История Востока. Том 1 - Васильев Леонид Сергеевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Ставка на наемников из числа иноплеменников, равно как и выдвижение на передний план администраторов из числа незнатных чиновников сопровождались наступлением на привычные права и привилегии вельможно-жреческой знати, власть которой заметно уменьшилась. Исчезают упоминания о вельможных хозяйствах и их «личных домах». Зато есть сообщения о развитии ирригационного хозяйства, осушении болот Дельты. Централизованная администрация создавала и пускала в хозяйственный оборот новые плодородные земли, которые в качестве должностных условных наделов раздавались воинам и чиновникам. Эта политика усиливала опору центральной власти, но в то же время она способствовала развитию частной собственности и товарно-денежных отношений в стране, так как большое количество новых наделов включалось в систему рыночных связей (аренда, продажа зерна и т. п.). Собственно, именно в это время, в XVI—XV вв. до н. э., только и появляется в египетском лексиконе слово «торговец» и становятся более или менее многочисленными сообщения о товарных сделках и торговом обмене. Серебро, пока еще не монеты, вытесняет зерно в качестве мерила рыночных ценностей.
Войны давали много рабов. Будучи подаренными храмам, они чаще всего сажались на земли и превращались в обычный в такой ситуации слой зависимых земледельцев-арендаторов. Возможно, к категории таких зависимых теперь уже относились и некоторые египтяне из числа малоимущих и неимущих, вынужденных арендовать храмовые земли. Зато основная часть египетских работников стала в эпоху Нового царства более свободной по сравнению со «слугами царя» прошлых времен. Появилась прослойка немху – нечто вроде неджес времен Среднего царства, – в которую включались и земледельцы, и ремесленники, возможно, также воины и чиновники низших рангов. В руки немху могли попадать и рабы, хотя основная часть их, не включенная в систему государственных храмовых хозяйств, была, видимо, по-прежнему в услужении высокопоставленных верхов. Впрочем, несмотря на приток в страну десятков тысяч пленников, рабов в частном секторе по-прежнему было немного и стоили они весьма дорого: цена рабыни приравнивалась к стоимости 4—5 коров; одна рабыня-девочка была продана за цену, эквивалентную 373 г серебра (один грамм приравнивался к 72 литрам зерна; 373 г по этому курсу – свыше 25 т зерна).
Реформы Эхнатона
Начатый правлением Тутмоса III, проведшего на троне 54 года (первые 22 из них фактически правила ненавистная ему Хатшепсут), блестящий период политического могущества имперского Египта продолжался довольно долго, а связанные с ним внешнеполитические успехи и внутриполитические перемены определили серьезные сдвиги в структуре страны, в частности в традиционном соотношении социально-политических сил. Лейтмотивом изменений было, как упоминалось, существенное перемещение центра тяжести администрации и всей опоры власти фараонов на нетитулованные слои выходцев из чиновников, воинов, земледельцев, т. е. из немху, если даже не из рабов. Результатом этого процесса было заметное ослабление позиций вельможно-жреческой знати. Правда, жрецы и храмы в общем процветали – достаточно напомнить, каким потоком шли в храмовые хозяйства, в том числе в столичный храм Амона (Амона-Ра), награбленное в походах имущество и рабы. Но, во-первых, есть основания считать, что казна все тяжелее давила на храмы и пыталась использовать их доходы для содержания чиновников и воинов, а во-вторых, имущественное благосостояние не было адекватным политической роли жречества, которая все уменьшалась. Потеряв влияние на текущую политику, храмы все отчетливее превращались в опорные региональные центры хозяйства, в низовые базы государственного сектора экономики. Понятно, что еще вчера бывшее весьма влиятельным жречество не могло смириться с этим. Назревал серьезный социально-политический конфликт.
