Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
Польше едва ли удалось бы избежать войны с Германией. Но Бек мог вступить в переговоры, чтобы оттянуть вступление своей страны в войну и позволить польской армии хотя бы подготовить рубежи обороны в западных провинциях. В октябре размытые осенними дождями дороги осложнили бы действия немецких танковых частей, а облачность— работу германской авиации. Кампанию 1939 г. однозначно проиграли дипломаты, включая и Чемберлена.
Когда требовался оптимизм
История знает немало примеров, когда малое государство побеждает крупное, используя географо-климатический фактор и таланты своих военачальников. Вспомним хотя бы «Зимнюю войну» СССР с Финляндией. Почему в ситуации конфликтов нацистской Германии со средними и малыми государствами Европы не произошло ничего подобного?
Да, европейские государства, за исключением СССР, нацистской Германии и фашистской Италии, к войне не готовились. Правда, итальянские военные программы в 1930-х гг. носили в основном ограниченный характер и были ориентированы на конфликты в зоне Средиземноморья и в колониях. Но и Финляндия, как и другие малые государства, оказалась в 1939 г. плохо подготовленной к войне, ее регулярная армия фактически составляла 32 тыс. человек, то есть пехотный корпус неполного состава. Норвегия, в отличие от Финляндии, подверглась атакам с моря и воздуха, у нее не было сухопутной границы с Германией. Вермахт провел уникальную операцию за сотни километров от своих военно-морских баз. Финляндия не имела возможностей получить военную помощь западных союзников напрямую, когда Норвегия, в силу своего географического положения, имела такой доступ.
Утром 8 апреля 1940 г. капитан польской подводной лодки «Орел» в составе Британского флота заметил крупное судно на горизонте. Это было уже четвертое по счету патрулирование. Польские подводники уже отчаялись встретить немецкий транспорт. Впрочем, британских субмарин у берегов Норвегии было мало, и действовали они вяло, так как слабо работала воздушная разведка.
За несколько месяцев до своего пятого патрульного похода капитан-майор Хенрик Клочковский устроил политический скандал, который мог привести к вторжению СССР в Эстонию. Он и его экипаж, будучи интернированными, сбежали из-под охраны эстонских властей на подводной лодке «Орел». Долгое время они добирались до берегов Шотландии. За тот период, пока они следовали через подконтрольные немцам воды Южной Балтики, в Финском заливе был потомлен при невыясненных обстоятельствах советский транспорт «Металлист», с другого советского судна незадолго до этого сообщалось, что недалеко от Ленинграда была замечена неопознанная субмарина. До сих пор история с «Металлистом» окутана легендами. Есть гипотеза, что он был потоплен военно-морской разведкой Балтфлота, когда с борта была предварительно снята вся команда. Побег «Орла» давал Сталину дополнительный козырь в переговорах с эстонской делегацией, которая в те сентябрьские дни 1939 г. находилась в Москве. Советское правительство и эстонские дипломаты решали вопрос, «быть или не быть независимой Эстонии». И тут получалось, что вышедшая с эстонской военно-морской базы официально интернированная польская подводная лодка торпедировала советский транспорт, такое стечение обстоятельств могло означать однозначно — «не быть».
Впрочем, атаковать советский транспорт X. Клочковский едва ли стал бы, учитывая близость Кронштадта, да и так подставлять своих эстонских друзей, которые фактически выпустили подводную лодку в Британию, было просто неприлично.
Сталин и Молотов не стали дальше раздувать историю с «Металлистом». Было достаточно, что эстонская делегация сильно забеспокоилась. Кроме того, у Кремля была другая, более важная проблема — Финляндия, а эстонцы как раз обещали предоставить Москве свои военно-воздушные базы. Нападение на Эстонию могло спровоцировать Англию объявить войну СССР. В таком случае Кремлю угрожало образование мощного антисоветского альянса в Балтийском регионе, куда вошли бы Финляндия, Швеция и Норвегия. Тогда Гитлер, так мечтавший о мирной конференции, где он был бы триумфатором и как «железный канцлер» кроил бы границы Европы, вполне мог получить то, чего хотел. И в таком случае весь капиталистический мир выступил бы одним фронтом против СССР. Атака на «Металлист» была более выгодна немецким антикоммунистам в штабе «Кригсмарине», Герингу либо Канарису, а также английским сторонникам мирных переговоров с Гитлером.
