История сыска в России, кн.1 - Кошель Пётр Агеевич (читать книги регистрация .TXT) 📗
Дело кончилось грандиозным скандалом. О существовании охватившего всю страну заговора начальника столичной полиции графа Милорадовича осведомила только пуля Каховского. Начавшееся в грохоте декабрьских пушек царствование прежде всего озаботилось реорганизацией полицейского наблюдения. Так возникло III Отделение.
Но вернёмся немного назад – к специальной полиции в армии.
Отдельный корпус жандармов сложился из двух элементов: жандармского полка, нёсшего военно-полицейскую службу в войсках, и их жандармских частей корпуса внутренней стражи. Жандармы в войсках впервые появляются 10 июня 1815 года, когда главнокомандующий Барклай де Толли предписал избрать в каждом кавалерийском полку по одному благонадёжному офицеру и пяти рядовых, на коих возложить наблюдение на бивуаках и на кан-тонир-квартирах, отвод раненых во время сражений на перевязочные пункты, поимку мародёров и т. д. Чины эти наименованы жандармами и отданы в распоряжение корпусных командиров. 27 августа того же года отдельные жандармские команды уничтожены, а взамен того Борисоглебский драгунский полк переименован в жандармский, и на него возложена полицейская служба при войсках. Корпус внутренней стражи образован в 1810 году; чины его несли воинские обязанности по обучению запасных рекрутов и полицейские – по содействию гражданским властям при поимке воров и разбойников, в случаях неповиновения властям, при взыскании податей, недоимок и т. д. В непосредственном распоряжении каждого губернатора находилась полицейская драгунская команда, числившаяся в составе корпуса внутренней стражи, но подчинённая гражданскому начальству. Последнее обстоятельство признано было неудобным и повело к преобразованию в 1817 году: полицейские драгунские команды ликвидировались, а в составе внутренней стражи сформированы жандармские части, распределённые по столицам, губернским и главным портовым городам; при этом столичные жандармские дивизионы подчинены обер-полицмейстерам столиц, а губернские и портовые жандармские команды – командирам местных гарнизонных батальонов. Высочайшим указом 25 июня 1826 года учреждена новая должность шефа жандармов. На этот пост был назначен А.Х.Бенкендорф, и ему подчинены все жандармы, как состоящие при войсках (жандармский полк), так и числящиеся по корпусу внутренней стражи, но жандармский полк до 1842 года ведался шефом только в инспекторском отношении.
Как возникло III отделение
Граф Бенкендорф в своих записках так объясняет возникновение вверенного ему учреждения: "Император Николай стремился к искоренению злоупотреблений, вкравшихся во многие части управления, и убедился из внезапно открытого заговора, обагрившего кровью первые минуты нового царствования, в необходимости повсеместного более бдительного надзора, который окончательно стекался бы в одно средоточие. Государь избрал меня для образования высшей полиции, которая покровительствовала бы угнетённым и наблюдала бы за зло-умышлениями и людьми, к ним склонными. Таким образом император создавал орган, при помощи которого он мог непосредственно следить не только за появлением антигосударственных элементов в обществе, но и за действием всей сложной административной машины. Поэтому высочайшее повеление об учреждении III Отделения гласит, между прочим: «Предписать всем начальникам губерний и сообщить другим лицам, до которых сие касаться может, дабы они о всех предметах, в состав III Отделения собственной моей канцелярии входящих, доносили прямо на имя моё, с надписью».
Граф Бенкендорф оставался во главе Отделения до самой своей смерти (15 сентября 1841 года); преемником его был князь АФ.Орлов (по 5 апреля 1856 года). С 1856 по 1866 шефом жандармов был князь Василий Андреевич Долгорукий, с 1866 по 1874 – граф Пётр Андреевич Шувалов, с 1874 по 1876 – Александр Львович Потапов, с 1876 по 4 августа 1878 (в этот день он был убит революционером Кравчинским) Николай Владимирович Мезенцев, с 1878 по 1880 год, когда III Отделение было (при графе М.ТЛорис-Меликове) упразднено, – Александр Романович Дрентельн. Все эти лица были, конечно, генерал-адъютантами.
