Сталин - Волкогонов Дмитрий Антонович (мир книг txt) 📗
Сейчас, когда так много пишут о Сталине, естественно желание некоторых авторов отделить Сталина от социализма, от народа. Так когда-то пытался поступить и Троцкий, начав писать книгу "Сталин". В многочисленных статьях советских авторов это намерение очевидно. Близок к этому был и я, но пришел к выводу, что без ущерба для исторической истины сделать это невозможно. Разве реально, оценивая 30-е и 40-е годы, смотреть отдельно на народ и отдельно на Сталина? Разве были народ, партия отделены от своего лидера? Разве не славили они своего "вождя", заправлявшего всеми делами огромной страны? Народ и лидер были частями одной Системы.
Пожалуй, именно здесь скрывается самая большая "тайна" Сталина. Он сумел стать символом социализма. Но отделить Сталина от социализма в какой-то мере все же можно, если считать, что, хотя в конце 30-х годов было объявлено о построении социализма в СССР, в действительности же страна была во власти тоталитаризма. Казарменный социализм "позволил", чтобы им руководил недостойный высоких идеалов человек. Триумфатор сам настолько отделил себя от народа, насколько модель созданного по его "чертежам" социализма отличалась от модели. Многое позитивное, что родилось в обществе, стало реальностью прежде всего не благодаря, а вопреки Сталину, благодаря тому, что мы называем народным патриотическим зарядом. Но полностью отделить Сталина от сталинского социализма невозможно. Сделав ставку на силовое решение многочисленных экономических, социальных, идеологических проблем, Сталин прекрасно понимал, что без изменения общественного сознания нельзя добиться такого положения, чтобы он постоянно был в центре Системы. Выдвинутая им идея "нового человека" кардинально отличалась от гуманистических идей гармонического развития личности в демократическом обществе. Как Сталину удавалось манипулировать общественным сознанием народа? Конечно, с помощью большого аппарата. Наряду с воспитанием некоторых позитивных элементов сознания в него обязательно вносились идеи самого "вождя". "Тайны" влияния Сталина на этот процесс на первый взгляд довольно просты.
Беседуя однажды с Д.Т. Шепиловым, бывшим секретарем ЦК, я услышал от него следующее. Сталин часто приглашал к себе для беседы один на один отдельных представителей художественной интеллигенции, ученых, общественных деятелей. Я знаю, рассказывал Дмитрий Трофимович, что он мог неожиданно пригласить к себе крупного писателя, артиста, журналиста, режиссера. Для человека это было огромное событие: "вождь" сам снизошел до него! Часто во время этих высоких аудиенций давался социальный, идеологический заказ. Ненавязчиво, но властно. Однажды вечером мне сообщили: позвоните по такому-то номеру телефона. Мучаясь догадками, я набрал номер. На другом конце провода оказался Сталин:
- Товарищ Шепилов! У вас есть немного времени? Вы могли бы приехать сейчас ко мне?
- Да, конечно... - Не помню, что я говорил еще, но трубка уже молчала. Я даже не знал, куда ехать... Но тут же позвонили вновь и сообщили, что через несколько минут за мной придет машина. В полном неведении я шел по коридорам Кремля, сопровождаемый молчаливым сотрудником секретариата Сталина. Почти на каждом этаже, на каждом повороте, застыв, стояли часовые кремлевской охраны.
Беседа длилась более часа, вспоминал Д.Т. Шепилов. Сталин начал издалека: новое время требует новой экономики. У руководителей, "командиров производства", как он сказал, очень низкий уровень экономической грамотности. Нужно создать, очень быстро, хороший массовый учебник по политэкономии социализма. Как я понял, это поручалось мне и еще двум крупным ученым. Рекомендации были высказаны как давно продуманные: увеличивать степень обобществления средств производства, совершенствовать планирование, сделать план "железным законом", повысить производительность труда и еще что-то подобное в духе "силовой экономики". Когда Сталин смотрел на меня своими немигающими глазами, продолжал Дмитрий Трофимович, мне становилось не по себе. Он как будто заглядывал внутрь. Взгляд его обжигал...
Сталин сделал заказ. Жесткие сроки. Нас троих спрятали на одной из подмосковных дач. Суслов в конце каждой недели звонил и требовательно справлялся: как идут дела? Когда можно прочитать текст? Товарищ Сталин ждет... Помните это!
Это был один из методов личного заказа пьесы, фильма, книги, учебника. Параметры произведения задавались самим Сталиным. "Тайна" эта проста: Сталин лично влиял на процесс духовного развития общества в нужном направлении. Как писал критик М.Р. Шкерин, не раз встречавшийся с М.А. Шолоховым, 24 мая 1942 года, в день рождения писателя, Сталин неожиданно пригласил его к себе. В долгом разговоре во время ужина вдвоем Сталин сказал наконец, зачем он пригласил Шолохова:
- Идет война. Тяжелая. Тяжелейшая. Кто о ней после Победы ярко напишет? Достойно, как в "Тихом Доне"... Храбрые люди изображены - и Мелехов, и Подтелков, и еще многие красные и белые. А таких, как Суворов и Кутузов, нет. Войны же, товарищ писатель, выигрываются именно такими великими полководцами. В день ваших именин мне захотелось пожелать вам крепкого здоровья на многие годы и нового талантливого, всеохватного романа, в котором бы правдиво и ярко, как в "Тихом Доне", были изображены и герои-солдаты, и гениальные полководцы, участники нынешней страшной войны...
Постоянная "тайна" сталинского воздействия на общественное сознание заключалась в поддержании непрерывного напряжения в обществе. Обстановка потенциально возможной "гражданской войны", а точнее, перманентной борьбы с "врагами народа", "шпионами", "маловерами", "космополитами", "перерожденцами", "вредителями" создавала атмосферу, где его указания и призывы к бдительности всегда падали на благодатную почву. Сталин почувствовал, что после окончания войны в народе, и особенно среди интеллигенции, появились едва уловимые, но реальные ожидания перемен... Война как-то духовно раскрепостила людей. Последовала команда "вождя" Жданову:
- Нужно нанести удар по безыдейщине... В литературе заметен отход от классовых принципов в творчестве. Проверьте один-два журнала. Лучше всего в Ленинграде.
