Царь грозной Руси - Шамбаров Валерий Евгеньевич (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Однако указание летописи насчет «страха и послушания» осталось лишь благим пожеланием. Боярские роды были переплетены между собой, за наказанных тут же нашлись заступники, поручители. Так, Кубенский, один из главных виновников беззаконий, отсидел лишь 5 месяцев, и по многочисленным ходатайствам был прощен. А новая опора государя получилась ненадежной. В стольники попадали потомки тех же князей и бояр, прочно связанные со своими кланами. Глинские никогда не занимали важных постов, в государственных делах были совершенно неопытными. А Воронцов, очутившись в фаворе, зазнался, стал претендовать на роль нового временщика. Вскоре последовала новая полоса опал за различные вины и злоупотребления. Под них попали тот же Кубенский, Петр Шуйский, Горбатый, Палецкий, и вместе с ними — Воронцов. Расположение государя он сразу же использовал в далеко не лучших целях, и потерял его. Впрочем, и эти наказания были недолгими. Родственники уговорили заступиться митрополита, и все получили прощение.
И до «послушания» бояр великому князю было ох как далеко! В декабре 1544 г. крымский царевич Иминь напал на Белевский и Одоевский уезды. А воеводы Петр Щенятев, Константин Курлятев и Михаил Воротынский поссорились по поводу своего старшинства, не желали подчиняться друг другу. Войско простояло на месте, и татары, разграбив села, ушли с полоном. А в 1545 г. государь решил предпринять поход на Казань. Командующим был назначен князь Микулинский, но порученное дело он счел слишком трудным и воспринял вообще как наказание. Писал царю — за что же ему такая опала? [49] Приказания спустил на тормозах, и поход фактически сорвался, вместо него был предпринят лишь набег «легким делом» на лодках.
Но и сам Иван Васильевич еще вел себя совсем не грозно. Он по-прежнему корпел за книгами, совершенствуя образование. Был глубоко верующим. По свидетельствам современников, не пропускал ни одной церковной службы, ежедневно проводил в храме 6–8 часов. В мае 1545 г. он предпринял большое путешествие по святым местам. Посетил Переславль, Ростов, Белоозеро, Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, Корнильев Комельский, Павлов Обнорский монастыри. Когда-то такое же паломничество совершили Василий III и Елена Глинская, моля Господа о даровании сына. И Иван, повзрослев, поехал исполнить сыновний долг, благодарить Бога и святых угодников, услышавших просьбу родителей [138]. И вот еще один характерный зпизод. В Кириллове из-за долгого северного дня великий князь и его свита ошиблись со временем, опоздали к ужину. Подкеларник заявил: «Государя боюся, а Бога надобе больше бояться», и отказался их кормить. Но Иван Васильевич даже не подумал гневаться или спорить. Нельзя так нельзя, сами виноваты — легли спать голодными.
16. ОСМАНЫ, ИХ СОЮЗНИКИ И ПРОТИВНИКИ
Султана Сулеймана I европейцы прозвали Великолепным за пышность двора, а турки уважительно величали его Кануни — Законодатель. Он систематизировал османское право, ввел мудрые законы о государственном устройстве, налогах, землевладении. Султан учитывал и русские образцы. Воины получили в лен землю с крестьянами и должны были приводить на войну отряды всадников-джебели. В дополнение к прочим войскам султан получил прекрасную поместную конницу — спаги, наподобие русских детей боярских.
Османская империя при Сулеймане стала настолько могущественной, что одновременно вела войны на разных фронтах. Турецкие эскадры в Красном море одержали ряд побед над португальцами. Была даже организована экспедиция в Индию, чтобы выбить оттуда европейцев, но расчистить путь через Индийский океан все же не удалось. Усиливалось османское влияние на северных берегах Черного моря. При Селиме I турки здесь только прикрывали свои границы. Теперь положение менялось. В Молдавии господарь Петр пытался сыграть на противостоянии Турции и Польши, наводил тайные связи с Сигизмундом. Его поддержала часть бояр, которых манило положение польских магнатов. В 1537 г. Сулейман положил конец этим играм. Его войско разорило и разграбило Молдавию. После этого султан вернул власть местным господарям, но урезал их права, обложил уже не символической, а тяжелой данью и разделил княжества на два — Молдавию и Валахию.
