Вторая мировая война. (Часть III, тома 5-6) - Спенсер-Черчилль Уинстон (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗

"Представляется следующая последовательность возможностей с чисто экспериментальной точки зрения: 1) Крупные снаряды-планеры. 2) Самолеты-снаряды. 3) Небольшие ракеты дальнего действия. 4) Крупные ракеты дальнего действия.

Налет английской авиации на Пенемюнде, бесспорно, был весьма ценным и задержал работы по производству наступательного оружия дальнего действия.

Несомненно, что немцы прилагают все усилия для усовершенствования какого-то оружия дальнего действия, и новые непонятные сооружения в Северной Франции, безусловно, весьма подозрительны, если мы не можем приписать им какое-то иное назначение. При этих обстоятельствах я считаю, что мы должны принять все возможные разумные меры на случай такого нападения, хотя нет данных, которые говорили бы о том, что оно может произойти раньше нового года.

Мы в то же время должны продолжать фотографирование и уничтожение таких станций при малейшей к тому возможности".

Таким образом, многое все же оставалось неясным. 14 декабря маршал авиации Боттомли, заместитель начальника штаба военно-воздушных сил, сообщил:

"Как подозревают, «большие станции» в Северной Франции (включая три уже подвергшиеся налетам) связаны с подготовкой нападения посредством ракет. Одна из этих станций охраняется ни много ни мало как 56 тяжелыми и 76 легкими зенитными орудиями.

Поступают сведения, что «площадки-лыжи» рассчитаны на запуск самолетов-снарядов. Существование 69 таких станций подтверждается фоторазведкой, и, как полагают, их число может составить приблизительно 100. Если сохранятся нынешние темпы строительства, то работы приблизительно на 20 станциях будут завершены в начале января 1944 года, а на остальных к февралю. Пусковые станции в районах Па-де-Кале, Соммы и Сены ориентируются на Лондон, а станции, расположенные в районе Шербура, — на Бристоль".

18 декабря лорд Черуэлл, все время поддерживавший тесный контакт с д-ром Джонсом [45] , представил мне доклад, в котором изложил свое мнение относительно даты и интенсивности возможного налета самолетов-снарядов. Он считал, что обстрел начнется не ранее апреля и после первых двух дней будет запускаться не более сотни снарядов в день, а из этого числа около 25 упадет в радиусе 10 миль от цели. Поскольку это будет означать всего от 50 до 100 жертв в день, Черуэлл высказывался против панических мер по эвакуации. Он все еще исключал возможность использования крупных ракет. Даже если бы их и можно было создать, а это казалось невероятным при существующем уровне техники, то на их производство пришлось бы затратить в 20 или 30 раз больше человеко-часов, чем на самолеты-снаряды, причем, по его мнению, они к тому же будут не более эффективными.

В первые месяцы 1944 года мы подготовили планы борьбы с налетами самолетов-снарядов. Мы решили, что оборону следует построить тремя зонами: аэростаты заграждения на окраинах Лондона, за ними — пояс зенитных орудий, а еще дальше — зона, в которой будут действовать истребители. Были приняты также меры для ускорения доставки из Америки электронных приборов управления огнем зенитной артиллерии и радиовзрывателей, которые, когда начался обстрел, дали возможность артиллеристам сбить много самолетов-снарядов.

Тем временем английская и американская авиация продолжала бомбить около сотни «площадок-лыж» в Северной Франции. Эта бомбардировка была настолько успешной, что в конце апреля авиаразведка донесла, что противник прекратил работу на них. Но мы радовались недолго, ибо было обнаружено, что он вместо них строит другие станции, менее сложные и более тщательно замаскированные, которые поэтому было труднее обнаружить и поразить. Как только удавалось находить эти новые станции, они подвергались бомбардировке. Многие были уничтожены, но около 40 не удалось обнаружить и разрушить. Именно с этих станций в июне в конце концов начались налеты.

