Холокост и православная церковь - Шкаровский Михаил Витальевич (читаем полную версию книг бесплатно .TXT, .FB2) 📗
В октябре 1945 г. в своем письме Московскому Патриарху Алексию, в ответ на призыв к воссоединению с Матерью-Церковью, Первоиерарх РПЦЗ митрополит Анастасий писал и о тех ошибочных иллюзиях, которые первоначально были у многих русских (в том числе священнослужителей РПЦЗ), в отношении немецких планов, прямо говоря, что эти иллюзии разрушило в том числе уничтожение евреев, которое однозначно осуждалось: «Нельзя, конечно, скрывать того общеизвестного факта, что истомленные безысходностью своего положения, доведенные почти до отчаяния царившим в России, возлагали надежды на Гитлера, объявившего непримиримую борьбу коммунизму. Этим, как известно, и объясняется массовая сдача русских армий в плен в начале войны; но когда стало очевидным, что он стремится на самом деле к завоеванию Украины, Крыма, Кавказа и других богатых районов России, что он не только презирает русский народ, но стремится к его уничтожению, что по его приказанию наших пленных морили голодом, что германская армия сжигала города и села; истребляла или уводила с собою их население; обрекала на смерть сотни тысяч евреев с женами и детьми, заставляя их заранее рыть для себя могилу; тогда сердца всех благоразумных людей обратились против него — кроме тех, кто хотел быть обманутыми»300.
Таким образом, в произведениях целого ряда представителей Русской Православной Церкви за границей, несомненно, присутствовал определенный антииудаизм, имевший политическое и религиозное содержание. Однако в идеях русской церковной эмиграции совершенно отсутствовал характерный для нацизма расизм. Холокост руководство Русской Православной Церкви за границей никогда не одобряло. Среди прихожан этой Церкви в Германии были лица еврейского происхождения, которые участвовали в движении Сопротивления. Например, Лиана Берковиц принадлежала к берлинской группе Риттмейстер организации Сопротивления «Красная капелла» (сотрудничавшей с советской разведкой). В 16 лет она начала участвовать в нелегальной работе, распространять листовки, но 30 марта 1943 г. оказалась арестована, а 5 августа 1943 г. казнена в Берлинской тюрьме Плет-цензее301 (следует упомянуть также, что один из прихожан РПЦЗ, Александр Шморель, имевший русско-немецкое происхождение, был казнен нацистами за участие в подпольной мюнхенской группе «Белая роза» и прославлен Зарубежной Русской Церковью в лике святых в 2012 г.). По далеко не полным подсчетам ученых Свято-Тихоновского университета «от нацистов, в том числе за спасение евреев, пострадал 21 представитель зарубежного русского духовенства»302.
И РПЦЗ в целом, и подавляющее большинство ее архиереев преследовали цель возрождения Великой России и воссоздания единой сильной Русской Церкви и уже поэтому находились в непримиримом противоречии и глубинной враждебности с нацистской Германией, преследовавшей цель порабощения народов России, хотя первоначально и питали некоторые иллюзии в отношении политики Третьего рейха. Известен лишь один явно прогермански настроенный архиерей Русской Православной Церкви за границей — митрополит Западно-Европейский Серафим (Лукьянов), который в послании от 22 июня 1941 г. приветствовал вторжение немецких войск в СССР, но и он в своем «Плане организации высшей церковной власти Православной Церкви в России» от 9 сентября 1941 г., отправленном германским ведомствам, писал: «Для восстановления России необходимо сразу после свержения советской власти и образования национального русского правительства организовать единую высшую церковную власть Православной Церкви»303.
Тогда этот митрополит не подозревал, что никакого создания русского правительства нацистское руководство допускать не собиралось. В дальнейшем и у митрополита Серафима по мере узнавания правды наступило отрезвление и раскаяние (в 1945 г. он перешел в Московский Патриархат). Уже к 1943 г. Владыка передал практическое руководство митрополичьим округом в руки своего ближайшего помощника — англофильски настроенного протоиерея Василия Тихоновича Тимофеева (настоятеля кафедрального Знаменского храма в Париже, члена Епархиального совета и благочинного приходов РПЦЗ в Парижском районе)304, дочь которого была заключена нацистами в концлагерь. Указом митрополита Серафима от 28 мая 1942 г. отец Василий был возведен в сан протопресвитера «за особо ревностное служение Церкви Божией», что не было утверждено Архиерейским Синодом РПЦЗ1.
