Детство человечества - Никольский В. К. (бесплатные серии книг TXT) 📗
Это разновременное появление железа в разных странах Старого Света свидетельствует о полилокальном, а не монолокальном его происхождении: не в одном, а во многих центрах и в разное время дошли до сырого дутья, до изготовления примитивных железных и потом стальных изделий различные варварские племена.
Первые шаги горячей обработки железа означали выделение кузнецов и возникновение второго великого общественного разделения труда — рождение ремесла. В этом великий смысл изобретения сыродутного способа добывания железа.
В этом смысл подъема человечества со средней на высшую ступень варварства.
На несколько столетий запаздывая, по сравнению с классическим Востоком, в железный век, в последнюю ступень варварства, вступили предисторические европейцы. В южной Европе — это так называемая эгейская культура, где железо было еще драгоценностью, несколькими веками позднее в центральной Европе — это развитая железная техника, так называемая «гальштатская культура». На территории СССР, в районе Урала, близ города Кыштыма, советские археологи обнаружили остатки сыродутных горнов, относящихся ко времени около 2 тысяч лет назад. Металлургия на Урале имеет свои очень давние традиции: разработки медных залежей здесь начались около 3,5 тысячи лет назад в районах Челябинской и Свердловской областей.
Возникновение новых производительных сил, как известно, порождает и соответствующие им производственные отношения. По словам И. В. Сталина, оно «…происходит не отдельно от старого строя, не после исчезновения старого строя, а в недрах старого строя, происходит не в результате преднамеренной, сознательной деятельности людей, а стихийно, бессознательно, независимо от воли людей» [43]. Патриархальное родовое общество, возникшее на средней ступени варварства, не могло сразу исчезнуть после изобретения железа, не могло быть сознательно изменено в новое, уже классовое общество. «Когда некоторые члены первобытно-общинного общества постепенно и ощупью переходили от каменных орудий к железным орудиям, — пишет И. В. Сталин, — они, конечно, не знали и не задумывались над тем, к каким общественным результатам приведет это новшество, они не понимали и не сознавали того, что переход к металлическим орудиям означает переворот в производстве, что он приведет в конце концов к рабовладельческому строю, — они просто хотели облегчить свой труд и добиться ближайшей, ощутимой выгоды, — их сознательная деятельность ограничивалась узкими рамками этой будничной личной выгоды» [44].
Эти производственные отношения особенно ярко вскрываются на этнографическом материале.
Реликтовыми представителями самого начала высшей ступени варварства являются готтентоты (Южная Африка). В начале XVIII века, когда они были исследованы учеными, они умели не только ковать, но и выплавлять из руды железо; им была известна и медная металлургия; камень у них начал вытесняться металлами.
У готтентотов мы застаем лишь самое начало железного века. У них нет железного меча — классического оружия варварства. Земледелие им почти вовсе не известно. Они занимаются собирательством, рыбной ловлей, звероловством и скотоводством.
Собирательство у них — женское занятие. Рыбной ловлей занимались мужчины. Железные орудия применялись больше на охоте. Но отпечаток на всю их жизнь налагало скотоводство.
Деревни (краали) готтентотов резко отличались от стоянок их соседей — бушменов. В каждом краале было по меньшей мере 20 хижин и жило не менее 100 человек, а в более крупных и до 300–400 человек. На каждый крааль приходилось до тысячи голов скота.
Готтентоты делились на племена, в свою очередь распадавшиеся на патриархальные роды. Учеными отмечено у них наличие частной собственности, ведение отдельного хозяйства, наличие богатых и бедных.
Рабы и скот были собственностью мужчины, который единственно обладал правом частного обмена. Это обусловило неравенство между полами и выразилось в приниженном положении готтентотской женщины.
Итак, скотоводство в связи с железной металлургией закрепило в готтентотском обществе не только привилегированное положение мужчины, но и привилегированное положение богатых. Однако отсутствие ремесла, выделившегося из сельского хозяйства, не дало развиться этому расслоению. Поэтому у готтентотов общественная власть недостаточно развита, не достигла еще у них ступени государства. Во главе племени стоял вождь. Он командовал воинами, руководил хозяйственными делами, председательствовал в совете племени, без которого не мог объявлять войны и заключать мира. Должность эта — наследственная.
Исследователи готтентотов указывают на три главные причины военных столкновений у готтентотов: похищение стад, похищение женщин и потрава пастбищ. Пленных, захваченных в бою, немедленно убивают. Двигаясь по земле врагов, готтентоты захватывают все, что ни попадет им на глаза: и скот, и людей. Последних обращают в рабство.
Война усиливает то социально-экономическое неравенство, основы которого заложены в общественном производстве. Выделение ремесла должно привести к дальнейшему разложению патриархально-родового строя. У готтентотов этот процесс был приостановлен вторжением европейских колонизаторов.
Гораздо дальше процесс разложения первобытной общины зашел у скифов ко II веку до н. э., многочисленные племена которых обитали в степях северного Причерноморья в течение почти тысячи лет — с VII в. до н. э. по II в. н. э. Важнейшие памятники скифской культуры были раскопаны русскими археологами и хранятся в Ленинградском Эрмитаже и в Историческом музее (Москва). Среди них мы наблюдаем различные стадии распада патриархального родового строя, так как еще Геродоту (V в. до н. э.) были известны и скифы-огородники, и скифы-пастухи, и скифы-пахари. Наличие последних говорит о том, что в силу взаимодействия доскотоводческих и пастушеских обществ возникли общества хлебопашцев.
Скифы были варварами (среди одной части скифов наблюдался еще расцвет высшего варварства, у других уже имелось налицо разложение родовой организации и перерастание бесклассового общества в классовое, рабовладельческое).
Скифы жили в степях северного Причерноморья, которое колонизировалось греками. В силу этого мы имеем довольно подробное описание их, оставленное нам греками, главным образом Геродотом, а также Гиппократом и Страбоном. Богатый археологический материал скифских курганов в южно-русских степях, в совокупности со сведениями о них греков, представляет ценный материал для воссоздания картины далекого прошлого нашей родины.
Главные греческие колонии, расположенные на северном берегу Черного моря, — это Ольвия, Херсонес, Пантикапея (теперь Керчь), Фанагория и др.
Колонисты-греки, с одной стороны, оставили нам ценные сведения о варварах, живших севернее их городов, а с другой стороны, сами до известной степени влияли на их культуру, что и видно по находкам в скифских курганах.
Во времена Геродота скифы занимали территорию от Дона до Днестра и Дуная. В основном их можно разделить на западных, оседлых, занимавшихся земледелием, и на восточных, или «царских», ведущих кочевой образ жизни и занимавшихся скотоводством, преимущественно коневодством. Западные скифы, по Геродоту, жили по Днепру и Бугу, а восточные — к востоку от Днепра и по Дону.
Все эти скифские племена в эпоху Геродота находились на высшей ступени варварства. Они добывали железную руду и выделывали из нее разнообразные орудия и оружие. Самое характерное для варварства оружие — меч — выделывалось скифскими мастерами. Больше всего найдено стрел главным образом в Чертомлыкском кургане. По размеру стрел видно, что луки были очень небольших размеров и, по предположению Лаппо-Данилевского, были предназначены для всадников, которые не могли, сидя на коне, натягивать большой лук. Также небольшого размера и копья и щиты. Скифский меч называется акинак, он тоже короткий, с своеобразной рукояткой. В некоторых курганах находятся железные чешуйчатые панцыри.
