Минные крейсера России. 1886-1917 гг. - Мельников Рафаил Михайлович (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
В числе предложений адмирала предусматривалось усовершенствование мачтового семафора, в котором для минных крейсеров следовало предусмотреть поворот мачты. Следовало такой же семафор, как на “Петре Великом”, применить для береговых станций, а военному ведомству прислать комиссию, которая могла бы оценить семафоры эскадры в действии.
Проведенные опыты позволяли надеяться, что флот получит новое прогрессивное средство для отдаленных переговоров. Вместе с увеличенной дальностью подтвердилось и такое важное достоинство, как четкость и уверенность связи, которой не мешает штилевая погода, когда флаги висят и не позволяют их разобрать. Усовершенствование и помощь поворотной стеньги позволяло вести переговоры быстрее и надежнее. Испытывалась сигнализация фонарями по системе полковника Миклошевского. Оказалось, что корабль, идущий посреди Финского залива, может одновременно переговариваться и с Ревелем, и с Гельсингфорсом. Дальность доходила до 34 миль, т. е. почти во всю ширину залива.
Вместе с решением обширного круга технических задач и планомерным обследованием прибрежий Моонзундского архипелага и всех его островов продолжалось и техническое усовершенствование кораблей. На "Всаднике” вместе с “Петром Великим” проводились обстоятельные опыты, имевшие целью подтвердить возможность значительно сократить время подъема пара в котлах в сравнении со слишком уж боязливыми нормативами МТК. На “Воеводе” в результате было составлено обстоятельное их описание и представлена динамика изменения температуры в различных участках котла при разводке огня в топках при действии котла в эксплуатационном режиме, при прекращении паров в гавани и на рейде, при разной степени предварительного подогревания паром воды в топках котлов, на чем С.О. Макаров особенно энергично настаивал.
Эти документы подтверждали полную безопасность ускоренной разводки пара и отсутствие опасности чрезмерных напряжений в связях и обшивке котлов. В итоге этих опытов, адмирал писал Управляющему: “Если морской технический комитет и после этих доводов не согласится допустить скорое разжигание угля, то придется все расчеты для войны делать в предположении, что в военное время во всех топках всегда держать огонь”. Вопрос касался всего флота и Управляющий приказал МТК выяснить "действительно ли так вредно предлагаемое средство, что заставило суда отказаться от такого преимущества, как скорая разводка пара без огромной траты угля”. Но Главный инспектор механической части па рапорт адмирала наложил многословную резолюцию, в которой не отрицая пользы предварительного подогревания, уклонялся и от участия С.О. Макарова в обсуждении, на чем он настаивал, и от выработки конкретных пределов сокращения разводки пара. Флоту представляли самому решать, насколько эта операция может быть для котлов безопасна (С.О. Макаров. Документы, т. 2, с. 259–160).
По счастью, адмиралу ие мешали в организации боевой учебы эскадры и па “Воеводе”, как и на других ее кораблях, все лето 1896 г. прошло в напряженном усвоении и отработке тех элементарных требований правил совместного плавания и начальных тактических приемов, но с которыми как ни странно (из-за обычая плавать по одиночке) оставались корабли незнакомы. Уже в приказе № 33 от 19 мая 1896 г. адмирал объявил 15 дополнений к недостаточно четко изложенным наставлениям эволюционной книги. В частности были установлены эскадренные радиус (175 сажень в футовой меры) и расстояние между кораблями и колоннами. Подтверждалась необходимость равнения в строю не столько между собой, сколько по кораблю-уравнителю. Если корабль не мог сохранить эскадренную или отрядную скорость и начал отставать, то он должен был выйти из строя и идти вне колонны.
Приказ № 153 от 18 июля 1898 г. содержал подробные наставления о морской съемке планов береговых укреплений. Работа на каждом корабле распределялась между пятью наблюдателями, результат съемки следовало дополнить фотографическими снимками укреплений с точным указанием момента фотографирования и румба, по направлению, которого делались фотографии.
Во время второй подготовительной стрельбы по щитам, установленном на острове Карлос на Ревельском рейде “Воевода” участвовал в съемках расположения щитов во время четырех галсов эскадры, затем буксировал в гавань шлюпки, спущенные с “Петра Великого" и возвратившись к эскадре занимал положение в стороне от огня, чтоб репетовать сигналы адмирала.
