Автографы на картах - Попов Сергей Александрович "skein" (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗

Неоценимой была помощь «Мурманца» по доставке грузов на зимовки Карского моря, куда из-за нехватки кораблей охранения нельзя было послать большие суда. Главным оружием крохотного деревянного бота были не два пулемета и шесть винтовок, находившихся на борту, а скрытность — светомаскировка и осторожность в радиообмене.

В следующую навигацию «Мурманец», патрулируя ледовую кромку, забрался даже в район легендарной Земли Санникова в море Лаптевых. По пути туда у Новой Земли его обстрелял фашистский самолет, был ранен матрос Валентин Данилов. Спасти судно удалось лишь благодаря умелым маневрам капитана Петра Ивановича Котцова, ветерана полярной гидрографии. С мыса Челюскина возвращались на Диксон поздно осенью. На борту находились в качестве пассажиров инженер-гидрограф А. П. Назаров и капитан А. В. Марышев. Незадолго до того на пути следования «Мурманца» были торпедированы пароходы «Диксон», «Архангельск», «С. Киров». Поэтому Котцову предложили у полуострова Михайлова ждать военное охранение, которое должно было провести судно на Диксон.

Алексей Васильевич Марышев знал этот район преотлично, ибо работал с гидрографами здесь с 1933 года. Прошлым же летом, производя лоцмейстерские работы в шхерах Минина, гидрографическое судно «Якутия», где он был капитаном, неожиданно встретило стоявшую на якоре в проливе Течений немецкую подводную лодку. Естественно, безоружное суденышко, стараясь не привлечь внимание врага, постаралось тут же скрыться в шхерах.

Неподалеку от этих мест и встал на якорь «Мурманец» в ожидании военного эскорта. «Но не прошло и часа, — вспоминал П. И. Котцов, — как старший радист А. А. Огнев сообщил мне, что где-то вблизи нас по радиотелефону на коротких волнах ведут разговор две немецкие станции. Я бросился в радиорубку. Станции действительно настолько близки к нам, что прослушивался даже громкий фон микрофона. По отдельным словам я понял, что судно немцами обнаружено, и младший из разговаривающих просит разрешения потопить его, второй же, старший, по каким-то соображениям, запрещает» [115]. Котцов не стал дожидаться, пока фашисты договорятся, и тут же снялся с якоря, направив судно в темноте необследованным фарватером.

Через сутки «Мурманец» благополучно прибыл на Диксон, где был оставлен на зимовку.

На Диксоне А. В. Марышев принял принадлежавший Архангельскому арктическому пароходству ледокольный пароход «Таймыр», который летом получил большие повреждения при посадке на необозначенную на карте Енисейского залива банку, зимой его отремонтировали. Третьим помощником к себе Марышев взял подготовленного на курсах штурманов во время зимовки Юрия Сергеевича Кучиева, будущего Героя Социалистического Труда, прославленного капитана атомохода «Арктика» в его походе к Северному полюсу. В навигацию «Таймыр» ходил в Игарку, Усть-Кару, часто возил грузы в районах действия фашистских субмарин. Марышев и Котцов были награждены боевыми орденами Отечественной войны 1-й степени.

Не всегда встречи с фашистскими пиратами кончались благополучно для гидрографических судов. 27 июля 1943 года подводная лодка U-255 потопила у мыса Спорый Наволок Новой Земли безоружное гидрографическое судно «Академик Шокальский». Артиллерийским огнем на судне были убиты штурман Степан Андреевич Кочнев, третий механик Игнат Данилов, боцман Александр Николаевич Юшманов. Фашисты продолжали расстреливать людей и после того, как судно перевернулось, а уцелевшие пытались укрыться на льдинах. Погибли моторист Грачев, повар Пелевина и гидрохимик Футерман. Браина Наумовна Футерман, сотрудница Арктического института, несмотря на молодость, уже успела много поработать над составлением навигационных пособий. Она только что вернулась из блокадного Ленинграда…

И после того как уцелевшие на полуразбитых шлюпках добрались до берега и частью пешком, частью под парусом направились к ближайшей полярной станции Бухта Благополучия, фашисты не оставили их в покое. Они отняли у моряков, среди которых было много раненых и контуженых, шлюпку с продовольствием и уничтожили ее форштевнем подлодки. На пути к полярной станции погибли матросы Корконосов и Трубин, а также буфетчица Екатерина Александровна Бибикова. Артельщика Метляева и тяжело раненного радиста Владимира Борщевского унесло в море на днище перевернутого судна. Так подробно перечисляю погибших для того, чтобы покончить с царящим в мемуарной литературе разнобоем, когда приводятся самые различные цифры погибших на «Академике Шокальском». Этих людей надо помнить поименно…