Крымский хан Сахиб-Гирей в ходе борьбы с Ислам-Гиреем признал себе полным вассалом султана. Отныне ханство должно было платить империи подати, отдавать 10% добычи, в том числе пленных [17]. А значит, в набегах оказалась заинтересована османская казна, они стали поощряться. В Турции существовал порядок, что наследники вассалов жили при дворе султана. Являлись заложниками, а заодно «приручались», готовились править как османские подданные. Они выступали и дипломатическими представителями своих стран. Таким представителем Сахиб-Гирея в Стамбуле стал его племянник Девлет-Гирей. Энергичный, воинственный, хитрый. Он успел обзавестись в Порте связями, заслужил расположение Сулеймана и обеспечивал его покровительство Крыму. А казанский хан Сафа-Гирей хорошо понимал — если Русь преодолеет внутренние неурядицы, ему придется туго. Поэтому он признал себя полным вассалом Сахиб-Гирея. Увеличил налоги с подданных, часть собранных средств отправлял в Крым, а за это получил от дяди воинские дружины.
Турки продолжали войны с Ираном, отобрали у него Месопотамию, завязались сражения за Закавказье. В этой борьбе приобретал большое значение Северный Кавказ. Народы, населявшие его, еще не зависели от соседних государств. Никакого единства здесь и в помине не было. Адыги (черкесы), абхазы, карачаевцы, осетины, балкарцы, кабардинцы, чеченцы, ингуши жили родовыми общинами. Дагестан представлял собой россыпь мелких княжеств — Тарковское шамхальство, Аварское ханство, Тюменское княжество, Кайтагское уцмийство и др. Господствующее положение занимала Кабарда. В ней тоже было много князей, но они ежегодно выбирали старшего, считавшегося правителем всей Кабарды, и благодаря этому усилились, им принадлежали Пятигорье, Карачаево-Черкессия, междуречье Терека и Сунжи. В зависимости от Кабарды находились часть черкесских и чеченских родов.
Осетины были христианами, остальные народы исповедовали свои традиционные верования. А от татар и ногайцев их защищали горы и каменные крепости. При опасности угоняли скот в недоступные места, а люди укрывались в замках, взять их конница не могла. Но Сулейман I понял стратегическое значение Северного Кавказа. Владея горными проходами, можно было перебрасывать в Закавказье татарские орды, наносить удары по флангам и тылам персов. Сахиб-Гирей получил повеление покорить эти края, ему дали пехоту и артиллерию. Пушки легко разбивали крепости, и в конце 1530-х крымцы начали теснить и подчинять горцев. Их обращали в ислам, облагали данью, которую требовалось платить скотом и людьми — черкешенки и кабардинки высоко ценились на невольничьих рынках.
Но в правление Сулеймана началось и перерождение империи. После побед в Турцию хлынули богатства из разных стран. Вельможи входили во вкус роскоши, становились продажными. Идеал воина сменялся идеалом наслаждений. Янычары раньше были религиозным братством, почитали высшим счастьем погибнуть на войне. Сулейман в награду за подвиги разрешил им жениться, заводить хозяйства, заниматься ремеслами, освободив от налогов. И их психология тоже стала меняться, они задумывались уже не о смерти в бою, а о личных благах.
Империя, раскинувшаяся на Европу, Азию, Африку, контролировала перекрестки важнейших торговых путей, стала огромным единым рынком. Все больший вес в ней набирали купцы и ростовщики. А промысел работорговцев сомкнулся с государственными структурами. Победы приносили пленных, и они шли на невольничьи рынки. И если татары отдавали в казну десятую часть «ясыря», то распоряжались этой добычей, конечно, не сам Сулейман или наместник в Крыму. Работорговцы брали эту статью дохода на откуп, получали от хана султанову долю и реализовывали. В выгодную охоту за пленными вовлекались не только крымцы и казанцы. Подключались кавказские горцы, ногайцы, жители причерноморских турецких городов. Возникали новые работорговые центры в Темрюке, Тамани, Азове. А общины работорговцев получали выходы на пашей, визирей, советников султана — и влияли на политику.
