Записки из скорой помощи - Шляхов Андрей Левонович (библиотека книг бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
– Из-за этого она и получила! – впервые за все время на заплаканном лице Снежаны мелькнуло подобие улыбки. – Ее друг приревновал…
«И почему я не писатель? – вздохнул про себя Данилов. – Столько материала пропадает… Преступление, ревность, увечья, бегство от правосудия, переход границы по тайным тропам или переезд ее по чистому полю! А в Мелитополе она в благодарность выйдет замуж за своего спасителя. Это же целый сериал! И у самых истоков их счастья будет стоять благородный доктор!»
Данилов слегка отвлекся и не выслушал полностью рассказ Снежаны, но на Веру этот самый рассказ определенно произвел впечатление – настороженность на ее лице сменилась состраданием.
– В общем, так! – Данилов взглянул на часы и поднялся. – Если возникнут сильные головные боли, усилится головокружение, начнет расти слабость или из какого-нибудь места потечет кровь – снова вызывайте «скорую» и отправляйтесь в стационар!
– Но… – попыталась перебить его Снежана.
– Или же угодите прямиком на тот свет! – Данилов сдвинул брови на переносице. – Я пока никому ничего сообщать не стану и в карте опишу, что был у мужчины с гастритом. Можете не волноваться.
Снежана снова попыталась вручить ему конверт.
– А вот это уже совершенно лишнее, – Данилов мягко, но решительно, отвел ее руку в сторону. – Мы не собираемся становиться вашими соучастниками. Мы всего лишь руководствуемся в своих действиях принципами гуманизма, а гуманизм предполагает бескорыстие.
– Спасибо вам, – поблагодарила пострадавшая. – Встану на ноги, свечки в церкви поставлю за ваше здравие. Только скажите, как вас звать?
– Владимир и Вера, – улыбнулся Данилов, при мысли о том, что, кажется, никто из пациентов никогда не сулил ему подобной благодарности…
– А что в карте напишем? – шепотом спросила Вера, останавливаясь на выходе из подъезда.
– Заполним на вымышленное мужское имя, – сказал Данилов. – Например – Петр Сергеевич Кузнецов, тридцать два года, обострение хронического гастрита. Укол спазмолитика плюс совет обратиться в поликлинику. Классика жанра.
– Это как же любить надо, чтобы от ревности так избить?! – вздохнула Вера, закатывая кверху свои зеленые ведьминские глаза.
– Ну, ты даешь! – изумился Данилов. – Где там любовь? В каком месте.
– А вот вы способны избить меня… хотя бы ящиком, если я соберусь перейти на другую бригаду? – прищурилась Вера.
– Пошли в машину, соблазнительница! – Данилов легонько подтолкнул ее в спину. – И не смей даже думать о другой бригаде. Я это переживу спокойно, а Петрович – нет. Он к тебе так неровно дышит…
– Петрович стар, в его душе уже не осталось места настоящему чувству, – ответила Вера, толкая плечом дверь подъезда. – То ли дело вы, Владимир Александрович…
– Я страшный человек, Вера, – предостерег Данилов. – Тиран, садист, да вдобавок еще и алкоголик. Разве можно питать ко мне какие-либо чувства, кроме отвращения?..
Из состояния задумчивости Данилова бесцеремонно вывел доктор Чугункин.
– Проснись, лежебока! – крепким пальцем ткнул он Данилова под ребро.
– Я не сплю, я размышляю, – отозвался Данилов.
– Конечно же некоторые сотрудники лучше всех знают, как надо вести себя на криминальном вызове! – обернулся в их сторону Лжедмитрий. – Давайте попросим Владимира Александровича рассказать нам какой-нибудь поучительный случай из собственной практики.
– Было бы что рассказывать, – отговорился Данилов. – Одна серая рутина. Правда, в позапрошлое дежурство был криминальный случай – жена утащила у мужа из заначки деньги, а он ее до гипертонического криза довел…
– Спасибо, Владимир Александрович, – Лжедмитрий решил, что с него хватит. – Все свободны.
Народ моментально ожил и повскакивал с мест. Комната наполнилась нестройным гомоном.
– Как жизнь? – к Данилову протиснулся Эдик.
– Нормально, – откликнулся Данилов, пожимая его руку. – Какие у тебя новости?
– Да никаких, разве что выговор мне светит.
