Взломщики кодов - Кан Дэвид (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗

Для передачи разведывательной информации советские агенты наряду с радио часто применяли микроточки. У Лонсдейла был прибор для чтения микроточек, который он держал в банке с тальком. Абель изготовлял микроточки, уменьшая размер кадра 35-миллиметровой фотопленки с помощью линзы с очень малым фокусным расстоянием. Чтобы сохранить четкость при таком уменьшении, он использовал фотопленку с самой высокой разрешающей способностью из тех, которые продавались в магазинах. Для пересылки подготовленного материала Абель расшивал журналы по домоводству и садоводству, помещал в их корешок микроточки, снова переплетал эти журналы и посылал их по определенному адресу в Париж. По каким-то причинам эта скрытая информация не дошла до адресата, и Москва попросила Абеля прекратить отправку подобных сообщений. Однако он по-прежнему продолжал получать инструкции из Центра в виде микроточек.

Как уже отмечалось выше, советским агентам не грозит опасность быть разоблаченными из-за слабости применяемых ими шифровальных средств. Возьмем, к примеру, шифр, который использовал помощник Абеля Рейно Хейханен. В течение двух лет толстый, ленивый и безответственный Хейханен, проживавший в Нью-Йорке, лично не встречался с Абелем, а связывался с ним, оставляя сообщения в тайниках – таких, как трещина в цементной стене между 165-й и 167 улицами в Бронксе, или за вынимающимся кирпичом под мостом в Центральном парке, или под фонарными столбами в парках и на улицах. Сообщения были на так называемой мягкой микропленке, которую собственноручно изготавливал Абель. Он растворял твердую основу пленки и оставлял только мягкий эмульсионный слой, который легко было поместить в потайное место. В качестве контейнеров для сообщений, оставляемых в тайниках, Абель и курьеры из Москвы использовали высверленные карандаши, болты, батарейки и монеты. Даже будучи случайно обнаруженными, они не вызвали бы особых подозрений. Горизонтальная отметка голубым мелом в заранее обусловленных местах на заборах и на станциях метро означала, что сообщение находится в тайнике. Вертикальная отметка сигнализировала о том, что сообщение уже изъято. Эти отметки нужно было проверять ежедневно. 21 октября 1952 г., вскоре после прибытия Хейханена в Нью-Йорк, он оставил в одном из тайников свое первое сообщение. Москва ответила ему шифровкой на мягкой микропленке, помещенной в полую монету выпуска 1948 г. В шифровке говорилось:

Однако полая монета заблудилась. Скорее всего, Хейханен, который отличался небрежностью, просто истратил ее. Монета ходила среди миллионов подобных ей монет, и никто не догадывался о ее содержимом. Но однажды жарким летним утром 1953 г. разносчик газет Джеймс Бозарт, который только что получил сдачу 50 центов в виде пяти монет в Бруклине, уронил их на лестницу. Когда он наклонился, чтобы поднять монеты, то увидел, что одна из них распалась пополам. В половинке этой монеты находилась микропленка, завернутая в папиросную бумагу. Бозарт передал эту микропленку полицейским, которые переправили ее в ФБР. Там попытались расшифровать попавший к ним в руки материал, однако предпринятая попытка потерпела полный провал.

Четыре года спустя Хейханен явился с повинной в американское посольство в Париже, где он оказался, следуя на «заслуженный отдых» в СССР, куда его отправил Абель, разочаровавшийся в своем помощнике. Хейханен передал в ФБР применявшиеся им в переписке с Москвой шифрсистемы и ключи. Летом 1957 г. эксперт ФБР Майкл Леонард применил полученные от Хейханена сведения для чтения материала на микропленке, найденной Бозартом, и убедился, что попытки ФБР вскрыть используемую Хейханеном шифрсистему, имея на руках один только шифртекст, были абсолютно тщетными.

Таково состояние дел в русской криптографии. Представляет интерес поразмышлять о ее успехах. Россия сама по себе остается загадкой, овеянной тайной из тайн. То же самое касается и ее средств связи. Одноразовые шифрблокноты обеспечивают надежную защиту для сообщений российских разведчиков, военных, дипломатов и работников тайной политической полиции. Грамотно сконструированные шифраторы навечно сохраняют в секрете от врагов России ее наиболее важную дипломатическую, агентурную и военную переписку. В период «холодной войны» русские сумели вскрыть шифры американского посольства в Москве. Такие подвиги свидетельствуют об их осведомленности, базирующейся на глубоком понимании шифровального дела и криптоанализа. Исходят ли эти знания из врожденной способности русских к естественным наукам, что позволило им первыми запустить искусственные спутники Земли, или же из большого опыта в области криптологии, которая исправно служила коммунистическим диктаторам в России в их борьбе за власть, или же из привычки, которая впиталась в кровь всякому жителю тоталитарного общества, на каждом шагу видеть и разгадывать секреты, или из врожденной любви славян ко всему таинственному в природе, но так или иначе русские вознесли достижения своей страны в криптологии до высоты полета ее космических спутников.

Комната 40

Рано утром 5 августа 1914 г., в один из первых дней мировой войны, которая до основания потрясла всю Европу и унесла миллионы человеческих жизней, произошло на первый взгляд малозначительное событие, которому тем не менее суждено было войти в историю. Глава английской военно-морской разведки контр-адмирал Генри Оливер отправился позавтракать к Альфреду Юингу, ведавшему в Адмиралтействе вопросами военно-морской подготовки. Во время завтрака Оливер случайно упомянул, что Адмиралтейство в большом количестве получает шифрованные немецкие сообщения, перехваченные военно-морскими и коммерческими радиостанциями, и что эти сообщения скапливаются у него, так как в его распоряжении нет отдела, который мог бы заняться их дешифрованием. Юинг проявил большую заинтересованность и попросил как можно скорее продемонстрировать ему вражеские шифровки. Когда после полудня Юинг увидел их воочию, он тотчас высказал предположение, что перед ним военно-морские радиограммы противника. Добавив, что их чтение могло бы иметь огромное значение для победы над врагом, Юинг попросил именно ему доверить решение этой сложной задачи.

В 1914 г. Юингу исполнилось 59 лет. Это был небольшого роста, коренастый шотландец с голубыми глазами, густыми бровями, тихим голосом и манерами доброго доктора. Три года назад он получил дворянский титул за выдающийся вклад в науку и за заслуги перед обществом, среди которых особо было отмечено его плодотворное руководство военно-морской подготовкой. И вот теперь, несмотря на преклонный возраст, Юинг вознамерился основать криптоаналитическое бюро, которому предстояло оказать непосредственное и весьма ощутимое влияние на ход мировой истории.

Юинг начал с тщательного изучения криптографических материалов, имевшихся в книгохранилищах библиотеки Британскою музея. Потом он перешел к изучению кодов на городском центральном почтамте, где хранились экземпляры коммерческих кодовых книг. Одновременно Юинг приобщил к своей деятельности четырех преподавателей военно-морских колледжей. Все они были его друзьями, хорошо знали немецкий язык и, собравшись вместе за столом в кабинете Юинга, изучали непонятные строки букв и цифр, имея лишь самое общее представление о том, с чего начать работу над вскрытием шифров.