История разведывательных служб Израиля - Равив Ден (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Мини-исход евреев из Порт-Саида был небольшой операцией, которая благодаря помощи французов прошла успешно. Тайные операции такого рода в других странах затрагивали десятки тысяч человек. Наглядным примером было Марокко.
2 марта 1956 г. колониальное правление Франции в Марокко закончилось. До этого в течение 8 лет ворота эмиграции уже были широко раскрыты, и за это время в Израиль выехало около 100 тыс. марокканских евреев. Однако уже в первые дни независимости новое правительство, уступая давлению соседних арабских стран, запретило эмиграцию. Президент Египта Насер заявил, что еврейские эмигранты немедленно становятся солдатами и начинают убивать арабов.
Судьба 100 тыс. оставшихся в Марокко евреев, естественно, стала предметом особой заботы Израиля. Иссер Харел, «мемунех» израильского разведсообщества, предсказывал это 2 года назад, когда Марокко было еще французской колонией. Готовясь к возможному осложнению обстановки, он создал в Марокко тайную сионистскую инфраструктуру. «Моссад» завербовал группу кибутцников марокканского происхождения, свободно говоривших по- арабски и по-французски. Все они имели опыт военной службы и сионистского подполья.
Руководство агентурной сетью Израиля в Марокко было поручено Шмуелю Толедано. В кругу своих коллег он был известен как «Амнон» — по своему псевдониму, полученному в 1954 году, когда он пришел на службу в «Моссад». Толедано работал под дипломатическим прикрытием в посольстве Израиля в Париже и занимался защитой интересов евреев по всему миру — работа, совершенно не похожая на то, чем обычно приходится заниматься офицерам разведки.
Первоначальной задачей сети Толедано в Марокко, которой было присвоено кодовое наименование «Фреймуорк», была организация боевых групп из молодых евреев, которые должны были защитить общину от возможных погромов. С введением запрета на эмиграцию евреев перед «Фреймуорком» была поставлена задача возобновить эмиграцию, но уже но нелегальным каналам.
Для Харела все это было совершенно естественно и повторяло ту схему, которая работала в Ираке вплоть до провала имевшейся там агентурной сети. На этот раз агенты «Моссада», которые извлекли уроки из прошлых ошибок, были лучше подготовлены к предстоящей миссии. По традиции, заложенной Шилоем еще в 1952 году, работой «Фреймуорка» руководили одновременно «Моссад» и «Еврейское агентство». Харел жестко пресекал любую критику своих операций. В феврале 1960 года он уволил «диссидента» Шломо Хавилио, заместителя Толедано, и поставил во главе «Фреймуорка» Алекса Гатмона.
К этому времени Марокко уже покинули около 5 тыс. евреев. Агенты «Моссада» создали подпольные эмиграционные центры в нескольких марокканских городах и снабжали евреев, желавших выехать в Землю обетованную, фальшивыми паспортами. Для набожных марокканских евреев молодые агенты «Моссада» казались посланцами самого Мессии. Евреи собирались в условном месте, и оттуда на грузовиках их отвозили к границе. Для того чтобы облегчить переход границы, агенты «Моссада» заплатили марокканским чиновникам около полумиллиона долларов. Наиболее популярный маршрут пролегал через Танжер, который в то время был международным городом, и оттуда в Израиль. Позже к этому добавились еще два перевалочных пункта в Испании, где генералиссимус Франко хотел реабилитировать себя за связи с Гитлером и Муссолини, а также за изгнание испанских евреев в 1942 году.
«Моссад» также приобрел старый армейский лагерь на южном побережье Испании, а фактически в британской колонии Гибралтар. Бараки и другие помещения лагеря служили перевалочным пунктом для направлявшихся в Израиль евреев. Англичане, естественно, знали, что происходило на бывшей военной базе, но закрывали на это глаза. С момента прибытия переселенцев в лагерь и до посадки их на суда в Марселе все вопросы решались представителями «Еврейского агентства».