– Уже успел? – удивился Данилов, выходя в коридор. – Прыткий ты, однако, юноша. А за что?
– Бабку Сваталову знаете? Лоховецкая, три…?
– Кто ж ее не знает – Прасковью Мефодьевну-то? Знаю, конечно. В чем ты провинился?
Прасковья Мефодьевна Сваталова всю свою жизнь проработала секретарем в Волгоградском районном суде, а по выходе на пенсию заскучала, но вскоре нашла себе развлечение по душе – стала матерой жалобщицей. Одно упоминание ее фамилии вводило в трепет и участкового милиционера, и участкового врача, и сотрудников ДЕЗа… Старуха Сваталова не мелочилась – писала свои жалобы сразу на имя мэра, Генерального прокурора или министра внутренних дел. С заоблачных высот жалобы спускались ниже, и начинались разбирательства, заканчивающиеся наказанием виновных. Побывать на вызове у Прасковьи Мефодьевны и не получить вслед жалобы было очень трудно, но тщательное мытье рук с мылом перед осмотром и внимательное выслушивание старушечьих жалоб, помогало Данилову лечить гражданку Сваталову без последствий.
– Забыл передать актив в поликлинику, – улыбнулся Эдик, – и бедная старушка напрасно прождала участкового врача…
– Ничего, – «утешил» Данилов, – посидишь год без премии – будешь умнее и внимательнее.
– Что я узнала! – вклинилась между ними Вера. – Говорят, Надьку уже два раза на допрос вызывали.
– Что так? – Данилов остановился напротив двери, ведущей в раздевалку, и внимательно посмотрел на Веру.
– Говорят, Метастаз дал против нее показания. С того Надька и ходит злая, как черт, и то и дело на людей срывается.
– Что-то не заметил, – Данилов пожал плечами.
– Так вы-то с ней почти не общаетесь.
– Источник надежный? – спросил Старчинский.
– Надежней не бывает.
– Нам прощаться пора… – Старчинский достал из кармана пищащий наладонник.
– Шестьдесят два – двенадцать – вызов! – разнеслось по подстанции. – Двенадцатая бригада – вызов!
Старчинский пожал на прощанье Данилову руку, а Веру чмокнул в щеку.
– Какие, однако, между вами вольности! – заметил Данилов.
– Это разве вольности! – Вера пренебрежительно махнула рукой. – От вольностей дети бывают.
– Большое начинается с малого, – обронил Данилов, скрываясь в раздевалке.
Шкафчиков на подстанции всегда было вполовину меньше, чем сотрудников. Данилов делил свой шкафчик с Саркисяном. Тот был удобным, аккуратным соседом, не набивавшим шкафчик всяким мусором. Не то что Бондарь, за которым его сосед Артем Жгутиков вечно выбрасывал какие-то заплесневевшие или протухшие объедки. Простой и хваткий доктор Бондарь мог стянуть или выпросить на вызове куриную ногу, съесть ее наполовину, а остаток забыть в кармане формы.
Данилов переоделся, накинул на плечо ремень своей сумки и собрался уходить.
– До свидания, Владимир Александрович, – в раздевалку заглянула Елена Сергеевна, сделавшая утренний обход территории железным, неукоснительно соблюдаемым правилом.
– До свидания, Елена Сергеевна, – вежливо отозвался Данилов…
Стоя на троллейбусной обстановке, он прокрутил в уме вчерашнюю ситуацию с избитой женщиной, скрывавшейся от розыска, и подумал о том, как бы поступила заведующая, окажись она на его месте. Сдала бы бедняжку, как говорится, «с потрохами» или же повела бы себя подобно Данилову? Почему-то он больше склонялся ко второму варианту, хотя…
– Tempora mutantur et nos mutamur in illis, – незаметно для себя Данилов произнес всплывший из глубин памяти латинский афоризм вслух.
– Что вы сказали? – обернулась к нему пожилая женщина в вязаном зеленом берете, стоявшая на той же остановке.
– Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, – перевел Данилов.
– Это точно, – согласилась женщина, – только транспорт как ходил через пень-колоду, так и ходит…
В троллейбусе было пусто – утренний поток народа двигался в других направлениях – до станций метро «Кузьминки» или «Выхино». Ехать до «Рязанского проспекта» хотелось немногим.
