Летопись Аляски - Марков Сергей Николаевич (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Дон Альварадо, губернатор Калифорнии, видел в Зутере защитника северных рубежей страны. Канаки и мормоны, ирландцы и немцы Зутера сажали в землю Калифорнии пальмы, бананы и хлопок. В лощинах прижились груша и олива, в долинах золотились нивы. Бургундский и рейнский виноград зрел на солнце Калифорнии. Зутер разводил багровую гвоздику и перуанский гелиотроп в своей усадьбе Плум. Оттуда он отдавал приказы. Он построил первую паровую мельницу, завел лесопильные заводы. Переселенцы толпами шли в страну Зутера. От Миссури до Сан-Франциско не было еще разведанных путей, и предводитель новоселов Джон Бидвелл, отправляясь в поход, знал только лишь то, что Калифорния лежит где-то на западе.
Зутер крепко держал в руках свой скипетр – черный епископский посох. Не зеленая ли гвардия Зутера помогала губернатору, когда он подавлял восстания доминиканца Габриэля и капитана Грэхама? Не солдаты ли Зутера расстреливали мятежников и гнали пленников в тюрьму Монтерея?
Симпсон – директор Компании Гудзонова залива – посетил тогда Калифорнию. Говорят, что именно он проговорился прекрасной Консепсии о смерти Резанова, и неутешная красавица, услышав запоздалую весть, удалилась в монастырь. К тому времени Консепсия и ее отец дон Аргуэлло были увековечены калифорнийцами: мореходы видели на картах берега мысы, названные в честь несчастной Консепсии и старого дона. Из Калифорнии. Симпсон заехал в Новоархангельск, где он посетил горячие ключи и осмотрел окрестности города. Он застал в порту тринадцать русских кораблей. В индейских проливах уже ходил первый паровой корабль «Николай», на многих кораблях и в порту работали матросы-индейцы. Симпсон видел магнитную обсерваторию на острове Японском, близ Новоархангельска (когда-то Резанов хотел поселить на этом острове пленных японцев). В Новоархангельске открыли общественный клуб, где собирались жители города и приезжие гости. Топографы чертили новые карты, а креол Терентьев в 1842 году издал и Новоархангельске свой атлас Аляски. Симпсон видел прекрасных русских креолок Ситки, о которых писал Загоскин: «Все они ловко вальсируют, грациозно пляшут французские кадрили, все прекрасно вяжут шарфы, косыночки, все читают „Мертвые души“ Гоголя...»
Любопытны и неповторимы черты быта Новоархангельска 40-х годов. Главный индейский тойон, владыка страны серебристых елей, приносит в Ситке присягу на верность русским. Ему вручают привезенные из Петербурга треугольную шляпу с белым султаном, обшитую золотой каймой, и одеяние из парчи и желтого атласа. У подножья бастионов часто устраиваются знаменитые Ситкинские празднества для индейцев – «игрушки», на которые съезжаются самые знатные и храбрые воины – от Кенаев до Стиккина.
С северо-запада Большой Земли шли вести о новых походах в глубь страны. «Одиночка» на Кускоквиме была превращена в редут, а Колмаков на сто верст исследовал бобровые места вокруг редута.
Малахов увидел издали туманные громады восточных гор на Юконе. Другой приказчик зимовал на Нулато у начала Среднего переноса к приморью. Он парился в новой бане, добывал бобров. В то самое время приказчики Компании Гудзонова залива впервые ступили на землю Аляски. Это был маленький отряд Кэмбеля; он дошел до устья реки, которую назвал Полли. Но это было по ту сторону горы Врангеля, открытой Андреем Климовским.
Дальше идти приказчики отказались, потому что индейцы напугали их людоедами юконских низовьев. Однако Малахова никто не съел, наоборот, индейцы кормили его, когда он бедствовал.
Александр Ротчев приехал в Новоархангельск из Росса. У него был подавленный вид. Состояние Ротчева может объяснить такой документ:
«...Главный правитель Российских колоний в Америке, капитан 1-го ранга Этолин доводит до сведения Главного правления Российско-Американской компании, что на основании высочайшего повеления от 15 апреля 1839 года селение Росс на берегах Нового Альбиона и бывшая там компанейская контора окончательно упразднены в январе месяце 1842 года, а состоявшие в том селении компанейские здания, рогатый скот проданы по контракту, засвидетельствованному местным мексиканским правительством, поселившемуся там гражданину Соединенных Штатов Сучеру...»