«Орел» охотился на транспорты с железной рудой из Нарвика. И тут новый капитан лодки Ян Грудзинский с удивлением для себя обнаружил пассажирский лайнер «Рио-де-Жанейро», приписанный к Гамбургу. Ну, можно, конечно, представить, что лайнер экономичные немцы приспособили для перевозки руды, однако опрометчиво так рисковать столь дорогим судном.
Согласно приказу Адмиралтейства, любое невоенное вражеское судно должно было получить предупреждение, далее подводной лодке следовало ждать некоторое время, пока экипаж и пассажиры не эвакуируются, а уже затем можно было топить судно. Несмотря на огромный риск, Грудзинский так и сделал. Он долго ждал реакции команды на свои предупредительные выстрелы, на борту все-таки могли находиться гражданские. Наконец, увидев, что капитан немецкого судна ведет себя странно, не подает сигналы, на палубе не видно, как обычно в таких случаях, членов команды и пассажиров, Грудзинский приказал готовиться к торпедной атаке, обратившись к «Рио-де-Жанейро» с ультиматумом «покидаем судно через 15 минут либо тонем вместе с ним». Ровно через пятнадцать минут торпедные аппараты «Орла» дали залп. После этого субмарина поспешила скрыться под водой, немцы за столь длительное время однозначно вызвали эсминцы. Через несколько часов «Орел» всплыл для осмотра поверхности и для оказания возможно необходимой мирным пассажирам помощи, но вместо них польские моряки увидели тысячи «пассажиров в немецкой униформе», правда, многие из них были не в лодках и уже мертвы. Все стало понятно, в Норвегию шел десант.
Позднее станет известно, что «Рио-де-Жанейро» стало первым судном, потопленным западными союзниками в ходе германской операции «Учение на Везере». Немецкие десантные суда малыми группами пробирались к норвежским берегам, главное, чтобы англичане не заметили до поры до времени. Конечно, риск был огромным, британское Адмиралтейство в любое время могло направить в норвежские воды несколько дополнительных субмарин для охоты на перевозившие руду из Нарвика сухогрузы, вместо которых союзные подводники натолкнулись бы на транспорты, груженные войсками. Немцы готовились весь межвоенный период к рейдерским операциям против конвоев, но не к защите конвоев и одиночных транспортов, поэтому всю операцию по захвату Норвегии могли провалить четыре-пять английских субмарин.
Однако 15 марта британским подводникам был дан приказ рассредоточиться вдоль побережья Норвегии, чтобы блокировать поставку шведской железной руды через Нарвик. Дело, надо сказать, было малопродуктивное, так как перекрыть трассу, соединявшую Нарвик с Гамбургом, мог подводный флот численностью несколько сотен подводных лодок и эсминцев. В 1941–1945 гг. немецкая морская оборона побережья Норвегии не смогла обеспечить полную защиту германской оккупационной группировки от ударов прибывавших на торпедных катерах и субмаринах советских и английских коммандос. Не смогли Геринг и Дениц перерезать и трассу союзных конвоев, соединявшую Рейкьявик с Мурманском. Кстати, даже в 1942 г. Королевский флот был не в состоянии полностью прекратить движение немецких транспортов из Нарвика в Гамбург.
Но вернемся к лайнеру «Рио-де-Жанейро». Какое необычное название для немецкого судна. Необычное, если только забыть, что Латинская Америка в эпоху Веймарской республики была регионом, манившим сотни тысяч молодых немцев. В Германии были популярны латиноамериканская музыка и танцы.
До Второй мировой войны каждый немец стремился иметь несколько сыновей. Даже в бедных семьях было нередко принято заводить более двоих детей. Трудоустройство молодежи в селах и малых городах осуществлялось, как правило, на семейных предприятиях и фермах. При этом наследники делили имущество своих отцов поровну, времена майората ушли к XX в. в далекое прошлое.
