Язык цвета. Все о его символике, психологии и истории - Рекер Кит (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
Члены Greenpeace[192] Франции Жан-Батист Редде и Жан-Франсуа Жульяр присутствуют на демонстрации 2019 года в защиту климата, биоразнообразия и социальной справедливости в Париже.
Все мы должны быть готовы к борьбе с климатическими изменениями. Подавляющее число научных данных свидетельствует о том, что климат Земли претерпевает изменения. Ледники тают. Океаны окисляются. Леса уменьшаются. Температура повышается. Экстремальные погодные явления возникают все чаще. Каковы причины? Факты на местах указывают на нас: виноваты антропогенные факторы. Использование человеком ископаемого топлива загрязняет атмосферу. Потребление воды приводит к истощению ресурсов, а неправильное обращение со сточными водами загрязняет их. Одомашнивание животных и освоение земель ставит под угрозу естественные среды обитания и изменяет региональный микроклимат. Мы нарушаем эдемские природные взаимосвязи, от хрупкого равновесия которых зависит наше существование.
Деятельность человечества настолько сильно повлияла на природные циклы, что наша эпоха была названа учеными «антропоцена» – то есть периодом истории Земли, когда anthropos – мы, люди, – является самым влиятельным фактором. Можем ли мы исправить то, что сделано? Сумеем ли исцелить и сохранить планету и передать ее нашим детям? Необходимо глобальное, не имеющее аналогов в прошлом сотрудничество, и зеленый цвет стал ассоциироваться с усилиями по сдерживанию ущерба.
Некоторые считают, что создание Сьерра-Клуба в конце XIX века и Службы национальных парков США в 1916 году являются ранними признаками осознания, что среду обитания и природные ресурсы необходимо беречь. Многие ссылаются на книгу «Безмолвная весна»[193] Рейчел Карсон, вышедшую в 1962 году, – речь в ней идет о пагубном воздействии пестицидов, – называя ее важным шагом в понимании того, что деятельность человека наносит вред природе. Первый День Земли, организованный в 1970 году, является убедительным доказательством того, что идея о необходимости изменения наших привычек широко обсуждалась. В том же году было создано Агентство по охране окружающей среды США, управляющее сводом нормативных актов, разросшимся в последующие годы. По мере того как правительство увеличивало усилия, активизировался и некоммерческий сектор: появились Greenpeace[194], «Друзья Земли»[195] и многие другие организации, рьяно выступающие за позитивные изменения. Зеленый превратился в цвет активизма.
С формированием в 1980 году партии «Зеленые» (Die Grünen) в Германии зеленый цвет приобрел особое значение. Экологические проблемы в сочетании с желанием достичь социальной справедливости и антивоенной позицией привели молодежь на избирательные участки, и зеленый оказался цветом левых сил, а партии «зеленых» начали играть важную роль в политике примерно ста стран. Немецкие «Зеленые» по-прежнему остаются самой сильной из подобных образований, стабильно набирая 20 % на выборах, но влияние их «коллег» в других государствах растет. Смогут ли «Зеленые» вместе с единомышленниками по всему миру остановить или хотя бы смягчить последствия изменения климата?
Время не ждет. В ближайшие два десятилетия необходимо не постепенно, а радикально сократить выбросы и другие факторы, разрушающие окружающую среду, если мы хотим сдержать рост глобальной температуры, не позволив ей достичь показателей на 2,7 градуса выше доантропоценового уровня. Правительствам, предприятиям и отдельным людям необходимо ограничить потребление и разработать более эффективные средства передвижения, утилизации отходов и производства энергии. Увы, далеко не факт, что мы справимся с этой задачей. Возможно, будущим поколениям будет еще сложнее жить на нашей планете, если мы не сможем придерживаться «зеленых» подходов.
Природа после человека
Логично, неизбежно и блистательным образом опираясь на многие тысячелетия наблюдений человека за окружающим миром, мы можем сказать, что зеленый цвет символизирует рост, изобилие и здоровье. В романских языках слова, обозначающие его, такие как vert во французском или verde в итальянском, происходят от латинского термина viridis, что означает «прорастать». В английском языке слово green имеет тот же германский корень, что и grow. Обе ветви на семейном древе языков напоминают нам о сильных ассоциациях с регенерацией и возрождением как дикой, так и культивированной растительности.
Представляя себе ужасные долгосрочные последствия изменения климата, мы, вероятно, можем позволить зеленому цвету и растениям завладеть нашим воображением: мир после нас действительно может оказаться очень зеленым. В книге Алана Вайсмана «Земля без людей»[196], вышедшей на английском языке в 2007 году[197], высказывается гипотеза о том, что если бы человечество полностью исчезло, то озеленение даже самых бетонных джунглей заняло бы менее пятисот лет. Без людей, поддерживающих то, что мы построили, растения, способные процветать в новых климатических условиях, поглотят созданное и затянут почти все обратно в круговорот жизни – за исключением пластика, военных и промышленных радиоактивных отходов и нескольких хорошо сделанных вещей, таких как лица на горе Рашмор[198]. Останутся следы нашего пребывания, и многие из них будут выглядеть бесполезными и неприглядными.
Промышленные выбросы, такие как выбросы от второй по величине угольной электростанции в США в округе Монро, принадлежащей компании DTE Energy, играют важную роль в изменении климата.
Гипотеза Вайсмана открывает путь к конструктивному мышлению. Как людям позволить природе восстановиться и при этом проложить самим себе дорогу вперед? Если видение Манхэттена, населенного лишь березами, облепихой, койотами и другими лесными созданиями, нас не успокаивает, способны ли мы нащупать баланс? Если не будет прикладываться достаточно усилий, направленных на достижение этой цели, даже то хорошее, что мы построили, разрушится: как это произошло с многовековыми храмовыми комплексами майя, вроде Чичен-Ица, и современными промышленными городами, например Чернобылем, – все покроется богатой растительностью и станет убежищем для птиц, насекомых и животных. Без нас. Природа накинет толстое одеяло естественной зелени почти на все, что мы создали. Не будет необходимости в слове «зеленый», не говоря уже о наших мыслях о нем. Этот цвет не будет олицетворять жизнь, он и будет жизнью. И как уже было миллиарды лет назад, возможно, напористый и мощный зеленый станет биоинженером и поможет планете снова стать здоровой.
Животворящий зеленый
В ходе эволюции человеческий глаз научился распознавать больше оттенков зеленого, чем любого другого цвета. Наложения в диапазонах длин волн, воспринимаемых тремя наборами светочувствительных колбочек в нашей сетчатке, плюс некоторая поддержка от их соседей, палочек, позволяет в полной мере видеть зеленый – от темного и угрюмого виридиана до элегантного бледного селадона, а также более теплые тона – от глубокого бронзово-зеленого до жизнерадостного шартреза. Способность различать детали в лиственной глуши, несомненно, являлась преимуществом для наших далеких предков-приматов, которые приобрели трихроматическое зрение более 30 миллионов лет назад. До красно-сине-зеленой триады они были дихроматами и могли видеть около миллиона цветов только по синей и зеленой осям. Трихроматы (большинство из нас) различают 10 миллионов цветов по трем осям – красной, синей и зеленой.
Какой смысл мы, люди, вкладываем во все оттенки зеленого? Не всегда их значение связано с листвой и природой, хотя в целом нарратив заводит нас именно туда. Например, в некоторых культурах зеленый цвет ассоциируется с удачей, но причина, по которой игорные столы в казино зеленые, более прозаична. Когда садовые игры (вроде крокета), популярные при дворе французских королей, перенесли в помещения и превратили в бильярд, цвет травы переместился за ними.