Специальными местными органами III Отделения были жандармские части, которые постепенно обособлялись от военного ведомства и становились в теснейшую связь с Отделением. Так, в 1836 году все жандармские части, находившиеся в ведении корпуса внутренней стражи, выделены и включены в состав образованного корпуса жандармов, подчинённого исключительно своему шефу (он же главный начальник III Отделения). В 1839 году должность начальника штаба корпуса жандармов соединена с должностью управляющего III Отделением. В 1842 году жандармский полк, состоявший при войсках, подчинён шефу жандармов во всех отношениях и включён в состав корпуса жандармов. Для ближайшего управления сетью жандармских команд, раскинутых по всей империи, образовано в 1826 году пять округов (в 1843 число их возросло до восьми); округа эти разделены на отделения со штаб-офицерами (начальниками отделений) во главе; деятельность каждого распространялась на две-три губернии.
С 1826 года важнейшею обязанностью жандармских чинов, помимо полицейской службы, становится и наблюдательная деятельность. Приказом шефа жандармов от 31 августа 1826 года предписано всем начальникам жандармских частей доносить ему «обо всех происшествиях» в местах квартирования частей, а также «о всех примечательных фактах», о которых «чины» узнают; сведения, «заслуживающие особого внимания», предписывалось посылать в конвертах с надписью «в собственные руки». В начале 1827 года была издана особая инструкция, определяющая обязанности жандармских чинов «по наблюдательной части».
Превыше всего ставивший дисциплину и из всех общественных организаций симпатизировавший только военной, император Николай I сам относился к своим государственным обязанностям с добросовестностью исполнительного ротмистра. Он стремился принимать участие в разрешении всякого дела, независимо от его масштабов и значения. Не доверяя бюрократической системе управления, особенно широко развернувшейся со времени административных реформ его брата, он пытался превратить всю несметную чиновническую массу, от министров до коллежских регистраторов, в покорных исполнителей царской, и только царской воли. И здесь III Отделение было весьма к месту. Бенкендорф в записке к Николаю замечал: «Для того, чтобы полиция была хороша и обнимала все пункты империи, необходимо, чтобы она подчинялась системе строгой централизации, чтобы её боялись и уважали…»
Как ни странно, такие же советы император мог получить и от «демагога» П.И.Пестеля.
В «Русской правде» Пестеля, хотя и рассчитанной на совершенно другую аудиторию, Николай мог найти много полезных истин, если бы только он самолично познакомился с текстом этого «возмутительного произведения». С особым вниманием он должен был отнестись к разделу «Записки о государственном управлении», где Пестель намечал полицейскую систему будущего государства, по плану «Записки», ещё монархического.
«Высшее благочиние охраняет правительство, государя и государственные сословия от опасностей, могущих угрожать образу правления, настоящему порядку вещей и самому существованию гражданского общества или государства, и по важности сей цели именуется оно вышним…» Оно «требует непроницаемой тьмы и потому должно быть поручено единственно государственному главе сего приказа, который может оное устраивать посредством канцелярии, особенно для сего предмета при нём находящейся…» Имена чиновников «не должны быть никому известны, исключая государя и главы благочиния». Рассматривая далее функции благочиния, Пестель включает в них наблюдение за правильным ходом государственного аппарата, преследование противоправительственных учений и обществ и иностранный шпионаж. «Для исполнения всех сих обязанностей имеет вышнее благочиние непременную надобность в многоразличных сведениях, из коих некоторые могут быть доставляемы обыкновенным благочинием и посторонними отраслями правления, между тем как другие могут быть получаемы единственно посредством тайных розысков. Тайные розыски, или шпионство суть посему не только позволительное и законное, но даже надёжнейшее и почти, можно сказать, единственное средство, коим вышнее благочиние поставляется в возможность достигнуть предназначенной ему цели».
