Уникальная и парадоксальная военная техника - Каторин Юрий Федорович (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
В Англии среди специалистов возник спор. Одни считали, что если просто вооружить и забронировать трактор, то проходимость на поле боя у такой машины будет явно недостаточной, поэтому нужно придумать что-то принципиально новое. Другие, ссылаясь на срочность работ, доказывали, что и тракторное шасси вполне обеспечит преодоление вражеских заграждений. Ответ мог дать только эксперимент, поэтому обе идеи воплотили в металл. Бронетрактор назвали «Маленький Вилли», а машину специальной постройки — «Большой Вилли». Испытания, проведенные 15 сентября 1915 года на полигоне в присутствии короля Георга, показали, что правы были все-таки первые. «Маленький Вилли» весил 18 т и имел двигатель мощностью 105 л. с., однако смог переползти через ров шириной всего в 1,2 м. Ведь трактор строился для мирных целей и, конечно, не был предназначен для преодоления мощных, искусственных препятствий. Зато «Большой Вилли» легко переходил через рвы шириной 3 м, поднимался и спускался по крутому склону и взбирался на ступень высотой 1,5 м.
«Маленький Вилли» был заброшен, и танк стали строить на основе «Большого». Работами над этой машиной
Английский опытный танк «Маленький Вилли» — первый в мире танк, построенный в металле
руководил инженер Триттон. Еще летом 1915 года он отказался от тракторной базы, воспользовался изобретением Несфильда и предал гусеницам ромбовидную форму. Вооружение, по предложению Дейнкурта — одного из работников конструкторской группы, — решили разместить в бортовых полубашнях. Таким образом, изобретение танка не было результатом работы одного человека, а явилось плодом деятельности ряда людей, часто не связанных между собой. Поэтому, уважаемые читатели, при всем желании не можем указать вам фамилию изобретателя этой грозной машины.
«Большой Вилли» был полностью готов только к концу 1915 года и оставил от прототипа, пожалуй, лишь сам принцип передвижения. Своей формой машина напоминала спичечную коробку. Только в передней части она была срезана наискось снизу, а в задней — сверху. Размеры этой «коробочки» были внушительные: длина — 8,1 м, ширина — 4,2 м, высота — 2,2 м, вес — 28 т. Стенами корпуса служили броневые листы толщиной 12 мм. Это были «латы», которые по тем временам не могла пробить ни одна пуля. По бокам танка — справа и слева — проходили гусеницы, которые охватывали весь корпус. Это были гибкие ленты, собранные из толстых стальных пластин, или траков. Корпус опирался на гусеницы маленькими колесами-катками. С боков танка, в переднем верхнем углу и в заднем нижнем, находилось по паре больших колес с зубьями. Одна пара служила для перемотки гусениц и потому называлась ведущей; другая только направляла гусеницы, поэтому эти колеса были названы «ленивцами». Гусеницы позволяли машине уверенно передвигаться по бездорожью.
Каждый танк был вооружен четырьмя пулеметами. Некоторые машины имели вместо передних пулеметов две 6-фунтовые (57-мм) морские пушки. Вооружение размещалось в плоских полубашнях (типа корабельных спон-сонов), установленных по обоим бокам машины. Это смешение типов вооружения было неслучайным. Размеры, а особенно высота, спонсонов были невелики, поэтому если пулеметчики довольно комфортабельно сидели на металлических стульчиках, то артиллеристам приходилось стоять в них на коленях. Во время выстрела из пушки, при откате казенная часть перемещалась перед самым лицом наводчика, а танк наполнялся едким пороховым дымом и ужасным грохотом. Штатные пулеметчики на пушечных танках предусмотрены не были, поэтому огонь из пулемета, установленного в задней части спонсона, вел заряжающий или помощник водителя. При интенсивной стрельбе пороховая гарь иногда настолько отравляла команду, что вызывала обмороки. Были случаи, когда в разгар боя экипаж останавливал танк, открывал двери и «вываливался» наружу, чтобы хоть немного отдышаться.
