Крестовый поход на Россию - Сборник Сборник (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
Но детальные исследования, проведенные финскими и немецкими историками, позволили расширить сведения об этих переговорах. Прежде всего можно отметить, что в ходе них Ф. Гальдер также посвятил Э. Хейнрикса и в замыслы германского командования о наступлении немецких войск на Ленинград из Восточной Пруссии. Было также четко определено, что части германской армии, используя финскую территорию, будут вести наступление в Заполярье на мурманском и Кандалакшском направлениях91.
Иными словами, Э. Хейнрикс конкретно получил представление о плане нападения Германии на Советский Союз в той его части, которая касалась непосредственно Финляндии, что являлось уже серьезным сдвигом в развитии финско-германского военного сотрудничества.
Как по этому поводу заметил историк О. Маннинен, «именно агрессивная направленность, проявившаяся в постановке вопросов, дала финнам возможность заключить, что за планами в действительности находится наступательное намерение»92.
Этот результат встречи Хейнрикса и Гальдера был показательным и для германского командования. Адъютант Гитлера майор Г. Энгель так по данному поводу записал в своих мемуарах: «Начальник Генштаба Финляндии генерал Хейнрикс находился в ОКБ, и его ввели в суть наброска плана «Барбаросса». Все были удивлены тому, как заинтересованно он отнесся ко всем планам… Фюрер дал ОКВ свободу действий в переговорах с Финляндией, поскольку времени оставалось чуть больше трех месяцев»93. Следовательно, финской стороне теперь было ясно дано понять, что немецкое военное планирование против СССР достигло кульминационного момента и в Хельсинки уже не могло быть никаких сомнений в том, что финские вооруженные силы приглашены участвовать в этой операции.
Тем не менее, как и предполагалось, пребывание Хейнрикса в Германии было использовано, кроме того, для его выступления перед офицерами и генералами штабов армейских групп, а также отдельных армий с изложением опыта сражений финских войск в 1939—1940 годах. Как отмечал Паулюс, доклад начальника Генштаба финской армии представлял значительный интерес, поскольку раскрывал особенности ведения боевых действий против СССР и «давал представление о расстановке сил финских войск», как вероятного «партнера Германии»94.
Оценивая окончившиеся у Ф. Гальдера переговоры, присутствовавший на них финский военный атташе полковник В. Хорн сделал в своем дневнике лаконичную, но весьма выразительную запись: «30.1.41 года Знаменательный день в истории Финляндии…»95 Действительно, те финские политические и военные круги, которые не скрывали стремления подключить страну к походу Гитлера на Восток и ждали того момента, когда это найдет реальное воплощение в оперативных планах, могли быть удовлетворены. Как заметил по этому поводу профессор Маннинен, теперь «у финского военного руководства укрепилась мысль, что в следующей войне будет возможность иметь свое оперативное направление»96.
Таким образом, тайный визит Хейнрикса в Берлин закончился к обоюдному удовлетворению обеих сторон и его венцом стал торжественный ужин в финляндском представительстве в честь участников состоявшихся переговоров, который «прошел под знаком дружбы и традиционного германо-финляндского братства по оружию»97.
Финляндско-германское военное сотрудничество теперь бесповоротно вступило в фазу практического планирования боевых операций против СССР. На следующий день после встречи Гальдера и Хейнрикса была уже отдана директива главного командования сухопутных войск Германии, в которой четко отмечалось: группа армий «Север», наступая «совместно с финской армией и переброшенными для этого из Норвегии немецкими войсками, окончательно лишает противника последних оборонительных возможностей в северной части России»98. В Берлине, очевидно, все было совершенно понятно относительно целей финских войск в готовящейся войне.
Совместное с Германией военное планирование стало уже приобретать весьма конкретные очертания. Как по этому поводу отмечает М. Менгер, «период с февраля по апрель 1941 года являлся масштабным этапом в развитии военного сотрудничества, направленного на подготовку нападения на Советский Союз, выражался в серьезной интенсификации контактов»99. Показательным было и то, что в Финляндии уже 5 февраля начальник топографического отдела Генштаба направил во все штабы и части финской армии запрос относительно наличия у них трофейных советских карт100. Это явно свидетельствовало о том, что в Генштабе конкретно приступили к практическим мероприятиям по подготовке к ведению боевых действий на территории СССР.
