Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной - де Ваал Томас (читать хорошую книгу txt) 📗
На следующий день, 13 января, Баку захлестнула волна антиармянских погромов. Огромная толпа собралась на митинг на площади Ленина, а к вечеру группа людей откололась от митингующих, и стала нападать на армян. Как и в Сумгаите, действия нападавших отличались изощренной жестокостью: район вокруг армянского квартала стал ареной массовых убийств. Людей выбрасывали с балконов верхних этажей, толпы нападали на армян и забивали их до смерти.
Тысячи перепуганных армян нашли спасение в отделениях милиции и в огромном кинотеатре "Шафаг", под защитой военных. Оттуда их вывели на холодную и продуваемую со всех сторон морскую пристань, посадили на паромы и перевезли через Каспийское море. Через несколько дней портовый город Красноводск в Туркмении принял тысячи избитых и перепуганных беженцев. Там уже ждали самолеты, чтобы переправить их в Ереван. Так ужасно завершились взаимные этнические чистки в Армении и Азербайджане.
Около девяноста армян погибли во время бакинских погромов. Число жертв трудно проверить, поскольку в последующие дни в Баку царил еще больший хаос, а официальное расследование так никогда и не было проведено. К тому же бакинские армяне рассеялись по Армении, России, Туркмении, несколько стариков умерли на паромах в Каспийском море или в ереванских больницах (18). Конечно, жертв могло быть намного больше, если бы власти не предприняли меры по эвакуации армян.
Возникает масса тревожных вопросов в связи с бездействием руководителей обоих противостоящих лагерей в борьбе за власть в Азербайджане, не позаботившихся о предотвращении кровопролития во время бакинских погромов. Из Москвы в Баку были присланы части внутренних войск МВД СССР, которые почему-то не стали вмешиваться в происходящее. Правозащитница Арзу Абдуллаева вспоминает, что когда она обратилась к милиционеру с просьбой спасти армянина от толпы азербайджанцев, то услышала в ответ: "У нас приказ не вмешиваться" (19). Рассказывают, что когда писатель Юсиф Самедоглу позвонил в Центральный Комитет компартии и попросил вмешаться, ему ответили: "Пусть режут!" (20).
Странное сотрудничество Виктора Поляничко с радикальными националистами при создании Национального совета обороны дало обильную пищу для подозрений о сговоре между властями и Народным фронтом. Один из радикалов, Этибар Мамедов, говорил, что они просто не могли упустить возможность легально взять в руки оружие. Панахов заявлял, что "мы сами попросили позволить нам выступить по телевидению, чтобы можно было охладить страсти, чтобы принять меры" – тем не менее, после его появления в эфире накал страстей, конечно, усилился.
Существуют и более циничные объяснения: возможно, партийное руководство Азербайджана пошло на сотрудничество с Народным фронтом и попыталось направить его деятельность в "патриотическое" русло в отчаянной попытке сохранить свою ускользающую власть; а может быть, Поляничко запланировал откровенную "провокацию" – подтолкнув Народный фронт к насильственным действиям, дискредитировать его и получить предлог для разгрома.
Существуют различные мнения по поводу роли Народного фронта в кровопролитии. Армянские беженцы из Баку в своих рассказах о "черном январе" единодушно обвиняют в погромах "людей из Народного фронта" – его бородатых молодых активистов. Активисты из Народного фронта противопоставляют этому то, что они помогали армянам спастись.
На самом деле, обе версии, вероятно, верны, поскольку Народный фронт тогда представлял собой многочисленную и довольно аморфную массу. Отколовшиеся от Народного фронта Ализаде и Юнусова выдвигают более конкретные обвинения против лидеров радикального крыла, возлагая на них вину за отказ от попыток остановить надвигающееся насилие. Ализаде говорит, что за несколько дней до начала погромов перед штабом Народного фронта на улице Рашида Бейбутова были вывешены списки с адресами армянских семей. Когда их сняли, кто-то повесил их снова. Ализаде продолжает:
"После того, как закончилось заседание совета, все пошли на митинг Народного фронта, где собрался весь город. На митинге постоянно слышались призывы к антиармянским акциям, последний призыв был такой: "Да здравствует Баку без армян!" Этот лозунг прозвучал на митинге Народного фронта. Во время митинга и начались антиармянские погромы в Баку. Ответственны ли за это лидеры Народного фронта? Думаю, да".
