Черный орден СС. История охранных отрядов - Хене Хайнц (читать книги полностью без сокращений txt) 📗

Он аргументировал это тем, что любое государство нуждается в элите. В национал-социалистской Германии такую элиту представляет СС. Но она сможет выполнить свои задачи только в том случае, если сумеет объединить «истинные солдатские традиции, взгляды и убеждения с воспитанностью и умением немецкого дворянства, с созидательной энергией промышленников на основе расового превосходства немцев над остальными народами и с учетом требований времени».

Один из присутствовавших рассказал потом лечащему врачу Гиммлера, Феликсу Керстену, что высказывания рейхсфюрера «вызвали всеобщее изумление», поскольку к такой тональности нацистов они не привыкли. В результате почти все они вступили в ряды СС.

Этот эпизод показывает, насколько умело Гиммлер мог представлять свои охранные отряды, реабилитируя их в глазах общественности. Существовало даже мнение, что СС резко выделяется на фоне плебейских масс коричневорубашечников.

«Так называемые представители высшего общества предпочитали всем другим партийным организациям членство в СС», — утверждал Вальтер Шелленберг [98], шеф внешней разведки.

А архиепископ Фрайбурга доктор Грёбер заявил: «У нас во Фрайбурге СС считалась самой порядочной организацией национал-социалистской партии».

Для многих немцев элитные притязания СС не казались чем-то необычным, так как подобного типа группировки существовали в разные времена. Ни одно государство, будь то демократическое или диктаторское, не обходилось без элиты. Англосакские демократии и партийная иерархия Советов являлись доказательством того, что режим, опирающийся на интеллигентные слои населения, не подвержен кризисам.

Веймарская республика продемонстрировала, чтo случается с государством, отказавшимся от элиты. К тому же Гиммлер приукрашивал свои высказывания консервативной романтикой, столь милой духу немцев. Биограф Гитлера, Конрад Хайден, отмечал, что в 1934 году в СС господствовал консервативный принцип в противоположность «революционным настроениям штурмовиков». Даже террор 30 июня не поколебал в сознании бюргеров уверенности в респектабельности эсэсовского ордена. Осознание краха руководства штурмовиков, бесчинствовавших на улицах городов, было сильнее традиционного чувства законности.

«Освобождение народа от господства аморальных людей заслуживает самой высокой оценки», — писала газета «Франкфуртер цайтунг», сформулировав мысли большинства немцев. Были забыты убийства буржуазных противников режима и предсмертные крики лидеров штурмовиков. В стране поселилась надежда, что коричневорубашечники никогда более не будут нарушать покой граждан. Немцы тогда еще не предполагали, что нападки на свободу очень часто прикрываются лозунгами «борьбы с преступностью» прикрываются исторической необходимостью.

К тому же эти люди из СС носили излюбленную немцами шикарную форму: ее черный цвет искоренял плебейский коричневый. На головах одетые во все черное эсэсовцы (френчи, галстуки, портупея, брюки-бриджи и сапоги) носили черные же фуражки с серебряными знаками мертвой головы.

Создатель этой формы одежды сделал все возможное, чтобы привлечь внимание любящих иерархию немцев, снабдив ее различными загадочными отличительными знаками. Шитый из алюминиевых нитей угол на правом предплечье означал «старого бойца», ромб с буквами «СД» — принадлежность к органам безопасности. Погоны отражали все градации званий. У офицеров, вплоть до гауптштурмфюрера, они были выполнены из шести алюминиевых шнуров, расположенных в один ряд, далее — вплоть до штандартенфюрера — с тройным плетением, Оберфюреры и выше носили погоны с тройным плетением из двойной нити. Петлицы различались еще больше, особенно у старших офицеров. Так, штандартенфюреры носили дубовый лист, оберфюреры — два дубовых листа, бригадефюреры — два дубовых листа со звездочкой, группенфюреры — три дубовых листа, обергруппенфюреры — три дубовых листа со звездочкой, а рейхсфюрер имел три дубовых листа в дубовом же венке.

Вся их внешность должна была демонстрировать принадлежность к элите, гвардии строгих пуританцев, радеющих о благе государства, и выражать беспрекословное послушание и готовность к выполнению любых приказов фюрера.