Новшеством были и впервые проведенная на флоте ночная стрельба, во время которой надо было поучиться “отнюдь не освещать суда своей собственной эскадры и даже по возможности ие переводить их через суда эскадры". Освоен был и способ временного прекращения освещения за счет крышки, а не включения прожектора. При отражении ночной атаки миноносцев “Воевода” был занят обходом шедшей в море эскадры, чтоб обеспечить режим полного ее затемнения. Заметив огонь на каком-либо корабле, “Воевода” сбавлял ход чтоб "нарушитель” догадался о своей неаккуратности и скрыл обнаруживавший себя свет. О том же, если позволяло расстояние, давали знать голосом. В числе мер подготовки к отражению атаки было уже тогда применено правило предварительного поворота башен на оба борта, что значило участие в отражении атаки также и больших орудий. Корабль, обнаруживший миноносец, открывал огонь самостоятельно, по только по приказанию командира или вахтенного начальника.
В очередном опыте ночной атаки "Воевода” возглавлял отряд дозорных миноносцев (№ 105, 109), которые должны были открыть приближение атакующих миноносцев и уничтожить их своим огнем. Дозорные корабли имели положение строго определенное по месту и времени. В каждый получасовой отрезок времени они должны были находиться за кормой эскадры, чтобы начать отход. Каждые 5 минут они в сторону эскадры на 5 секунд открывают два раза ясно видимый свет огня. При обнаружении атаки дозорные миноносцы открывали свои отличительные огни и на 20 каб. отходили от эскадры, чтобы не попасть под огонь ее скорострельной артиллерии. “Воевода” должен был своим прожектором освещать атакующие миноносцы. Показательно что при стрельбе по подвижным щитам, изображавшим миноносцы адмирал допускал ведение огня большими орудиями из вставленных стволов Гочкисса.
Все эти уроки новой, совсем незнакомой флоту тактики, сделали "Воеводу” самым боеспособным из минных крейсеров.
“Абрек” — с Балтики в Средиземное море
Углубленные уроки морской тактики в эскадре С.О. Макарова в 1898 г. проходил включенный в ее состав “Абрек”.
Не останавливаясь на достигнутом, адмирал уже своим приказом от 26 апреля предписал командирам своих кораблей ознакомиться с содержанием его приказов опубликованным в Приложении к изданным в 1897 г. “Рассуждениям по вопросам морской тактики”. Экземпляры книжки выдавались в штабе адмирала. Книга должна была стать руководством во время предстоящих упражнений, а потому “ее следует иметь под рукой”. Ознакомиться с этими приказами было бы “не худо” и старшим артиллерийским и минным офицерам. Все уроки 1896 г. были возобновлены и получили дальнейшее углубление и развитие. Но власти никак не хотели помогать адмиралу в решении его задачи. Корабли были нужны для формировавшегося по тогдашнему обыкновению (очень может быть, с целью обеспечить нормальное чинопроизводство адмиралов) обширного учебного флота: учебно-артиллерийского отряда, учебно-минного отряда, отряда Морского корпуса, машинной школы.
В результате в своей записке об итогах плавания с 19 июня по 26 августа 1898 г. С.О. Макаров вынужден был писать, что “единственным минным крейсером, состоявшим в эскадре во время плавания, пришлось пользоваться вдвойне, заставляя его нести, кроме назначенной ему роли разведчика, еще и роль линейного корабля при производстве эволюций”. Незаменимым участником минных стрельб был и катер “Абрека”, которому поручали поиск и буксировку всплывших после выстрела торпед.
Особенно настойчиво, словно предвидя обстоятельства ночной японской атаки под Порт-Артуром 27 января 1904 г. адмирал возвращался к решению задачи уверенного распознавания ночыо своих минных кораблей и атакующих миноносцев противника. Так в приказе № 158 от 24 июня 1898 г. для решения очередной тактической задачи (выход эскадры в море из Либавы и атаки ее миноносцами с двух сторон, а затем выход из Моонзуида на меридиане острова Вормс), миноносцам следовало обнаружить эскадру ночыо и атаковать за час до полуночи 29 июля. “Абреку” на этот раз отводилась роль истребителя миноносцев. По сигналу адмирала (за 4–5 ч до ожидаемого часа атаки) “следить за движением неприятельских миноносцев” командиру “Абрека” предоставлялась свобода действий. Чтобы не быть принятым за противника, он в установленные моменты, о которых адмирал уже в море давал знать эскадре, должен был давать опознавательный сигнал, на который получал ответ с флагманского корабля.