Черный январь. Часть вторая
После кровавого изгнания армян из Баку была подготовлена почва для окончательного выяснения отношений между Москвой и Народным фронтом. Еще во время погромов, 14 января, в Баку прибыла возглавляемая близким политическим соратником Горбачева Евгением Примаковым делегация Политбюро ЦК КПСС, чтобы попытаться взять ситуацию под контроль. Прилетел и министр обороны СССР Дмитрий Язов, чтобы лично взять на себя командование многотысячным армейским контингентом, расквартированным в казармах на окраине города. Было принято решение ввести чрезвычайное положение в Нагорном Карабахе, пограничных районах Азербайджана и Армении и в городе Гяндже – но почему-то не в самом Баку.
На бакинских улицах хозяйничали активисты националистического движения. На подходах к солдатским казармам на окраине города ими были возведены баррикады из грузовиков и бетонных блоков. 17 января они начали непрерывный митинг перед зданием Центрального Комитета Компартии, перекрыв к нему все подходы. Перед зданием появилась виселица – неясно, была ли она воздвигнута как символ с целью устрашения или как настоящее орудие казни. И московские эмиссары, и руководство Народного фронта, блефовали. По словам Андрея Гиренко, члена делегации Политбюро, происходило следующее:
"Мы встретились с Эльчибеем и другими лидерами Народного фронта. Мы с Примаковым приняли их, поговорили. Мне стало ясно, что Везиров полностью потерял контроль над ситуацией. Я встречался с одним из активистов Народного фронта буквально накануне событий той ночи. Было ясно, что войска не могут вечно быть отрезанными от города. Я умолял его разобрать баррикады на дорогах и аэродромах, спасти людей от опасного столкновения с войсками" (21).
Ставки были высоки. По словам Этибара Мамедова, Примаков предупреждал их, что не потерпит выхода Азербайджана из Советского Союза, и дал понять, что может быть применена сила. "Примаков сказал мне: "Вы в двух шагах от независимости", – вспоминал Мамедов (22). Однако решение использовать войска еще не было принято. По некоторым слухам, Примаков в телефонном разговоре пытался убедить Горбачева не давать добро на военное вмешательство (23).
Наконец в ночь на 20 января Горбачев и его силовые министры решили послать в Баку армейские подразделения. Начиная с полуночи вводилось чрезвычайное положение. Однако жители города не знали, что происходит, потому что телеэфир был отключен в 19:30, после взрыва блока питания на телевизионной станции, почти наверняка устроенного спецслужбами. В результате большинство бакинцев узнали о введении чрезвычайного положения только в 5:30 утра из объявления по радио и из листовок, разбрасываемых с вертолетов (24). К этому моменту было уже слишком поздно.
Сразу после полуночи войска вышли из казарм, и танки с грохотом двинулись к городу. Большая часть армейских частей, входившая в город с юга, была поднята из местных гарнизонов, поэтому им не пришлось с боями пробиваться к городу. Войска же, подтянутые с севера, вошли в Баку так, словно это был город, оккупированный неприятелем. Танки переползали через баррикады, сминая на своем пути автомобили и даже фургоны скорой помощи. По словам очевидцев, солдаты стреляли в бегущих людей, добивали раненых. Был обстрелян автобус с мирными жителями, и многие пассажиры, в том числе четырнадцатилетняя девочка, погибли.
В ночь на 20 января сто тридцать человек были убиты, сотни ранены. Позднее независимая военная группа "Щит" провела расследование, в ходе которого был сделан вывод: Советская Армия вела военные действия против населения советского города. Группа потребовала возбудить уголовное дело против министра обороны Дмитрия Язова, лично командовавшего военной операцией. В тот день погиб по меньшей мере двадцать один солдат. Как это произошло, до сих пор не вполне ясно; возможно, участники митинга протеста оказывали вооруженное сопротивление; хотя некоторые солдаты могли стать жертвами огня, открытого по своим, из-за всеобщей неразберихи, царившей в темном городе.