Шестнадцать человек во главе с капитаном Иваном Сидоровичем Снисаренко были подобраны посланным на помощь гидрографическим судном «Полярник». Все, исключая оставшегося на «Полярнике» 2-го помощника капитана Васильева, были самолетом летчика Стрельцова доставлены на Диксон. Вместо «Академика Шокальского» на зимовку к берегам Восточного Таймыра отправилось гидрографическое судно «Якутия».

16 октября 1943 года оно встало на зимовку в бухте Зимовочной, так удачно названной еще до войны. Среди зимовщиков был участник новоземельской трагедии на «Академике Шокальском» гидрограф Вильям Янович Лескинен. Весной, когда вышли на ледовый промер, он обучил этому несложному делу штурманов «Якутии» Г. П. Анисимова и Н. К. Воронцова. Условия жизни и работы были тяжелыми. «Палатка, печки и другое имущество промерных групп Лескинена и Воронцова, — вспоминает начальник экспедиции Олег Алексеевич Козлович, — были очень громоздки и недоброкачественны, что очень отражалось на ходе работ». В трескучие морозы гидрографы пешком преодолевали в глубоком снегу десятки километров, к тому же сверля во льду лунки для измерения глубин. Ничем не легче было и летом на топосъемке. С трудом преодолевали многочисленные реки и лагуны с илистыми и заболоченными берегами. При переправе через речку Гольцовую в глубине залива Терезы Клавенес В. Я. Лескинен утопил все свое немудреное имущество и едва не утонул сам.

Осенью при попытке выйти из так и не вскрывшейся летом бухты «Якутия» обломала лопасти винта. Пришлось остаться на вторую зимовку…

26 августа 1944 года огнем немецкой подводной лодки U-957 севернее острова Белуха было потоплено гидрографическое судно «Норд», направлявшееся для зажигания маячных огней. Первыми же снарядами фашисты подожгли деревянное судно, к тому же шедшее под парусами. В считанные минуты была разбита шлюпка правого борта и моторный катер, на боевых постах погибли капитан Владимир Васильевич Павлов, штурманы Михаил Михайлович Шиллинг, Николай Кузьмич Скорняков, Иван Васильевич Фокин, механики Иван Михайлович Галашев, Иван Иванович Храмцов,

Александр Николаевич Колтовой, моторист Геннадий Иванович Макаровский, матросы Игорь Петрович Баженов, Яков Алексеевич Наумов, Петр Васильевич Пономарев, повар Дмитрий Николаевич Шпанов. Радист Леонид Алексеевич Попов до последнего момента, пока не взорвались ацетиленовые баллоны, передавал в эфир открытым текстом, что судно обстреляно подводной лодкой. Этот сигнал был услышан, сразу же в район нахождения вышли корабли и вылетели самолеты.

К сожалению, когда они прибыли туда, следов судна уже не нашли. Со станции Мыс Стерлегова слышали выстрелы: сорокапятка «Норда», у которой хлопотали в это время командор Иван Дмитриевич Таханов, матрос Александр Васильевич Кузнецов и палубный ученик Борис Александрович Торотин, отвечала врагу.

Нордовцам удалось спустить шлюпку левого борта, в которую перешли буфетчица Валентина Борисовна Пооль, матросы А. Кузнецов и Евгений Михайлович Полев, ацеттехник Петр Григорьевич Марчук, экспедиционный радист Тыминский. Подводная лодка подошла к шлюпке. Фашисты взяли на борт Полева, Тыминского и Марчука. Еще раньше они выловили из воды боцмана Ивана Александровича Рогачева, у которого были обожжены кисти рук. Четверо советских моряков оказались в немецком плену. Шлюпку с Пооль и раненным в живот Кузнецовым затопили при погружении лодки.

После войны мне доводилось работать с И. А. Рогачевым в Арктике и встречаться с П. Г. Марчуком. С их слов и приведен рассказ о том скоротечном, неравном бое. Оба они оказались в концлагере в Польше, откуда бежали. День Победы оба встретили в солдатских шинелях, добивая врага в собственном логове.