Для перемещения служил бензиновый двигатель мощностью 105 л. с. Мотор был такой громадный, что зани-
мал почти всю середину танка. Усилие с него передавалось на гусеницы через центральную и две бортовые механических коробки передач, обеспечивающие установку четырех скоростей движения от 1,2 до 6 км/ч. Экипаж состоял из девяти человек, причем четверо из них — командир, водитель и два помощника — осуществляли управление танком. Для этой операции следовало воздействовать на гусеницы.
При повороте вправо тормозили правую гусеницу, при повороте влево — левую. Командир сидел в передней части корпуса рядом с водителем и двумя тормозами, управлял движением гусениц, но таким образом можно было сделать только небольшой поворот. Для более крутых виражей процедура была гораздо сложнее. Танк имел четыре передачи. Водитель мог управлять только первыми двумя, а для перехода на третью или четвертую скорость он привлекал внимание (из-за страшного грохота обычно это делалось с помощью кулака) двух своих помощников, показывая номер передачи на пальцах. Помощники устанавливали нужную передачу каждый на свою гусеницу, а водитель, действуя сцеплением, помогал им. Как видите, коробку передач никак нельзя отнести к творческим удачам английских конструкторов.
Поэтому для осуществления по-настоящему крутого поворота соответствующая бортовая коробка ставилась в нейтральное положение, гусеница отключалась от двигателя, и машина могла вращаться на месте. Такая система управления требовала большого опыта, отнимала много времени и, конечно, намного снижала боеспособность. У самых первых танков, получивших обозначение Мк-1 (М — первая буква слова «марка»), для выполнения плавных поворотов сзади еще были приделаны два колеса на двух балках, выступавших из корпуса. Ими действовали в точности так, как рулем лодки, для чего служил специальный трос, накрученный на барабан. Управление выполнялось вручную и требовало изрядных усилий. Но потом выяснилось, что при таком весе всего сооружения пользы от этих колес нет никакой, и от них отказались. Двигались машины очень медленно, проходя в час по пересеченной местности не более двух-трех километров.
2 февраля 1916 года (запомните эту дату!) в Хатфилд-ском парке, недалеко от Лондона, состоялась демонстрация первого в мире боевого танка, а 12 февраля — его официальные испытания. Обкатка дала обнадеживающие результаты, и был дан заказ на изготовление первой партии из ста машин. Серийное производство развернули на заводе «Metropolitan Carriadg». Постройка новинки велась под очень большим секретом. Чтобы немецкие шпионы не разведали, что это за машина и для чего она предназначена, англичане пустились на хитрость. Они придумали для грозной боевой системы самое безобидное название — «чан» (емкость для воды), по-английски «танк» (tank).
Действительно, при транспортировке закрытые брезентом машины по внешнему виду походили на большие металлические цистерны. Затем на заводе-изготовителе заявили, что эти танки делаются якобы по заказу русского правительства и предназначены для отправки в Петроград. На каждой готовой машине старательно выводили мелом по-русски: «Чан. Осторожно. Петроград». Хитрость вполне удалась, немцы так ничего и не заподозрили. А безобидное название «танк» с тех пор так и осталось в русском и английском языках за этой страшной военной машиной, тогда как на других языках она называется совсем не так мирно.
Первое боевое крещение танки получили в ходе второй Битве на Сомме 15 сентября 1916 года. Второе наступление шло практически по сценарию первого: английская армия истекала кровью, пытаясь прорвать немецкие позиции, но все усилия тратились совершенно напрасно. Тогда английский главнокомандующий генерал Хейг решил пустить в ход новое оружие — танки, только что доставленные на фронт. Старый вояка относился к новинке с большим сомнением, но не зря говорят: «Утопающий хватается за соломинку». Почему бы не испробовать эти танки в действии? А вдруг они на самом деле помогут? Хейга убеждали, что время для наступления он выбрал неподходящее. Осенние дожди довольно сильно размочили землю, а танкам нужен твердый грунт. Наконец — и это самое главное, — танков еще слишком мало, всего несколько десятков. Для нанесения действительно результативного удара по противнику требуется несколько сотен боевых машин. Поспешность ничего не даст, а только рассекретит новинку. Но упрямый Хейг ничего и слышать не хотел.
