Антисуворов. Большая ложь маленького человечка - Исаев Алексей Валерьевич (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Тезисы Владимира Богдановича и приводимые им цитаты мало того что высвечивают его непрофессионализм в вопросах снабжения войск, но и зачастую просто рассчитаны на наивность читателя:
«Но перед наступлением боеприпасы размещают на подвижном транспорте, это очень дорого и опасно...»
«Юго-Западный фронт только на небольшой станции Калиновка имел 1500 вагонов с боеприпасами». (Куманев Г.А. Советские железнодорожники в годы Великой Отечественной войны (1941—1945). С. 36.)»
Станция Калиновка — это глубокий тыл, 400 км от границы. Ну кто из читателей возьмет карту Украины и станет на ней разыскивать станцию Калиновка?
Таким образом, расположение не за Уралом, а в 50—200 км от границы складов армейского, окружного (фронтового) уровня было вполне оправданным, такое их размещение есть следствие необходимости бесперебойного обеспечения потребностей войск. Удлинение плеча подвоза неизбежно вызвало бы перебои в снабжении.
Более того, если не ставить задачу подбора цитат определенного содержания, то можно найти в литературе о войне и такие слова: «Из-за недостатка складских помещений в западных военных округах половина их запасов боеприпасов хранилась на территории внутренних военных округов, при этом треть — на удалении 500—700 км от границы. От 40 до 90% запасов горючего западных военных округов хранилось на складах Московского, Орловского и Харьковского военных округов, а также на гражданских нефтебазах в глубине страны». (Великая Отечественная война 1941—1945. Кн. 1. М.: Наука, 1998. С. 109.) В приложении к тому же Западному особому округу есть известный факт, что его топливные запасы были в Майкопе. То есть, напротив, значительная часть запасов находилась вдали от границ. Еще более интересная картина наблюдается, если мы попробуем узнать, где находились склады центрального подчинения стратегического значения. Если запасы первых трех уровней располагались в соответствии с плотностями войск (в западных округах больше, во внутренних — меньше), то склады центрального подчинения в основном находились в Московском военном округе (24 из 41), на втором месте — Приволжский военный округ (5 из 41). 29 складов из 41 расположены далеко от границы. То есть склады стратегического значения к границам не выносились. Проценты потерь очень часто приводятся по одному — двум — трем из первых уровней, что дает катастрофическую картину.
Вот в ДСП издании «Артиллерия в оборонительных операциях ВОВ» (М.: Воениздат, 1961) есть цифры полных потерь и РАСХОДА снарядов за июнь — декабрь 1941. Цифры такие:
45-мм снарядов — 7,130 тыс. — или 28% от наличия на 22.6.41
76-мм снарядов — 7,777 тыс. — или 30% от наличия на 22.6.41
122—203-мм — 3,900 тыс. — или 31% от наличия на 22.6.41
50—120-мм мин — 4,744 тыс. — или 35% от наличия на 22.6.41
зенит. снарядов — 7.360 тыс. — или 35% от наличия на 22.6.41
Примерно половина этого количества — расход в боях, остальное — потери. В среднем потери и расход превысили поступление в 1941 в 1,7 раза. Как можно видеть, до истощения складов было далеко, потеряно и израсходовано было в среднем 30% запасов. Справедливости ради нужно отметить, что часть из складских запасов представляла сомнительную боевую ценность, например, многочисленные шрапнельные выстрелы к 76-мм «трехдюймовкам» русского и французского производства, оставшиеся от царя-батюшки. Но 45-мм снарядов, 50—120-мм мин во времена Николая Александровича не было. Цифры, согласитесь, достаточно красноречивые.
В том же духе, рассчитывая на то, что читатель не станет дотошно проверять каждый факт, В. Суворов строит рассказ о промышленности боеприпасов. Цитирую:
«Вопрос о размещении промышленности боеприпасов — это вопрос о характере будущей войны. Если Сталин намерен вести святую оборонительную войну, если он намерен удерживать свои рубе жи, то в этом случае новые заводы боеприпасов надо размещать за Волгой. Там они будут в полной безопасности — танки противника туда не дойдут, и самолеты не долетят».
И далее читателя нежно подталкивают к нужному выводу:
«Идеальной является ситуация, когда заводы находятся у границ. В этом случае эшелон гнать не много дней через всю страну, а несколько часов».