Этот священник к лету 1943 г. крестил шесть юных евреев без предварительного оглашения, только окропив водой, спасая их, таким образом, от уничтожения. Митрополит Берлинский и Германский Серафим (Ляде) в своем письме Первоиерарху РПЦЗ митрополиту Анастасию (Грибановскому) от 18 июля 1943 г. сообщал, что Владыка Серафим (Лукьянов) на словах является антисемитом, но фактически ничего в этом плане не делал, а о. Василий Тимофеев крестит евреев, и даже одному выдал свидетельство об арийском происхождении2. По поручению Архиерейского Синода, в связи «с нестроениями в Западно-Европейском митрополичьем округе», митрополит Серафим (Ляде) с 1 по 6 июня 1943 г. ездил в инспекционную поездку во Францию и в своем отчетном докладе Синоду от 4 августа отметил: «Поведение прот. Тимофеева и в других случаях более чем странное… уже во время взятия Парижа германскими войсками он крестил 6 молодых евреев без предварительного оглашения и простым окроплением. Почти все лица, с которыми я говорил… считают его англофилом, причем он якобы даже и не скрывает своих симпатий к Англии»305. В докладе предлагалось уволить отца В. Тимофеева от настоятельства в Знаменском храме и вообще перевести его из Парижа.
Несмотря на письмо Владыки Серафима (Лукьянова) о невозможности этого, 9 ноября 1943 г. Архиерейский Синод все же постановил переместить отца В. Тимофеева в Брюссель, а на его место в Париже назначить протопресвитера Александра Шаба-шева306. Однако митрополит Серафим и после этого не уступил, сохранив своего помощника на посту настоятеля кафедрального Знаменского храма.
К счастью, отец Василий остался жив, однако другой ближайший помощник Владыки Серафима (Лукьянова), настоятель храма Воскресения Христова в г. Виши, епархиальный миссионер Западно-Европейской епархии РПЦЗ, назначенный 17 февраля 1942 г. уполномоченным митрополита в неоккупированной зоне Франции, доктор богословия протопресвитер Андрей Иеремеевич Врасский307, участвуя в движении Сопротивления и спасая евреев, погиб. Летом 1941 г. отец Андрей создал и возглавил Православную Миссию в Европе (с центром во французском городе Герете), в конце года он по поручению Владыки Серафима под видом французского инженера совершил миссионерскую поездку на оккупированную немцами территорию Украины.
Из этой поездки пастырь вынес негативные впечатления о германской церковной политике. Так, 19 января 1942 г. он выпустил сообщение Православной Миссии, в котором писал о преследованиях немцами Православной Церкви в занятых областях России, утверждал, что «большевизма в России больше нет» и т. п. В своих письмах знакомым (в частности, А.И. Ладыженскому) протоиерей А. Врасский сообщал, что митрополит Серафим (Лукьянов) выражает сожаления о выпуске им послания от 22 июня 1941 г.308
26 мая 1942 г., несмотря на короткий срок священства и на отсутствие разрешения на это со стороны Архиерейского Синода, отец Андрей был возведен в сан протопресвитера митрополитом Серафимом «за выдающиеся труды в пользу Святой Церкви» и 30 мая назначен членом Епархиального Совета Западно-Европейского митрополичьего округа309. За эти действия Владыка Серафим получил выговор от Синода. О быстром продвижении отца Андрея в сан протопресвитера редактор журнала «Церковное обозрение» И.Е. Махараблидзе писал: «Очевидно, о. Врасский в сане священника оказал “особые сверхвыдающиеся заслуги”, что митр. Серафим признал себя вправе возвести его за такой короткий срок службы в столь высокий сан, присвоив себе в данном вопросе прерогативу Зарубежного Собора архиереев»310.
