Морская война - Коломб Филип Хоуард (читать полную версию книги txt) 📗
«Робость нашего флота удивляет и оскорбляет меня, – писал маршал Бель-Иль герцогу Аквильонскому, – особенно после того положения его, которое я видел в начале столетия. Король должен давать положительные приказания Конфлансу. Согласно тому, что я слышу, он и не желает ничего лучшего, но ведь этого недостаточно. Много грустных мыслей роится в голове по этому поводу, но мы еще можем подняться; когда дело будет решено определенно и ход его назначен, то флот постоит за свою честь».
Конфланс определенно предполагал конвоировать десант всем своим флотом.
«Маршал (писал морской министр Беррье герцогу Аквильонскому) недостаточно хороший тактик, чтобы можно было надеяться, что он будет держать неприятеля в страхе своей ловкостью и искусством, и, по-моему, сражение неизбежно. В таком же случае гораздо лучше дать его, пока конвой не отправлен в море. Если мы одержим победу, то отбросим неприятеля за Канал; если сражение будет нерешительно – мы облегчим переход через Канал; если же наш флот будет уничтожен, то армия не будет потеряна».
Но Конфланс настаивал на своих идеях, и морской министр, наконец, уступил. Все-таки поведение маршала необъяснимо, потому что между 9 и 14 ноября, когда берег был свободен по причине ухода Хаука в Торбей, Бомпарт прибыл со своей эскадрой и прошел в Брест без всякого затруднения. Несмотря на это, и, вероятно, не сознавая, насколько эти девять линейных кораблей [47] поддерживали план морского министра и ослабили его собственный, Конфланс все-таки выступил 14 ноября в море со своей первоначальной эскадрой из 21 линейного корабля. Его целью была Киберонская бухта, избранная без всякого представления о том, что он там будет делать. Но крепкий восточный шторм отнес его на 180 миль к западу от Бель-Иля [48]. Затем он попал в штиль, так что когда 19 ноября к 11 час. утра ветер задул от запада, Конфланс все еще был в 70 милях от острова на SW1/4W.
Тогда он поставил все паруса, намереваясь пройти по Южную сторону острова и на следующий день подняться в Киберонскую бухту. Ветер, однако, начал дуть с такой силой от WNW, что пришлось убавить паруса, чтобы не пройти этого расстояния скорее, чем нужно. К рассвету на 20-е заметили несколько судов, и был дан сигнал сомкнуться и приготовиться к сражению. Когда рассвело совсем, то оказалось, что это 7 или 8 кораблей, составлявших эскадру капитана Дюффи, который стоял в Киберонской бухте, наблюдая за вооружением, и в данный момент употреблял все усилия к тому, чтобы избежать французского флота, превосходившего его силами. Конфланс тотчас же сделал сигнал о погоне. Тот же самый восточный ветер, который дал возможность выйти Конфлансу из Бреста, в тот же день позволил Хауку выйти из Торбея, и 15-го числа он узнал от капитана Мак-Клеверти с «Гибралтара», что в 70 милях к NW от Бель-Иля виден французский флот, держащий на SO. Тогда Хаук взял курс на Киберонскую бухту, но сильный ветер, начавший дуть от StO и S, погнал английский флот так же, как он гнал французский, далеко к западу. 18-го и 19-го ветер и погода переменились, и Хаук взял курс правее Бель-Иля.
Фрегаты «Мэйдстон» и «Ковентри» были посланы вперед для рекогносцировки, но они ничего не замечали до 8 1/2 час. утра 20-го. Вслед за этим Хаук, в свою очередь, дал немедленно сигнал судам построиться в линию фронта.
Это было как раз в тот момент, когда Конфланс под всеми парусами гнался за Дюффи, давая знать кораблю «Тоннант», что он решил атаковать неприятеля без всякого порядка. Он уже радовался, считая себя счастливым, что не встретил превосходящих сил неприятеля, и вдруг появляются на горизонте с наветренной стороны 23 корабля в «полном по рядке», и корабли эти – неприятельские!
