Сталин - Волкогонов Дмитрий Антонович (мир книг txt) 📗
- Принимал ли маршал Сталин повседневное деятельное участие в операциях, которые Вы возглавляли?
- Маршал Сталин, - коротко ответил Жуков, - деятельно и повседневно руководил всеми участками советско-германского фронта, в том числе и тем участком, на котором я находился.
Сталин несколько раз перечитал последнюю фразу Жукова, глубоко уязвленный "неблагодарностью" своего заместителя. Возможно, уже тогда созрело у Сталина решение о дальнейшей судьбе маршала. Вскоре после войны Жукова отправят почти на семь лет командовать второразрядными военными округами: сфабриковать дело о "зазнайстве, бонапартизме" при накопившихся навыках и опыте шельмования честных людей было несложно. Но Жуков, талантливейший полководец времен второй мировой войны, не мог знать, что эта опала - не последняя. Давно замечено, что судьбы таких открытых, честных, прямых людей никогда не бывают простыми.
Одним из военачальников, который стал своего рода связующим звеном между Сталиным и фронтами, был Александр Михайлович Василевский, крупнейший советский полководец. Войну Василевский встретил заместителем начальника оперативного управления Генштаба; 1 августа 1941 года стал начальником управления - заместителем начальника Генштаба, а с июня 1942-го до февраля 1945 года - начальником Генштаба, являясь одновременно и заместителем наркома обороны. Пришлось Василевскому командовать 3-м Белорусским фронтом, а затем стать и Главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке.
Своей службой в Генштабе Василевский отразил своеобразие стиля работы Сталина в высшем военном органе управления - Ставке. Большую часть времени Александр Михайлович провел на фронте как представитель Ставки, выполняя прямые указания Сталина, и меньшую в Москве, занимаясь непосредственно делами Генштаба. По существу, Сталин взял за правило: при подготовке особо ответственных операций, как и при возникновении кризисных ситуаций на фронте, туда обязательно выезжали Жуков или Василевский. А иногда, как это было под Сталинградом, оба сразу. До декабря 1942 года, когда по личной просьбе Василевского Сталин согласился с кандидатурой Антонова и тот стал начальником оперативного управления, заместителем, а затем и первым заместителем начальника Генштаба, именно Василевскому пришлось в основном руководить работой главного оперативного органа Ставки. Другими словами, Василевский был универсальным полководцем и военачальником. Он мог проявить себя и как командующий, и как штабной работник. Сталин видел, что Александр Михайлович одинаково уверенно действует в критических ситуациях оборонительных боев и при организации крупных наступательных операций, в стратегическом планировании и в качестве представителя Ставки или командующего фронтом. Однажды Сталин спросил Василевского:
- Вам что-нибудь дало духовное образование? Не думали никогда над этим?
Василевский, несколько озадаченный вопросом, быстро нашелся и мудро ответил:
- Бесполезных знаний не бывает... Что-то оказалось нужным и в военной жизни...
Сталин с любопытством посмотрел на Василевского (настроение было неплохое, недавно освободили Минск) и в тон Василевскому добавил:
- Главное, чему попы научить могут, - это понимать людей... - Затем, сразу переключившись, Сталин сказал, что маршалу нужно взять под свой личный контроль действия 2-го и 1-го Прибалтийских и 3-го Белорусского фронтов. Ранее подобные обязанности были возложены на Жукова - руководство операциями 2-го и 1-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов. Это не были главкоматы, но в то же время Сталин таким образом ввел новую форму управления деятельностью фронтов со стороны Ставки. Инициативу в этом вопросе проявил он сам. Жуков и Василевский увидели в этом рост стратегической зрелости Верховного.
Сталин подошел к письменному столу, взял какую-то папку с бумагами и вернулся к своему постоянному рабочему месту в торце длинного стола заседаний. В годы войны он практически не сидел за письменным столом. Дело в том, что в течение дня у Сталина проходили пять-семь заседаний и совещаний - ГКО, Ставки, с наркоматами, членами ЦК партии, работниками Штаба партизанского движения, руководителями разведки, конструкторами и т.д. Рассаживались за длинным столом. Нередко только заканчивалось одно заседание, как Поскребышев впускал другую группу товарищей. "Конвейер" стал работать медленнее лишь в 1944 и 1945 годах, когда для всех стало ясно, что разгром оккупантов - дело времени. Если до войны Сталин успевал прочесть, просмотреть в день кроме шифровок пять-шесть книг объемом до 400 - 500 страниц, то теперь не меньше - военных, дипломатических, политических, хозяйственных документов. Работоспособность этого холодного человека с колючим взглядом была поразительной. О ней не раз вспоминал и Александр Михайлович.
Сталин всегда полагался на Василевского. По существу, тот не вылезал с фронтов и обладал способностью без надрыва и чрезвычайных мер добиться желаемого или приемлемого результата. Маршал редко возражал, не был строптив, как Жуков, хотя умел мягко, но настойчиво провести свою линию во время обсуждения с Верховным оперативных вопросов. Трудно сказать, сколько тысяч километров он налетал за годы войны, мотаясь по поручению Сталина с одного фронта на другой, возвращаясь на несколько дней в Москву для доклада и получения новых указаний. Практически ежедневно в течение большей части войны, за редким исключением, Сталин разговаривал с Василевским по телефону. Александр Михайлович в своих воспоминаниях об этом пишет так: "...начиная с весны 1942 года и в последующее время войны я не имел с ним телефонных разговоров лишь в дни выезда его в первых числах августа 1943 года на встречи с командующими войсками Западного и Калининского фронтов и в дни его пребывания на Тегеранской конференции глав правительств трех держав (с последних чисел ноября по 2 декабря 1943 года)"881. Кроме оперативной необходимости Сталин испытывал постоянную потребность посоветоваться с Василевским, услышать его неторопливый, лаконичный доклад, похожий на размышление.
Вторая половина войны, хотя до февраля 1945 года Василевский продолжал оставаться начальником Генерального штаба, связана в основном с именем Алексея Иннокентьевича Антонова. Просматривая архивные материалы Ставки, обращаешь внимание на то, что с конца 1943 года большинство директивных документов подписаны Сталиным вместе с Антоновым или одним Антоновым от имени Ставки.