Более того, в конце февраля из финского Генерального штаба германскому руководству также была передана подробная информация, содержавшая характеристику территорий на севере Финляндии, примыкающих к советской границе, а затем представлен обстоятельный обзор важных военно-топографических сведений этого района101.
Так немецким командованием развернулось детальное изучение финляндского плацдарма для использования его в готовившемся наступлении на мурманском и Кандалакшском направлениях. Штабными офицерами армии «Норвегия» сосредоточивалось внимание на военных особенностях Северной Финляндии, усилилось посещение ее с подобными целями высокопоставленного германского командования. С 12 по 20 февраля 1941 года, в частности, в Финляндии находился инкогнито по распоряжению Геринга главный квартирмейстер ВВС Германии генерал-лейтенант Ганс-Георг Зейдель. Для конспирации немецкий генерал официально представлялся под чужим именем и был одет в обычную штатскую одежду102. Проводя переговоры с Маннергеймом, Хейнриксом и Талвела, он совершил недельную поездку разведывательного характера на север, где осматривал прежде всего районы для размещения немецкой авиации103. Когда английские спецслужбы все же узнали об этой поездке и в Лондоне поинтересовались у финляндского посланника Георга Грипенберга, что это означает, то указанный визит был представлен как поездка в Лапландию с целью «охоты на медведя»104. Но в Интеллиджент сервис не было столь наивных людей, чтобы поверить в такое объяснение.
В Швеции в этот период особенно внимательно следили за тем, что происходит в Финляндии. В Стокгольме от своего посланника в Берлине в феврале 1941 года были получены первые неофициальные сведения о приближающейся советско-германской войне. Тогда же немцы дали понять шведскому военному руководству, что и Финляндия примкнет к Германии в этой войне105. 25 февраля в шведский МИД была направлена информация из Генштаба, в которой указывалось, что немцы направляют значительно больше войск в Норвегию, чем выводят оттуда106. Это был весьма настораживающий факт, касавшийся обстановки в Заполярье.
Тогда же, в середине февраля, возглавлявший советскую разведку НКВД в Финляндии Е.Т. Синицын, пользуясь дипломатическим прикрытием, пытался выяснить складывающуюся на севере Финляндии ситуацию. Он совершил явно неожиданное для финнов посещение Лапландии, где смог вести наблюдения за германскими военнослужащими и интенсивным военным строительством, которое развернулось на севере Финляндии. Им были получены дополнительные сведения о визитах туда немецких и финских генералов107.
Между тем несколькими днями позднее посещения страны Зейделем, в Финляндию прибыл начальник штаба армии «Норвегия» полковник Эрих Бушенхаген и начальник армейской разведки майор Гейндрих Мюллер. Встречали их подчеркнуто радушно. Генерал Хейнрикс, прибыв в отель, где разместились оба представителя вермахта, вручил Бушенхагену сразу две государственные награды – командорский крест и орден Белой розы, Этому, отмечал позднее Бушенхаген, «я был очень удивлен, так как получил награду до начала своей деятельности в Финляндии»108,
Находясь в Хельсинки, Бушенхаген и Мюллер имели цель обсудить совместные операции немецких и финских войск в Заполярье, и эта задача была решена при «полном единодушии». Затем ими совершилась продолжительная поездка по Северной Финляндии и вдоль советской границы в сопровождении представителей командования финской армии. Их интересовали районы намечавшегося сосредоточения немецких войск для наступления в Заполярье. Детальное изучение финляндского плацдарма было необходимо для подготовки трех операций: «Голубой песец» (ставилась цель перерезать Мурманскую железную дорогу): «Северный олень» (предусматривала наступление на Мурманск) и «Чернобурая лиса» (планировалось нанесение удара по району Полярное и на Кандалакшском направлении)109. «В результате этой поездки, – по словам Бушенхагена, – был разработан главным командованием войск, находящихся в Норвегии, оперативный план, который предусматривал совместные операции с финской территории. Этот оперативный план был представлен в ОКВ и был утвержден»110.