С того момента, когда начальники штабов в апреле 1943 года послали мне докладную записку, и до первых налетов в июне 1944 года прошло около 15 месяцев. Не пропал даром ни один день. Не была упущена ни одна возможность. Своевременно начались широкие приготовления, длившиеся много месяцев и стоившие больших средств. Когда, наконец, на нас обрушился этот удар, мы смогли, как это будет описано ниже, отразить его, хотя и при тяжелых потерях в людях и сильном ущербе собственности, но без особого урона для нашей боеспособности или для операции во Франции. Все это может послужить примером дееспособности нашего правительственного аппарата и дальновидности и бдительности всех находившихся в прямой связи с ним людей.

Глава четырнадцатая ТУПИК НА ТРЕТЬЕМ ФРОНТЕ

В начале октября по совету Кессельринга Гитлер изменил свои намерения в отношении стратегии на Итальянском театре военных Действий. Раньше он собирался отвести войска за Рим и удерживать только Северную Италию. Теперь он приказал им закрепиться на рубежах как можно южнее Рима. Избранная им линия обороны, так называемая Винтерштеллюнг, проходила за рекой Сангро у Адриатического побережья, через горную цепь Италии, к устью Гарильяно на западе. Характер местности, горные кручи и быстрые речки делали эту позицию, простиравшуюся на несколько миль в глубину, исключительно сильной. После года почти непрерывного отступления в Африке, на Сицилии и в Италии германские войска с радостью повернулись и начали сражаться.

Приближение зимы неизбежно должно было серьезно затруднить наши действия, однако то, что немцы так глубоко увязли в Италии, помогало осуществлению главных стратегических решений, принятых в Квебеке. Первостепенное значение придавалось вторжению через Ла-Манш, и поэтому Италия становилась второстепенным театром военных действий. То обстоятельство, что Гитлер был вынужден использовать такое большое количество войск, чтобы противодействовать нашему наступлению, благоприятствовало достижению нашей главной цели, однако это отнюдь не могло бы служить оправданием неудачи в итальянской кампании.

5-я армия возобновила наступление 12 октября, и после десятидневного сражения оба ее корпуса — английский 10-й и американский 6-й — форсировали реку Вольтурно, укрепились на ее противоположном берегу и были готовы атаковать следующие позиции противника — несколько высот южнее реки Гарильяно. Чтобы изгнать противника с этих позиций, нужно было не менее недели, но в первую половину ноября армия натолкнулась на передовую оборону Винтерштеллюнг. На этом фронте 5-й армии, насчитывавшей шесть дивизий, противостояло равное количество немцев, сражавшихся с обычным упорством. Первые пробные атаки против германских линий не увенчались особым успехом. Наши солдаты ожесточенно сражались уже два месяца. Погода была ужасной, и войскам нужно было отдохнуть и перегруппироваться. Тем не менее планы, составленные в Квебеке и предусматривавшие совершенно иную ситуацию, неукоснительно проводились в жизнь, и со Средиземноморского театра военных действий должно было быть переброшено большое число десантных судов.

Таким образом, положение в Италии сильно изменилось не в нашу пользу. Немцы получили большие подкрепления, и им дан приказ сопротивляться, а не отступать. Союзники же, напротив, отправляли свои лучшие семь дивизий из Италии и района Средиземного моря в Англию для высадки через Ла-Манш в 1944 году. Четыре дивизии, которые я отправил сверх намечавшихся ранее, не возместили этой потери. Возник тупик, и восемь месяцев ожесточенных боев, о чем я расскажу ниже, не сдвинули дела с мертвой точки.

24 октября генерал Эйзенхауэр созвал совещание. Он предложил Александеру доложить об обстановке. Доклад Александера был настолько серьезен, что Эйзенхауэр переслал его текст целиком президенту Рузвельту и мне. Он подтвердил все то, что заявил Александер, и указал, что этот доклад рисует ясную и точную картину.