Перед выходом из Бреста маршал де Конфлан отдал курьезный многословный приказ о том, как он предполагает встретить неприятеля, и особенно том, как он желает сражения на расстоянии только ружейного выстрела. Планы были обработаны прекрасно, но все, казалось, рассчитывали на то, что встреча произойдет при исключительных условиях. Ни в одном из планов не предполагалось такого случая, какой оказался налицо. Все было настолько не предусмотрено, что не было никакого наблюдения за тылом, хотя именно оттуда и можно было ожидать силы неприятеля. Французскому адмиралу оставалось только одно – повернуть обратно и дать англичанам сражение в открытом море. Сделать что-нибудь другое – значило бы разрушить весь план вторжения и позволить неприятелю разбить гранатами экспедицию в Киберонской бухте, подобно тому, как она была уже расстроена на рейдах Гавра.
Лучшее, что могло бы произойти, если бы де Конфланс не дал сражения в открытом море, это то, что французский флот был бы с этого момента заперт в Киберонской бухте, блокада которой значительно легче блокады Бреста.
Но весь план от начала до конца был перепутан и не имел определенных принципов, так что невозможно было ориентироваться и действовать сообразно какому-либо основному принципу в момент надобности. Киберонский залив усеян мелями и банками, и первая мысль, пришедшая в голову де Конфлансу, была – добраться до залива со своим флотом раньше англичан… Тогда эти скалы и мели послужили бы ему защитой; во всяком случае, опасность в последнем случае была меньше, чем в первом. Из всего этого произошла история, передаваемая сэром Эдуардом Хауком так:
«Весь день мы имели свежий ветер от NW и WNW с сильными шквалами. Де Конфланс продолжал уходить под всеми парусами, какие только эскадра могла нести и при которых она могла держаться вместе; мы тоже гнались за ними под всеми парусами. В 2 1/2 часа пополудни, с открытием огня неприятелем я сделал сигнал вступить в бой. Мы были тогда к югу от Бель-Иля. Французский адмирал, будучи впереди, скоро обогнул Кардиналы [49], в то время как арьергард его был уже в действии. Около 4 часов «Формидейбл» наскочил на мель, а немного погодя «Тезей» и «Сьюперб» пошли ко дну. Около 5 часов «Херос» сел на мель и бросил якорь, но так как ветер был очень свеж, то нельзя было послать к нему ни одной шлюпки. Наступила ночь, и так как мы были без лоцмана близ берега, среди островов и скал, о которых мы не имели ни малейшего понятия, да еще при сильном ветре по направлению к берегу, я сделал сигнал стать на якорь на 15 саженях глубины…»
Короче, французский флот был окончательно разбит и расстроен. Из 21 линейного корабля, которые неделю назад покинули Брест, 2 были загнаны к берегу и сожжены, 2 затонули, один потерпел крушение около Луары, один взят в плен; 11 спаслись тем, что выбросили за борт все орудия и провиант и скрылись в мелких водах реки Вилэн, и только 8 благополучно отступили к Рошфору. Это ужасное и решительное сражение поставило, разумеется, крест на осуществлении планов Франции. К вышеизложенному остается только добавить, что экспедиция М. Тюро оказалась самой успешной из всех, так как ему удалось уйти 12 октября со своей эскадрой в море, воспользовавшись штормом, который согнал коммодора Бойса с его поста. Счастье не оставляло его и помогло ему достигнуть нейтрального порта Гетеберг в Швеции, а затем Бергена в Норвегии, где эскадра и оставалась до следующего года [50].
Переходя от изложения судьбы незрелых по своему характеру планов французов в 1759 г. к вопросу о том, в чем причина их неудач – в другом ли выполнении планов, в ошибочности ли принципов или же, наконец, в недостатке предприимчивости, – я полагаю, можно сказать, что если бы не было недостатка ни в хорошем выполнении планов, ни в предприимчивости, дело едва ли могло бы окончиться успешно для французов, при условии возникновения и ведения их операций на таких ложных принципах.
47
Матросы эскадры Бомпарта, как более опытные, заместили матросов Конфланса; но это приводит только к заключению, что раньше все дело было безнадежно. Необходим был сильный флот, и суда Бомпарта могли бы его дать.
48
Письмо Конфланса герцогу Аквильонскому, цитируемое в сочинении Труда, vol. V, p. 402.
49
Полуостров, а затем группа окруженных скалами островов. Они тянутся по направлению от NW к SO и образуют Киберонский залив, Кардиналы – скалы на крайнем SO мысе.
50
Морская история до сих пор написана так, что как ни мало сложна история операций 1759 г. по отношению к предполагавшемуся вторжению Франции, из одного какого-либо описания ее трудно составить полную картину этих операций. Но дополнения расширили бы мой труд до пределов, не соответствующих его цели.