Из других бумаг наших архивов видно, что Зутер обязался заплатить за Росс наличными и товарами, но не сразу, а в рассрочку, в течение четырех лет. Иоганн Зутер, не моргнув глазом, подписал договор, в котором было сказано, что Новая Гельвеция идет в заклад для обеспечения платежа. Зутер пришел со своими мормонами, канаками и зелеными солдатами и занял Росс. На холме, где высились русские стены, он хотел устроить питомник для племенных быков. Ему, конечно, пригодились и мельница, и кирпичный и кожевенный заводы. Наши документы говорят, что пушки Росса были вывезены в Новоархангельск. Но что сталось с поселенцами Росса? Все ли они уехали в Новоархангельск? Этого никто не знает до сих пор. Блэз Сандрар пишет, что Зутер в тот же год начал торговлю с Новоархангельском. Это не совсем верно, так как покупатель Росса обязан был часть платежей вносить пшеницей и другими припасами. Рассчитывался Зутер не совсем исправно.
Вскоре в Калифорнии разыгрался очередной мятеж. Из Санта-Фе прибыл отряд американцев. Он пытался подчинить себе всю страну. Губернатор Альварадо забил тревогу. В Мексике почему-то не оказалось войск. В Калифорнию были посланы галеры с каторжниками, они должны были подавить мятеж. После этого в Калифорнию прибыл новый губернатор – генерал Мануэль Мигель Торена. Зутер быстро сумел очаровать нового правителя. Они вдвоем разгуливали по желтым дорожкам зутеровской усадьбы, мимо клумб с багровыми гвоздиками и перуанскими цветами. Пусть мексиканский генерал, звеня шпорами, расхаживает по саду швейцарского капитана, пусть грубые мормоны косноязычно бормочут тексты своих золотых скрижалей и на стенах Новой Гельвеции, заложенной в Российско-Американской компании, перекликаются часовые в широких шляпах. Длинноволосый капитан не думает о том, что ждет его впереди...
Эти годы особенно обильны русскими исследованиями. Им посвящены десятки записей моей картотеки.
...Лаврентий Загоскин бродит по Юкону.
Когда я думаю о Загоскине, мне всегда чудится голубая аляскинская ночь, видятся жесткие сугробы в долине Юкона и нескончаемое чернолесье. Лаврентий Загоскин бредет по льду Квихпака с верными проводниками и попадает в самое сердце Аляски.
Путешествие Загоскина началось 15 августа 1842 года, когда бриг «Охотск» оставил исследователя на базальтовом берегу Михайловского редута, близ устьев Юкона (Квихпака). Лаврентий Загоскин стал собирать данные по истории редута. Затем Загоскин произвел опись части Нортонова залива и начал поиски янтаря и каменного угля в юконских устьях. Уже в августе над тундрами, окружавшими Михайловский редут, зажглись торжественные огни северного сияния.
В декабре бесстрашный путешественник вышел из ворот бревенчатой крепости и направился к ледяным берегам Юкона. Ближайшей целью странствия была русская «Нулатовская артель» близ устья реки Нулато, первого крупного притока Юкона. Оттуда Загоскин прошел на реку Юнна-ка (Коюкак), в верховьях которой жили индейские племена.
Весной и летом 1843 года Загоскин, в сопровождении русского креола, уроженца Калифорнии – Никифора Талижука, плывет на байдаре вверх по течению Юкона.
Путешественник установил, что Юкон судоходен на участке между Нулато и Икогмютом, длиною в 220 миль. Лейтенант Загоскин открыл горный хребет, отделяющий Юкон от побережья Нортонова залива и высокие горы Ташатулит на правом берегу реки Кускоквим.
Осенью 1843 года Лаврентий Загоскин поднялся вверх по Кускоквиму до Колмаковского редута и занялся сбором коллекций. Пытливый индейский мальчик Касяк помогал Загоскину добывать птичьи шкурки и растения Кускоквима.
Весна 1844 года застала путешественника в верхнем течении Кускоквима, куда Загоскина провел известный в летописях Аляски русский креол С. Лукин. В пути они не раз видели индейцев-голцан; один из индейцев был вооружен старинным тульским карабином. Загоскин вспомнил о том, что индейцы не раз встречали его торжественными ружейными салютами и выносили ветви тальника – знаки мира и дружбы.