Трагедия случилась 10 января 1961 г. Небольшое судно «Рыбы», перегруженное беженцами, попало в шторм на переходе из Марокко в Гибралтар и затонуло. Погибли 43 человека, в том числе радиооператор «Моссада». Эта катастрофа вызвала не только всеобщее сочувствие в мире, но и резкую реакцию со стороны марокканских властей. Последовали разоблачения и аресты нескольких десятков сионистских активистов, поставивших под угрозу всю операцию.
Израиль обратился к Франции, Соединенным Штатам и международным благотворительным организациям с призывом оказать давление на Марокко. К счастью, вступивший в начале марта того же года на престол король Хасан II был заинтересован в получении международной поддержки и ему совсем не хотелось выглядеть в глазах мировой общественности преследователем еврейского меньшинства, поэтому король пошел навстречу просьбам Израиля. По иронии судьбы, гибель 43 евреев оказала положительный эффект и способствовала лучшей организации еврейской эмиграции из Марокко.
Возобновленная операция получила новое кодовое название «Якхин», по имени одной из центральных колонн в Святом храме, построенном в Иерусалиме царем Соломоном. Этим подчеркивалось, что иммиграция является одним из столпов существования еврейского государства.
Операция «Якхин» стала совместной операцией Марокко, Израиля и Франции. Агенты «Моссада» проникли практически во все еврейские общины. Они призывали евреев вернуться на их историческую родину, и повсюду это предложение встречалось с энтузиазмом. Агенты «Моссада» сообщали эмигрантам координаты сборных пунктов, откуда их отправляли грузовиками в порты и далее на судах в Израиль. Франция помогала транспортом.
В рамках операции «Якхин» из Марокко было вывезено более 80 тыс. евреев. Израильско-марокканское сотрудничество дало неожиданный побочный результат в другой арабской стране — соседнем Тунисе, расположенном примерно в тысяче миль к востоку. Летом 1961 года правительство Туниса потребовало от Франции закрытия военной базы в Бизерте. В ходе разразившегося кризиса тунисские власти арестовали несколько французских граждан и несколько десятков евреев. Агенты «Моссада», обеспокоенные судьбой тунисских евреев, сумели направить в Тунис французские военные корабли, которые подобрали несколько тысяч тунисских евреев и вывезли их сначала во Францию, а потом в Израиль.
Марокканская операции набирала обороты, а у Харела появились другие проблемы, в том числе он должен был арестовать и наказать того, кто вошел в историю как самый беспардонный нарушитель высоких моральных стандартов израильской разведки. Его звали Мордехай (Мотке) Кедар.
Израильская военная разведка завербовала Кедара с прицелом на его использование в Египте. Полковник Ювал Нееман, отвечавший в «Амане» за оперативную технику, дал Кедару последние инструкции в тель-авивском кафе «Таам гов» («Хороший вкус»). Начинающий разведчик должен был сперва отправиться в Аргентину, обжить там свою легенду и только потом проникнуть в Египет.
Кедар родился в 1930 году в Польше. Тогда его звали Мордехай Кравицки. Мать бросила его в младенческом возрасте, и он вырос у деда, который привез его в Израиль. Кедар жил в Хадере, сельскохозяйственном городке, неподалеку от автострады, связывавшей Тель-Авив с Хайфой. В юности он проявил себя как умный и способный парень, физически развитый и обладавший качествами лидера. В это же время у него проявились явные криминальные наклонности.
Во время войны 1948 года Кедар служил в военно- морском флоте Израиля, но у него были проблемы с дисциплиной, и в конце концов он дезертировал. В начале 1950-х годов он возглавлял небольшую банду в Хадере, городке, расположенном к югу от Тель-Авива. Его банда похищала автомобили и сбывала краденое. Полиция также связывала с этой бандой несколько тяжких преступлений, включая вооруженные ограбления и убийства. Кедар подвергался аресту, но каждый раз было недостаточно доказательств для привлечения его к ответственности. Жители Хадеры боялись банды Кедара больше, чем местной полиции, и никто не хотел давать против него показаний.
Потом он переехал в Тель-Авив, где стал завсегдатаем кафе, в которых собиралась богема, проводил время в компании женщин и вообще вел праздную жизнь, причем никто не знал, откуда Кедар брал деньги. Он стал настолько раздражителен, что вынужден был обратиться к психиатру, доктору Давиду Руди.