Конфликт начался с того, что политические претензии жрецов храма Амона-Ра были не только отвергнуты новым фараоном Аменхетепом IV, вступившим на трон в 1372 г. до н. э., но и послужили предлогом для решительных гонений. Фараон демонстративно поддержал в качестве противовеса храму Амона-Ра новый культ прежде малоизвестного бога солнечного диска Атона, удобный для него тем, что за ним не стояли какие-либо влиятельные силы. Объявив себя верховным жрецом Атона, Аменхетеп изменил свое имя на Эхнатон («угодный Атону») и, покинув Фивы, в 300 км к северу от них основал быстро отстроенную для него новую столицу Ахетатон (городище Телль-Амарна). С точки зрения религии это была едва ли не первая в истории попытка заменить всех богов одним, создать культ единого, общеобязательного для всех, официально признанного и возвеличенного бога большой страны. Но монотеистическая тенденция реформы отнюдь не была главной; основная цель ее сводилась к тому, чтобы укрепить централизованную администрацию за счет ликвидации сепаратистских тенденций влиятельной храмовой знати. Стремясь решительным рывком порвать с традицией, Эхнатон предпринимал отчаянные попытки все обновить. Это проявилось и в создании нового бога, и в строительстве новой столицы, и в выдвижении новых людей, в создании новых культово-канонических норм, даже в новой, причем весьма художественно совершенной, школе искусства – достаточно напомнить о таком шедевре портретной скульптуры, как изображение жены реформатора красавицы Нефертити.
Трудно сказать, какими могли бы быть конечные результаты реформы, если бы не преждевременная смерть Эхнатона, процарствовавшего около 17 лет. При его жизни реформы открытого сопротивления не встретили, хотя, как и любые радикальные реформы в традиционном обществе, не были восприняты сразу всеми, тем более с ликованием. Для реформ всегда нужно время. Эхнатону его явно не хватило. Преемники его не были сильными правителями и к тому же были людьми юными и правили недолго. Сопротивление же реформам все росло. Дело кончилось тем, что Тутанхамон был вынужден сменить свое имя (ранее он именовался Тутанхатоном) и перенести столицу в Мемфис, предоставив фиванским жрецам Амона-Ра все утерянные ими права и привилегии. Были восстановлены все старые традиции, имя фараона-еретика было предано проклятию и забвению, а город Ахетатон был снесен с лица земли. После смерти Тутанхамона, не оставившего наследника (гробница умершего, как известно, была раскопана археологами в начале нашего века – она оказалась нетронутой; мумифицированное тело фараона свидетельствует о его юном возрасте), его молодая жена пыталась было удержаться на троне, выйдя замуж за приглашенного ею хеттского царевича. Но ее попытка успеха не имела. Царевич был убит, а престол вскоре занял могущественный фиванский жрец Хоремхеб. Хоремхеб и его преемники не стали ссориться со служилой знатью, воинами и чиновниками из числа немху, которые были опорой Эхнагона и его предшественников, и именно это сыграло важную роль в достижениях фараонов девятнадцатой династии, одной из самых могущественных в истории Древнего Египта.
Древний Египет при Рамсесе II
Несмотря на неудачу реформ Эхнатона, многие изних прижились. В частности, это относится к усилению роли служилой бюрократии, включая незнатное чиновничество и воинов армии, и к ослаблению регионально-номового жречества. Речь не идет о ликвидации влияния знати на местах; в период упадка Древнего Египта в конце Нового царства храмовое жречество и номархи вновь укрепили свои позиции. Но эти позиции были, тем не менее, существенно поколеблены.
После смерти Хоремхеба к власти пришла девятнадцатая династия, среди представителей которой резко выделялся Рамсес II, или Рамсес Великий, процарствовавший в XIII в. до н. э. около 67 лет. Это было время наивысшего взлета внешнеполитического могущества империи. Свою успешную военную карьеру Рамсес II начал в молодости с похода против хеттов – драматической экспедиции, едва не стоившей ему жизни. В трудных условиях незнакомой местности, доверившись обманувшим его проводникам, Рамсес с небольшим отрядом попал в засаду в районе крепости Кадеш. Многочисленные красочные описания этого эпизода рисуют критическое положение фараона, когда он обнаружил, что против него идет вся хеттская армия. Отчаянное сопротивление ни к чему не привело: хеттские колесницы уже ворвались в египетский лагерь и только тактический просчет хеттского царя Муваталли (Муваталлиса), придерживавшего пехоту, мужественная борьба самого фараона и счастливая случайность – неожиданно быстрый подход потрепанных хеттами главных сил египтян, на что Рамсес уже не рассчитывал, – решили исход битвы, а затем и всей кампании. Результатом экспедиции и еще ряда победоносных походов Рамсеса в Азию было укрепление позиций империи в Палестине и Сирии, а также союз с хеттами против усилившейся Ассирии.
