда была общемировая тенденция, больше того — политическая мода! Даже в самом центре земной цивилизации (Италия, Польша, Испания, Германия, Япония, Китай) — везде, где меньше, где больше, но везде в том или ином виде объективно и естественно складывались диктаторские формы правления. Да и можно ли было рассчитывать на демократические пути развития в условиях разваливающихся экономик?! Тем более, что империализм, не удовлетворённый переделом мира в Первой мировой войне, уже дышал новым переделом, предвещая Вторую мировую войну как борьбу новых тираний за мировое господство…
Если быть историком в чистом виде (то есть безо всяких пристрастий), дабы иметь возможность смотреть, как бы сверху, на все, что происходило в России, то окажется, что побежденным в 1917 г. в 20–40-е гг. ничего не оставалось, как организовать, где только можно, тайное сопротивление победившим! Фактически это были последние отчаянные попытки сопротивления в ходе Тайной гражданской войны между относительно малочисленными остатками Белой гвардии и огромными Красными массами. В голодной и холодной напряженнейшей предвоенной обстановке политических распрей 20–30-х годов в СССР Красные не могли не склониться к диктатуре, если хотели прекратить государственный и хозяйственный хаос, чтобы выжить и победить фашизм, организованно положивший уже почти всю безостановочно дискутирующую цивилизованную Европу на лопатки. Яд порождает противоядие.
К диктаторским порядкам и репрессиям 37-го года против явных врагов и сомнительных политических попутчиков Россию подтолкнуло все более ощущавшееся дыхание Второй мировой бойни, которая стала особенно очевидной после гражданской войны в Испании (1936–39).
СССР и Германия тех лет больше других обвиняются в диктаторских настроениях. Правильнее же говорить, что Россия и Германия были в тот период гораздо сильнее других в военном отношении. Поэтому и сыграли решающую, диктующую роль в противоборстве за переустройство мира в процессе Второй мировой войны: одна сторона — как победитель, другая — как побежденный, значительно усиливший тем самым роль победителя. На этом роль диктатур в истории, казалось, исчерпала себя…