Заметим, что конкретное местоположение пороховых заводов Владимир Богданович не указывает. Как известно, из восьми пороховых заводов пироксилинового пороха на восток пришлось эвакуировать пять. Где же располагались заводы, которые пришлось эвакуировать? Во-первых, это основанный в 1765 году Шосткинский завод, который известен большинству читателей по производству кинопленки. Многие помнят кадр, идущий после заставки «Конец фильма»: «Фильм снят на пленке Шосткинского производственного объединения „Свема“. В наркомате боеприпасов Шосткинский завод был известен как пороховой завод № 9. Второй завод, который пришлось эвакуировать, это Охтинский. Завод тоже был основан задолго до 1917 года. Датой основания Охтинского порохового завода считается 13 июля 1715 года, когда начальник русской артиллерии генерал-фельдцейхмейстер Я.В. Брюс обратился в городскую канцелярию с просьбой прислать ему мельников — малороссов, „которые по гребле ходят и плотины делать умеют ... к пороховым мельницам“. Третий эвакуируемый завод, Шлиссельбургский, помоложе, но тоже ведет свою историю с времен царя-батюшки. Он был построен в конце XIX века, по итогам войны 1877—1878 годов, когда выявилась недостаточная мощность заводов, которые производили боеприпасы для русской армии. Предприятий постройки 30-х годов было эвакуировано два. Это завод № 100, расположенный в городе Алексин Тульской области, и завод № 101 в г. Каменск Ростовской области. Строительство того и другого завода было начато в 1934 году, решение о строительстве было принято в ноябре 1933 года. Думаю, что даже без карты понятно, какое расстояние отделяет Тульскую и Ростовскую области от границы. Какие заводы избежали эвакуации? Не был эвакуирован завод № 40 в Казани, ведущий свою историю с XVIII века. История Казанского порохового завода связана с посещением казанского края императрицей Екатериной II, по именному указу которой на правом берегу реки Казанки, всего в семи верстах от города, напротив Зилантова монастыря, к лету 1786 года был заложен Казанский пороховой завод. Не был эвакуирован и один из заводов пироксилинового пороха новой постройки, завод № 392 в городе Кемерово. Получается, что из пяти эвакуированных три завода — это заводы постройки царских времен, построенные, очевидно, не из соображений близости к границе. Два завода новой постройки тоже находятся весьма далеко от западной границы СССР. Из оставшихся на своем месте заводов один старой постройки, Казанский, и один новой, Кемеровский. Если кого и стоит винить в неудачном расположении заводов, то скорее русских царей. Реально, конечно, никакого злого умысла в расположении пороховых заводов не было. Можно лишь отметить некоторую скученность заводов пороховой промышленности в районе Ленинграда. Но при чем тут западная граница? Характерный пример: пороховой завод №100 был освобожден уже 17 декабря 1941 (!!!) года. Где проходила линия фронта в декабре 1941-го, мы знаем — на подступах к Москве.
Теперь о том, что эти самые пороха должны были метать, и о других боеприпасах. Цитата из В. Суворова ( «День М»): «С августа по ноябрь 1941 года германские войска захватили 303 советских пороховых, патронных, снарядных заводов, которые имели годовую производительность 101 миллион снарядных корпусов, 32 миллиона корпусов артиллерийских мин, 24 миллиона корпусов авиабомб, 61 миллион снарядных гильз, 30 миллионов ручных гранат, 93 600 тонн порохов, 3600 тонн тротила. Это составляло 85 процентов всех мощностей Наркомата боеприпасов. (Вознесенский Н.А. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М.: 1947. С. 42.) Вдобавок ко всему, на снарядных заводах были сосредоточены мобилизационные запасы ценнейшего сырья: ситца, латуни, легированной стали. Все это досталось Германии и было использовано против Красной Армии». (Выделено в оригинале. — А.И.). Читатель в первую очередь обратит внимание на впечатляющие цифры, а вот словечко «захватили» незаметно проскользнет в подсознание. Хотя в оригинале написано не «захватили», а «выбыли из строя вследствие оккупации или эвакуации из прифронтовых районов». В число тех предприятий, которые Владимир Богданович числит в захваченных немцами, попадают заводы, на территорию которых никогда не ступала нога немецкого солдата. Например, московский завод № 70 им. Владимира Ильича, производивший 76-мм бронебойные снаряды. Или два московских завода по производству гильз для 76-мм и 85-мм выстрелов, которые были эвакуированы на восток в октябре 1941 года. То же самое относится и к ленинградским заводам, решение об эвакуации которых было принято уже 1 июля 1941-го. Например, старейший капсюльный завод страны в Ленинграде, эвакуация которого началась 8 июля 1941-го. Были и заводы, до подступов к которым война не докатилась, они лишь оказались в опасной близости к фронту, попадали в радиус действия авиации противника. К таковым относится, например, ярославский завод № 62, выпускавший авиационные снаряды. Первый эшелон с оборудованием этого завода выехал из Ярославля в Челябинск 21 октября 1941 года. Последний эшелон убыл из Ярославля в конце ноября 1941 года. В продолжение дискуссии о месте строительства оборонных заводов город Ярославль трудно назвать приближенным к границе и завод № 62 — построенным во имя завоевания Европы. Есть и более занимательные примеры. Например, пороховой завод № 204, который был частично эвакуирован на Урал, но не только не был захвачен, а продолжал производство пороха по 300—400 тонн в месяц.
