Великая Отечественная катастрофа-3 - Солонин Марк Семенович (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Гудериан об этом эпизоде вспоминал несколько по-другому:
«Сидевший рядом со мной водитель получил приказание: „Полный газ», и мы пролетели мимо изумленных русских: ошеломленные такой неожиданной встречей, они не успели даже открыть огонь. Русские, должно быть, узнали меня, так как их пресса сообщала потом о моей смерти; поэтому меня попросили опровергнуть это через немецкое радио»[12].
У Гудериана были все основания так заявить, ведь 22-я танковая дивизия была создана на базе танковой бригады Кривошеина, с которым они принимали совместный с немцами парад в Бресте в сентябре 1939 года. По этому поводу Л. М. Сандалов не упустил случая проиронизировать – подумаешь, фигура… Хотя он наверняка слышал о параде, но написать об этом не захотел (или ему не дали).
После неудачной попытки остатков 22-й танковой дивизии с отрядом полковника Осташенко пробиться к своим в направлении Слонима они повернули на Коссово. В семь часов вечера совместными действиями советских войск, оказавшихся в этом районе в тылу противника (до шести тысяч человек с несколькими танками), немецкий моторизованный батальон с пятью танками был выбит из Коссово.Командование группы армий «Центр» беспокоило то, что соединения 2-й танковой группы Гудериана продвигались намного медленнее 3-й танковой группы. 18-я танковая дивизия его левофлангового 47-го моторизованного корпуса Лемельзена 23 июня захватила Пружаны и еще до наступления темноты, действуя совместно с частями 17-й танковой дивизии, вышла к Ружанам на дороге в Слоним. Русские непрерывно контратаковали, нанося удары по авангарду и флангам колонн Гудериана. Несомненным свидетельством ожесточенности этой борьбы стало донесение 2-й танковой группы об уничтожении 220 русских танков в течение первых двух дней боев, половина из которых была на счету одного 18-го танкового полка.
К тому же к вечеру 23 июня воздушная разведка донесла, что дорога от Белостока через Волковыск до дороги на Слоним «забита вражескими колоннами всех родов войск, направляющимися на восток».Постоянно вынужденный останавливаться вследствие проблем снабжения и плохих дорожных условий на втором танковом маршруте, Гудериан теперь столкнулся с растущей угрозой на своем левом фланге у Слонима раньше, чем смог достичь этого ключевого города [21]. В связи с маневренными действиями на заболоченной местности танковые части быстро израсходовали наличные запасы горючего. К тому же тяжелые грузовики-топливозаправщики 18-й танковой дивизии не сумели переправиться через Западный Буг, так как подъезды к временным мостам превратились в болото. Гудериану, чтобы поддержать темп наступления, пришлось прибегнуть к переброске бензина самолетами. Командование группы армий «Центр», опасаясь, что русские попытаются ускользнуть из готовящегося им Белостокского котла, предпринимало все меры, чтобы ускорить захват Слонима, этого узла дорог с важными мостами через ГЦару, до подхода к нему отступающих частей.
На слонимском направлении к исходу 24 июня противнику так и не удалось с ходу преодолеть реку ГЦару на участках 155-й и 121-я стрелковых дивизий. Юго-западнее Барановичей перешли к обороне части 143-й стрелковой дивизии. Эти соединения 47-го стрелкового корпуса были выдвинуты из глубины и включены в состав 4-й армии. Но управление корпуса и сам командир генерал Поветкин в районе боевых действий своих дивизий у Барановичи так и не появились. Сандалов утверждает, что действиями войск руководил генерал Хабаров. Но это не соответствует действительности. 26 июня командир 121-й сд генерал-майор Зыков взял на себя инициативу и отдал приказ:
«Ввиду отсутствия централизованного управления 155у 143 и 121 сд и гарнизон г. БАРАНОВИЧИ для координации действий указанных Ставкой, с сего числа с 11:00 принял Вр. командование[так в тексте. —Л.Л.] на себя с немедленным донесением Военному Совету Фронта […]» [141] .