Рейхсфюр широко раскрывал двери СС для пропуска в нее подходящих лиц из высших слоев общества. В ее филиалы — спецподразделения СД, офицерский состав войск СС и подразделения для особых поручений — могли попасть только представители господствующих классов, привыкших повелевать, — дворянства, буржуазии и финансово-промышленных кругов. Гиммлер столь старательно создавал свою растущую империю, что не заметил, сколь противоречивым оказалось это создание его рук. Законом своей жизни партийная гвардия национал-социализма провозгласила расистско-биологический отбор. Однако она была вынуждена привлекать в свои ряды людей, не слишком-то отвечавших этим требованиям, но обладавших престижем, деньгами и выработанным многими поколениями властным характером.

В СС пошли люди, радикально изменившие социальную картину охранных отрядов, поскольку до 1933 года в них различались три основных типа эсэсовцев: бывшие военнослужащие из состава добровольческого корпуса, интеллигенты с незаконченным в результате экономического кризиса образованием и мелкобуржуазные ветераны, из которых выделялась небольшая руководящая клика, сохранившая свои позиции до самого конца третьего рейха. В целом же к началу Второй мировой войны 90 % старых членов СС вышли на пенсию.

Только десять процентов прежнего состава пережили натиск новичков, хлынувших в СС с марта 1933 года, «мартовских фиалок», как их называли ветераны. Начало обновленного СС положили дворяне. Незадолго до захвата власти в ее ряды вступили известные аристократы, среди которых можно назвать эрцгерцога Мекленбургского, наследного принца цу Вальдекка и Пирмонта, принцев Христофа и Вильгельма Гессенских, графов Базевиц — Бера и фон Пфайль-Бургхауса, баронов фон Тюнгена, фон Гайра, фон Райценштайна и фон Мальзен-Поникау.

Весною 1933 года СС пополнилась новой группой представителей голубой крови, таких, как принц фон Хоэнцоллерн-Эмден из дома Зигмаринген и граф фон Шуленбург. Представители почти всех известных в прусско-немецкой военной истории семей тоже состояли в СС (фон Даниэльсы, граф фон Рёдерн, граф Штрахвиц, барон фон Гольц, фон Планиц, фон Койдель, фон Альвенслебен, фон Подбельски, фон Тройенфельд, фон Натузиус и многие другие). Дворянство в черной форме заняло целый ряд постов в высших кругах руководства. В 1938 году они составляли 18,7 % обергруппенфюреров, 9,8 % группенфюреров, 14,3 % бригадефюреров, 8,8 % оберфюреров и 8,4 % штандартенфюреров.

Вслед за дворянами в СС потянулись сыны средней буржуазии. В отличие от своих предшественников, они были представителями XX века — в большинстве своем интеллигентами с высшим (в основном юридическим) образованием, воспитанными на идеях немецкого молодежного движения. Почти все буржуа оказались в службе безопасности, составив там костяк юридическо-интеллектуальных сотрудников, далеких от окопного социализма, а также мелкобуржуазного, вульгарного национал-социализма периода борьбы за власть. Вальтер Шелленберг, Райнхард Хён, Франц Сикс и Отто Олендорф стали образцом эсэсовских технократов, лишенных сентиментальности, так называемых «социальных инженеров», которые обслуживали диктатуру фюрера желаемыми ему формально правовыми и организационными формулировками и действиями. Это были люди умные, без всяких иллюзий, не подверженные никакому идеологическому воздействию, кроме стремления к власти, духовно в то же время опустошенные и не признававшие общечеловеческие нормы.

Родственная им группа также из среды буржуазии стала командой молодых экономистов, занявших посты в управлении эсэсовскими предприятиями. Они мало чем отличались от технологов, заполонивших конторы современных фирм и осуществляющих всю организационную работу. Их в еще меньшей степени интересовало эсэсовское мировоззрение; мероприятия Гиммлера в сфере экономики они рассматривали как наиболее надежное обеспечение своей карьеры. Для большинства из них характерна запись, сделанная в личном деле восходящей тогда звезды в области экономики черного ордена штандартенфюрера СС доктора Вальтера Зальпетера: «Он старается приукрасить собственное честолюбие национал-социалистской идеологией».