Зыков поставил задачи дивизиям на оборону. Благодаря принятым мерам противника удалось задержать на два дня. В связи с этим Гудериан был вынужден повернуть часть сил 4-й танковой дивизии на Барановичи на помощь соединениям своего 47-го моторизованного корпуса [24]. 28 июня поредевшие части этих трех дивизий все еще продолжали оказывать сопротивление врагу восточнее Несвижа.
Внезапное вторжение врага привело к срыву многих планов советского командования. В том числе были нарушены и планы введения в действие сил и средств разведки, которые на бумаге были разработаны до деталей. Подробно – по часам – расписаны порядок отмобилизования разведорганов, пополнения их личным составом и вооружением. Определен порядок сбора и доподготовки агентов оперпунктов с началом отмобилизования для ведения разведки в тылу противника, сделаны заявки на обеспечение их иностранной валютой на три месяца войны (немецкие марки, а также польские злотые, не менее 300 в месяц на человека), цивильной одеждой, а также военным обмундированием и оружием немецкого образца. Планировалось и создание партизанских отрядов для действий как на нашей территории, так и на территории противника [142] .
Увы, с началом боевых действий о необходимости ведения разведки как будто забыли. Сведения о противнике добывали только в бою. Но передать их в вышестоящий штаб при отсутствии связи было невозможно. На все запросы Генерального штаба о данных наземной разведки начальник разведотдела фронта отвечал: «Повторяю – два дня штаб фронта связи со штабами армий не имеет, и никаких данных от наземной разведки не получаем. Высланы делегаты в разведотделы армий». Сведения о действиях частей противника, их передвижении в первые дни штаб фронта получал в основном только от авиации. Но и тут не все было отлажено: до 12 июля на радиоузле не было учета принятых донесений и шифрограмм, некоторые из них докладывались с опозданием от нескольких до 10 дней. Допускались даже задержки с передачей шифровок «молния».
Характерный пример: разведсводка № 7 на 22:00 25.6.41 с ценными данными о движении моторизованных частей противника была доложена адресату только 29.6.41. В ней, в частности, сообщалось:
«[…] 19.20 25.6. Движение автоколонн:
[…] 2-я – центр Миловиды – длиною 4–5 км,
3-я – головой мост через р. Грывда, хвост – ст. Косув[ст. Коссово-Полесский. – Л. Л.],
4-я – от ст. Косув на пункт Косув[г. Коссово. – Л. Л.],
5-я – мост через р. Жегулянка, хвост – ст. Гура[ст. Бронна Гура. – Л. Л.].
6-я – Ружаны – Слоним – 4–5 км […]» [143] .
К тому же проверка радиоузла штаба фронта показала, что все радиостанции с начала военных действий работали без смены позывных, что, несомненно, облегчало действия радиоразведки противника.
В журнале боевых действий 4-й армии за 24 июня было отмечено, что в ходе боев «120-й гап почти не используется из-за скоротечности боев».Действительно, не успеет еще полк занять огневые позиции, как приходится опять вытягивать колонну для отхода на другой рубеж. Даже накормить личный состав было некогда. Как и в предыдущие дни, тыловики бросали с машин, а то и просто оставляли на дороге то, что успели захватить на складах в Коссово – ящики с консервами, галетами и сливочным маслом. В результате у многих красноармейцев началась диарея. Благо кустики были рядом, а трактора в колонне не могли развить скорость более 3 км в час. Но возвращались на дорогу не все. Среди отставших бойцов и младших командиров, зачисленных позднее как без вести пропавшие, было много призванных в 1940 году в западных районах Украины и Белоруссии. Почему-то они не спешили умирать за вновь обретенную Родину. Не случайно вслед за приказом об изъятии из состава действующей армии лиц немецкой национальности (для последующей отправки их в строительные части, при этом допускались исключения под ответственность командиров) последовало подобное распоряжение, касающееся эстонцев, латышей, литовцев, а также уроженцев западных областей Белоруссии и Украины [144] . Из частей и соединений посыпались запросы. Пришлось разъяснять, что родившиеся в западных областях Белоруссии и Украины, но проживавшие до 1939 года на территории СССР, изъятию не подлежат. Но немцев уже изымали всех, без исключений. Потом в частях стали искать и изымать раскулаченных и репрессированных.
